показала в окно на парк, усыпанный яркими желтыми листьями.
Ирка, выпятив пузо вперед, лавировала между столов, когда ее окликнули:
— Ирка! Ты что ли? — к ней шла ярко накрашенная и безвкусно одетая женщина в леопардовых лосинах, короткой косухе и с красной сумкой на локте.
— Девушка, вы что-то хотели? — к представителям слабого пола вне зависимости от их возраста Ирка не могла обратиться как «женщина».
Женщина откинула с лица сожжённые желтые волосы и, оттопырив губу, спросила:
— Не узнала? Я что так сильно изменилась?
* * *
Михаил Борисович, по-отечески переживая, смотрел на Аню:
— Аня, я знаю тебя сто лет, я даже заочно знаком с твоей мамой… Я не хочу верить, что ты причастна к этому делу, я просто разочаруюсь во всех людях, если это окажется правдой. Скажи честно, это ты подделала подпись?
Аня встрепенулась и влажными глазами посмотрела на директора:
— Михаил Борисович, — чуть не плача, заговорила она, — ну как вы могли такое подумать? Как вы себе это представляете? Я буду связываться с дагестанцами? Откуда я их найду? — она раскрытой ладонью трясла около виска, показывая, что при всем желании она бы не смогла до этого додуматься. — Неужели бы я не догадалась, что подозрения в первую очередь лягут на меня? Михаил Борисович, ну что вы такое говорите?
Михаил Борисович переплел пальцы на столе и задумчиво протянул:
— Допустим я тебе верю… Но что нам теперь с этим делать? Ты понимаешь, какая это сумма? Это не миллион и даже не десять. Даже для нашей компании это достаточно приличная сумма… Надо подумать… Какие у тебя есть предложения?
Аня пожала плечами и смотрела на директора в ожидании его решения:
— Может в полицию? — промямлила она.
— Привлечь внимание ментов мы еще успеем… Хотелось бы решить этот вопрос, не вынося его на общественность — репутацию компании портить совсем не хочется. — Михаил Борисович говорил медленно, продумывая дальнейшую тактику поведения. — Попробую поговорить с этим жуликом, может даже пригрозить. Если из этого ничего не выйдет, кому-то из вас ответить все равно придется. Извини, Аня, может быть и тебе… — по-отечески добрый взгляд куда-то исчез, и босс, вздернув подбородок, холодно посмотрел на Аню.
Аня опустив глаза и смотря на трясущиеся руки, едва сдерживала слезы.
— Можешь идти, — Михаил Борисович поставил точку в разговоре.
Когда за Аней закрылась дверь, он сокрушенно покачал головой:
— Вот дура наивная, — ему было ее жалко.
Глава 32
— Анжелка? Это ты что ли? — Ирка узнала бывшую одноклассницу только по выпяченной вперед губе. Никак она не могла предположить, что в современном мире кто-то может красить синие тени вместе с ярко-морковной помадой одновременно. Поскольку Ирка почти всю жизнь проработала в салонах красоты, она знала правило «одного акцента» — в макияже нужно выделять или глаза, или губы. А эта женщина явно этого не знала — у нее ярко было все: от сумки до румяных щек. И эта женщина явно была рада видеть Ирку, потому что она тут же полезла обниматься и целоваться:
— Ну ты даешь, подруга! Конечно я, Анжелика Ивановна Саркисян! Как ты меня не узнала? Я что так сильно изменилась? Надеюсь, что похорошела? — Анжелка явно напрашивалась на комплимент.
Ирка смотрела на бывшую одноклассницу и ей хотелось рассмеяться — Анжелка явно еще осталась где-то в 90-х и внешним видом, и мозгами. КАК женщина на пятом десятке лет может выглядеть так нелепо? Но обижать ее совсем не хотелось, поэтому Ирка решила слукавить:
— Просто ты такая экстравагантно эпатажная, что тебя даже не узнать!
Анжелка кокетливо похлопала ресницами:
— Приходится соответствовать — у меня молодой муж, как никак!
Ирке сразу представился усатый армянин с советского рынка в спортивном костюме «Адидас» и в кепке как у Лужкова, хлопающий одной рукой пузатый арбуз на прилавке, а другой — перебирающий черные деревянные четки. Она улыбнулась:
— Оооо, ну тебе повезло! Молодец! Ты прям цветешь! — слегка ехидно ответила Ирка.
Анжелка махнула подбородком в сторону Иркиного, уже заметного, животика:
— Смотрю, у тебя тоже личная жизнь кипит! Тоже муж молодой?
— Мы пока только планируем свадьбу, еще не расписались. Слава настаивает, но я не хочу быть на торжестве беременной. Наверное, после родов уже отпразднуем, — Ирка, поглаживая живот, рассказывала о своих планах. — Не знаю даже, как мы на ребенка-то решились… — потом махнула в сторону Васьки. — Пойдем с нами за столик, я тебя с дочкой познакомлю.
Когда формальное знакомство с Васькой совершилось, все заказали кофе, тосты и круассаны. Васька наяривала за обе щеки выпечку, слушая разговор матери с приятельницей и смотря то на одну, то на другую.
— Ну давай, хвались своим Славой. Фотка есть? — Анжелку распирало от любопытства посмотреть, кого ухватила себе Ирка.
Ирка начала листать галерею в серебристо-белом Айфоне последней марки, который ей подарил Андрей после истории в «Сосновом бору»:
— Ну, где мы вдвоем, или где он один, у меня фото нет. Вот есть фотка с нашей всей компанией, — и она показала общую фотографию с дачи, где отмечали выздоровление Елены Васильевны после операции.
Анжелка ткнула пальцем:
— О, это же Анька! Как хорошо она выглядит, сучка. Всю жизнь ей завидовала. Вся такая святоша, а на самом деле в тихом омуте черти водятся!
Ирка возмущенно посмотрела на эту женщину в клоунской раскраске:
— Что ты такое говоришь? Какие черти? Какие омуты? Аня — моя лучшая подруга! Мы с ней всю жизнь плечом к плечу! Это лучший человек из всех, которых я знаю! — ее так возмутило замечание Анжелки, что она решила потом все рассказать Ане про эту змею. Ирка незаметно включила диктофон и положила телефон на столик экраном вниз, чтобы записать доказательства.
А тем временем Анжелка начала заводиться — она считала, что Аня была самой красивой девочкой в классе, и из-за нее на Анжелку никто не обращал внимание.
— Да что в ней такого? Что вы с ней носитесь как с писанной торбой? Всегда была такая надменная, неприступная… Андрей-то все-таки добился ее? Тоже на фотке с вами позирует, как посмотрю… Как я вокруг него не вилась, так и не получилось мне его заполучить, — и Анжелка, как в детстве, вновь выпятила губу.
Ирка тут уже напряглась:
— Стоп-стоп! Как это не получилось? Вы же сосались посреди танцпола в деревне «на картошке»!
Анжелка рассмеялась, показав желтые от никотина зубы:
— Да какой там! Нет, конечно! Я-то не против была, а он меня оттолкнул. Хоть разочек бы посмотрел на меня так, как он на Аньку
