посмотрел на посланца из далекой Австралии.
– Здравствуйте, Тан Ли. Меня, как вы, наверное, знаете, зовут Виссер. Ян Виссер.
– Очень приятно.
– Мне тоже. Хочу передать вам привет от подполковника Спора.
– Уже подполковника?
– Да. А что вас так удивляет?
– Да, ничего. Растем, однако!
– А то! Ладно. Теперь, к делу. Господин подполковник просил вас вкратце повторить содержание ваших последних донесений. Ну, чтобы убедиться, составляете ли вы их сами или за вас это делают русские.
– Понятно. В своем последнем рапорте, я писал о судьбе интернированного экипажа, приземлившегося на Камчатке американского патрульного самолета ВМФ «Локхид PV–I Вентура», а также о результатах бомбардировки им Курильских островов. А до этого сообщал о возможном наличии японской диверсионной сети в порту Ванкувера и о лагере наших военнопленных в Мукдене.
– Все сходится!
– Ну, разумеется! Хотя, с другой стороны, меня же и послали работать в полном контакте с русской разведкой. Какую информацию они захотят дать – такую я и передаю.
– Не спорю. А сюда вас каким ветром занесло?
– Таким же, каким и вас! Неужели русские, по своим каналам, ничего не сообщили? В первую очередь, конечно, показать, что работаю я безо всякого принуждения и в любой момент могу вернуться обратно. При вашем, например, посредничестве. Или полковника Баррета. Но такого приказа я пока не получал. Ну и заодно оценить реальную боеспособность частей китайской Красной армии. Этот вопрос не только Америку, но и Россию очень интересует!
– И каковы успехи? Я, разумеется, имею в виду не участие в этой показухе в штабе 359-й бригады.
– Дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки. Наконец получено разрешение на мою поездку в войска, непосредственно участвующие в боевых действиях. И запомните, Ян. Здесь я выступаю в роли представителя Советского Союза и уроженца их Дальнего Востока. Такую легенду придумали для меня в Чите. Так что не выдайте меня ненароком!
– Не беспокойтесь! Я всё прекрасно понимаю. А отчет о вашем визите на фронт желательно составить и для нашей службы. И передать его, безо всяких посредников, непосредственно мне. Сможете это устроить?
– Без проблем…
Саша и впрямь в скором времени отправился в передовые части 8-й НРА. Ещё в Яньани его соответствующим образом переодели в кепи, синий френч и, в который уж раз, ботинки с обмотками. Довершал столь колоритный облик маузер в деревянной кобуре и две самодельные ручные гранаты, подвешенные у пояса. Вообще, если честно признаться, то сейчас, Саша испытывал довольно странные чувства. Впервые в жизни его окружало столько китайцев. В РККА, невзирая на многонациональный состав, основной движущей силой были русские. В KNIL тоже командные и офицерские кадры состояли преимущественно из европейцев, а рядовые и сержанты набирались из местного населения. И там, и там китайцы если и присутствовали, то в единичном количестве. А здесь их было не перечесть! Вот только и воевать пришлось тоже против китайцев.
9 сентября 1944 года 8-я народно-революционная армия, воспользовавшись ослаблением центрального правительства Чан Кайши, резко усилила нажим на войска губернатора соседней провинции Шаньси местного милитариста Янь Сишаня. Делалось это с целью захвата новых территорий и дальнейшего распространения влияния компартии. Да и к тому же военная верхушка КПК слишком хорошо помнила результаты первого вторжения на территорию Шаньси, предпринятого в феврале 1936 года. Тогда, невзирая на общую неудачу, удалось захватить свыше полумиллиона серебряных долларов и другие богатые трофеи. А значит, у Янь Сишаня явно было чем поживиться! Тем более что он согласно последним сведениям додумался собрать с провинции налог аж на тридцать два года вперед! Вот какие ловкие ребята правили тогда Китаем!
Тем не менее Чан Кайши был вынужден считаться с Янь Сишанем и, чтобы тот не переметнулся к японцам, даже произвел его в маршалы и назначил командующим военным районом. Но это не особенно усилило шаньсийскую армию, насчитывавшую всего около семидесяти тысяч человек. Гораздо более существенной являлась постоянная поддержка со стороны войск Гоминьдана. Однако сейчас, в свете последних событий, внимание Чан Кайши всецело переключилось на ликвидацию последствий нового японского наступления, чем не преминули воспользоваться коммунисты.
Боевые действия, впрочем, велись достаточно вяло. Обе стороны старались практиковать усвоенную ещё от германских инструкторов так называемую тактику блокгаузов. Применялась она немцами и на Восточном фронте, получив там, правда, наименование «ежа». Суть данного изобретения заключалась в следующем. Из порядков наступающей танковой дивизии выделялся подвижный сводный отряд, как правило, состоявший из нескольких танков, противотанковых и зенитных орудий и группы прикрытия. Он выбрасывался вперед с целью вклинивания в оборону противника и захвата и удержания шоссейных развязок, предмостных укреплений, господствующих высот и тому подобных стратегических объектов. Особенно часто это приносило успех во время недоброй памяти блицкрига сорок первого года. На фактически не механизированном китайском фронте подобная тактика не могла не претерпеть существенных изменений. Получив местное название «тактики шелковичного червя», она сводилась к медленному наступлению с последующим укреплением захваченных территорий. На дорогах и в населенных пунктах в пределах видимости создавались блокгаузы и опорные пункты. Даже не встречая сопротивления, наступающие через каждые два километра окапывались.
Естественно, при подобном стиле ведения войны (и практически полном отсутствии артиллерии) большое значение имел численный перевес. Сейчас он был на стороне коммунистов. Соединения Янь Сишаня, огрызаясь винтовочным огнем, очищали пограничные уезды, стягивая все силы для обороны столицы провинции – города Тайюань. В конечном итоге маршалу удалось удержать его в своих руках. Да и китайская Красная армия не осталась внакладе. Значительно расширив территорию «Особого района», она остановилась на захваченных рубежах.
От этой операции в памяти Саши осталось лишь продвижение походным порядком в клубах мелкой лессовой пыли да редкие перестрелки с невидимым противником. Лишь один раз в окрестностях какого-то поселка наступление передовых частей застопорилось из-за плотного огня искусно замаскированного пулемета. Тряхнув стариной, Саша, пользуясь складками местности, подполз поближе к укреплению, оказавшемуся обычным куполообразным дзотом, сооруженным из земли и дерева, и, подпалив фитиль, швырнул гранату в амбразуру. Громыхнул взрыв, и пулемет тотчас осекся.
В целом же Саша остался очень разочарован. Даже на фоне последних, отнюдь не глобальных операций KNIL, подобная война выглядела просто какой-то мышиной возней. Да и велась она не против японцев, а против своих же соотечественников. Вот тебе и борьба с оккупантами! Кстати, уже после
