Может, «Альтернатива»? — предложила Света.
Помолчали, подумали. Сомнительно, но окей.
— Если других вариантов нет, то это неплохо, — сказал я. — Показывает, что мы играем не так, как остальные.
— Наверное, да, — кивнула Катя.
Я окинул интерьер кафе задумчивым взглядом, поглядел на лампочку над головой, почесал в затылке.
— «Высокое напряжение», — сказал я.
— Не влезай, убьёт, — хихикнула Катя.
Главное, молнии и черепа в оформлении не использовать, во избежание ассоциаций с другими электриками, в чёрной форме от Хьюго Босса.
— Тоже ничего, — сказала Света.
— Да, можно, — сказала Варя. — И Кобра, скорее всего, возражать не будет.
— Ура! — выдохнул я. — Хотя бы название есть…
Уже что-то.
Мы вышли из кафе-мороженого, на разный лад мусоля новое название и все связанные с ним ассоциации. Не сказать, что оно было идеальным, но оно было неплохим. Да и музыку нашу, можно сказать, отражало. В сравнении с тем, что играют другие ансамбли, мы играем быстрее, выше, сильнее. Под высоким напряжением.
Прогулялись ещё немного по центру Чернавска, показывая Светлане местные достопримечательности, памятник Ильичу в кепке, городской парк культуры и отдыха и Центральный Дворец Культуры, построенный в стиле неоклассицизма и напоминающий издалека какой-то древнегреческий храм с его колоннами и треугольным фронтоном.
— Вот бы там выступить… — мечтательно протянула Катя.
— Я выступала, ничего особенного, — сказала Варя.
Мы удивлённо покосились на неё. Та немного засмущалась.
— Конкурс был городской… — объяснила она.
— И мы тоже обязательно выступим, — заявил я.
Когда время начало близиться к вечеру, было принято решение расходиться по домам, хотя я видел, что все хотят гулять дальше. И мне тоже хотелось. В компании девчат время летело стрелой, постоянно звучал звонкий смех. Словно мы все забывали о собственных заботах и проблемах.
Проводили Катю до дома, до пятиэтажки-хрущобы на Карла Либкнехта, в которых жили работяги, проводили Свету до её новостройки в КПД, прошлись с Варей вдвоём до её дома. В гости я не напрашивался, да и она меня несколько смущалась, так что я с ней тепло попрощался и отправился к своему бараку. Настроение всё равно было хорошим.
А с понедельника начались полноценные ежедневные репетиции. Мне хотелось, чтобы всё было идеально. Я прекрасно понимал, что идеально не бывает, особенно на первом выступлении, но как известно, во время выступления уровень подготовки падает до минимального. Вот его и надо было повышать. За четыре репетиции.
В принципе, для свежесобранной группы звучало уже неплохо. Делаем скидку на возраст, откровенно херовый аппарат и отсутствие баса, но звучание всё равно было на уровне крепко сбитого ансамбля. Успели сыграться за эти дни, подстроиться друг под дружку.
Катя теперь не просто отстукивала ритм, но и подчёркивала мелодию сбивками, не всегда одними и теми же, но это частая проблема начинающих барабанщиков. Мало кто может взять и сыграть песню нота в ноту, большинство просто полагается на чувство ритма и импровизацию.
Света выучила все аккорды, теперь даже не подглядывая на клавиши, Варя вообще не парилась, после классики и концертов для фортепиано одна песенка для неё была на раз плюнуть.
Я определился наконец с гитарным соло, разве что пришлось его немного продлить. Наше исполнение кардинально отличалось от того, как исполняли «Земляне», но народу должно понравиться. Во всяком случае, нам нравилось, да и Любочка, нагрянувшая на генеральную репетицию, в четверг, оценила наши старания.
— Молодцы, ребята! Молодцы! — захлопала она в ладоши, когда мы с Катей доиграли концовку, а Варя наконец отпустила зажатый аккорд.
— Спасибо, Любовь Георгиевна, — заулыбалась Света.
— Завтра надо так же хорошо сыграть, — сказала Любочка. — Вы выступаете в середине, после Вовы Комарова.
— Петь будет опять? — спросила Катя.
Любочка пожала плечами, мол, наверное.
— А кто в зале будет, все классы? — спросила Света, заливаясь румянцем.
— Да. Может, из родителей кто-то придёт, — сказала Любочка. — Хотя это вряд ли, на работе же все. Пятница, день.
— У меня бабушка придёт, — сказала Варя.
Своей я даже говорить ничего не стал, прекрасно представляя её реакцию. Поджатые губы, фырканье, мол, ерунда какая, лучше бы чем полезным занялись. Таня и Лиза, кажется, тоже выступали на этом концерте школьной самодеятельности, то ли в составе хора, то ли с какими-то народными танцами.
— Мои не придут, — сказала Катя.
Света промолчала, нервно покусывая губы.
— А кто концерт вести будет? — спросил я.
Не то, чтоб это было для меня важно, но лучше бы знать ведущих. Мало ли что.
— Кристина Полянская будет, — сообщила Любочка.
— Это которая на актрису поступать собирается? — спросила Катя.
— Ага, — фыркнула Варя.
Как по мне, для актрисы Полянская чересчур смазливая и гордая. В своём времени я бы скорее увидел такую на чёрном диване, а не на большом экране.
— А по времени регламент есть? — спросил я.
Хотелось уточнить вообще все моменты, хоть я и понимал, что Любочка осведомлена ненамного лучше меня.
— Да ну просто выйдете, подключитесь, сыграете, — пожала плечами она. — Капитолина Григорьевна знает, что вы будете «Траву у дома» играть, Кристина так и объявит.
— Хорошо, — кивнул я. — Давайте ещё порепетируем.
Катя дала счёт, привычно и спокойно начали, музыка полилась из колонок, как по маслу, играли слаженно и чётко. Даже запел я проникновенно и чувственно, выкладываясь на девяносто девять процентов, как никогда раньше. На сто процентов выкладываться буду завтра на сцене.
Играть и петь одновременно не составляло для меня труда, в конце концов, это четыре четверти с простейшим ритмом, а не ломаные атональные риффы в причудливых размерах.
Отыграли всю песню. Так, что хоть бери и записывай на альбом, лучше уже не
