придет и ещё быстрее. Не хотелось бы в потёмках в море блукать — если честно… И вот тут-то на нём мы встретились и познакомились с ней — с Любой.
Неизвестно ещё — дотянула бы она до следующего нашего визита сюда. Хотя, ничего так, она молодец, справилась, и всё ещё довольно бодро держится. Сама мысль, что где-то есть вполне нормальные люди, которых не надо бояться, уже её подгоняет. В одиночку же прожила тут всё это время!
Кстати, тоже интересный «феномен» — впервые сталкиваюсь. В отличие от знакомых с нашего и островам амигос-испанцев и австралийцев вариантов, где Те, кто загнал нас сюда, применили принцип «тройки», т.е., по-простому, «трешки», вот впервые встретилась ещё и яркая «однушка». Это что, по логике, стало быть могут быть где-то и «двушки», и даже «камеры» с большим количеством «комнат»? Вот не знаю, пока…
А Люба, почувствовав что о ней сейчас подумал, оглянулась. Улыбнулся в ответ — маши веслом, Люба, маши, и не отвлекайся! Озадачила. Не простой тебе остров достался, с загадкой и совсем уж неожиданной на нём находкой.
Когда только приблизились, уже практически собрались высаживаться вчера, как из-за камней снова раздался выстрел поверху над головами из какого-то оружия и женский голос угрожающе заорал:
— Стоять! Halt!! Stac na! Стаяць! Stop! Стреляю без предупреждения!!!
— Не стреляй, девонька — отвечаю с усмешкой по-русски. — Свои мы, наши! — а сам лихорадочно думаю: Да что же это такое-то? Второй остров подряд и так «неласково» встречают. Кто их всех так напугал-то? Уж точно не мы. Мы тут вообще впервые и «проездом». «Командировочные», ага.
— «Свои» дома сидят, а не тут шастают, — уже более миролюбиво отвечает. — Почём знаю, что «свои» вы, а не «чужие»?
Ну что, Кот, вперед — твой выход, не оплошай! — сам себе отвечаю. — Пора «включать» все свои навыки и наработки коммуникационного общения. И успокаивать напуганную женщину. Ты это умеешь!
— Верно сказала — есть у нас Дом. Остров мы свой так назвали. Туда завтра поутру и пойдем. А ты спроси, может и поймешь про нас — какие мы. Давай знакомится, а? Я — Кот, русский, свой, этот паренёк что со мной — австралиец Лука, Люк. А тебя как можно называть?
— Люба… И чего вам тут надо? — ага, напряжение в голосе спадает, успокаивается постепенно. Продолжим!
— «Водички бы попить… а то так есть хочется, что и переночевать негде… и не с кем…» Пустишь на ночевку-то, родная? Видишь же сама всё — темнеет уже. Ночью здесь по морю не ходят. Опасно!
— Ты мне зубы-то не заговаривай, «Кот». Уж больно ты ласков чего-то, ой, неспроста!
— А что — ты всех так пулей встречаешь?
— Не вы первые!
— Если ты про паков немирных, то нет их больше — в земле упокоены. Али и ещё кто был до нас?
— Да были тут… разные… Ладно, причаливайте уже, уговорил чёрт языкастый — и вправду темно становится.
Вот так и познакомились с этой героической белорусской «партизанкой». Люба Санец, если впрямую с белорусского перевести — Соболь, молодая сотрудница рекламного отдела Туровского молочного комбината. В ее обязанности входила подготовка презентации продукции предприятия. Вот с ней-то, с продукцией, с полным подносом сыров разных видов и в белом производственном халатике, стерильность же соблюдают, она тут и очутилась. Бойкая, за словом в карман не лезет, знает языки, участвовала в нескольких международных выставках, но такой каменистой поляны-подляны в виде этого острова не ожидала для себя никак. Вроде бы и шоу «Последний герой» уже не снимают, да и не про нее оно, а вон как все обернулось. По взрослому! Тут-то ей и сообщение на коммуникатор прилетело…
Но и молодец она — быстро в себя от шока пришла. Остров невелик, свою плиту поставки вскоре отыскала. Так и стала тутошнюю «партизанскую» и «Робинзоновскую» жизнь свою тут устраивать. Все бы как и у всех, из тех, с кем приходилось уже общаться, так и шло. Но вот то, что она тут одна… Пока — первый известный мне случай. Но даже не это всё самая удивительная новость об этом острове. Есть и ещё одна, покруче — на самой вершине меж камнями упрятана блестящая нержавеющая емкость в виде большого цилиндрического чана. Почему, зачем, откуда она тут — загадка! Для ванны великовато, для таза тем более. По словам Любы больше всего эта ёмкость похожа на чан для замеса сыворотки для сыров с их комбината. В общем-то эта неожиданная находка ее и спасла. Пресной воды на острове не было. Совсем! Вообще не было!
(белорусская «партизанка» Люба с о. Котелок)
Первые двое суток она страдала от жары, потом пошел дождь, а на питье воду брала на жалкие остатки от заказа, экономя и на еде. Вот он-то, тот дождь, чан и наполнил, не доверху, но существенно. Помню я этот дождичек, «знаком» он и нам — крепко он нас с Фаей тогда вымочил. Вот и тут тоже, оказывается, он шёл. Ладно хоть что-то таким образом собрать удалось. И чудо что издалека не заметен, меж камней укрыт, а то как маяк бы блистал, издалека привлекая всех подряд, хороших и «разных».
— Почему же, — спросил удивленно, — с терминала питья-то не заказала вдосталь в первые дни?
Ответ меня удивил. Говорит что в первый же день вечером видела проплывающую мимо острова пирогу с раскрашенным каким-то человеком весьма разбойного вида. Пирога прошла мимо, а она сразу же спряталась и испугалась, за себя испугалась. Она тут — молодая белая женщина, а совсем рядом, она хорошо разглядела, «такие…» Хорошо Лука не все слова по-нашему ещё понимает, а то «много нового» бы сразу узнал. Хотя об их значении догадывается похоже… Чувствую, ох и запомнит он их без перевода, да как выдаст экспромтом где не надо — а подумают-то на меня, что это я его научил, ага, «больше-то некому»…
Вот, ещё про Любу — как увидела страшного человека, раскрашенного, в перьях и татуировках, так первым делом заказала себе неприметную, под цвет острова, одежду и обувь удобную — кроссовки легкие, здраво решив что в белом да на каблуках тут как-то не очень к месту. Следующей поставкой — перво-наперво такой же Наган, как и у нас. И патронов к нему в запас. Их ещё несколько раз
