казалось безумием, слишком он узок. Эх, была бы у меня взрывчатка, я разворотил тут всё вокруг, но, к сожалению, ни пороха, ни тринитротолуола у меня не имелось, а потому придётся искать дальше.
— Заваливаем эту дыру так, чтобы они не смогли выйти через неё, и ищем дальше.
Поиски входа продолжились. Наступил полдень, и солнце, преодолев зенит, стало постепенно склоняться к линии горизонта. Мы нашли ещё одну дыру и ещё, но все они оказались слишком узкими, чтобы мы могли в них пролезть. И что теперь делать? Хотелось выкурить карликов из-под горы, но скорее всего, эта задача окажется трудноватой. Возиться придётся долго, ходов у них много, выживут они всё равно. Нужно искать действительно человеческий вход.
Карлики по-прежнему не показывались и, плюнув на охрану, я закинул лук в чехол и тоже присоединился к поискам потайного входа. Бродить пришлось долго, и отыскали мы вход вовсе не там, где предполагали его нахождение.
Несколько раз я взбирался наверх, чтобы, как орёл, увидеть то, что недоступно взгляду снизу. В конце концов, у меня стала расти уверенность, что если потайной ход и есть, то он обязательно должен находиться там, где сидит в своём гнезде летающий ящер. Эта скала располагалась в часе езды от статуи, вроде и рядом, но и не близко. Чутьё и опыт мне подсказывали, что искать нужно именно там.
Птеродактиль вёл себя спокойно, застыв на верхушке горы, никак не проявляясь. Это радовало, но осторожность я не терял. Хотя, всё, что я можно, я уже сделал. Поздно вечером, перед сном, я сварил ещё одну порцию яда, за ночь он настоялся, и теперь можно вновь окунать наконечники стрел и продолжать битву.
Правда, стрел у нас осталось немного, и не самые хорошие, да и вообще, лучше уж кидать в ящера дротики с ядом, у них лезвия длиннее. Но даже и это не гарантировало нашей победы. Ладно, хватит размышлять, пора действовать.
Дав отмашку, я уселся на верблюда, также поступили и остальные, и мы выдвинулись к горе. Добрались мы гораздо быстрее, чем предполагали, и скоро небольшая гора, которую вполне можно назвать отдельной скалой, конечно, очень высокой, предстала перед нами. Снизу ящера, сидящего в гнезде, оказалось не видно, только тень от скалы нависала над нашими головами. Я спешился и бросился искать вход в подземелья.
Вскоре моя догадка подтвердилась, и я действительно обнаружил вырубленную прямо в скале дверь, размером немного меньше моего роста. С опаской взглянув наверх, я начал её пристально рассматривать. Дверца имела самый, что ни на есть, обычный вид, лишь только на верхней её части, приглядевшись, я заметил нечёткий и почти невидный рисунок, изображающий Баала. Ветер, песок и время поистёрли это изображение, практически скрыв его от глаз, да и сама дверца затерялась среди камней и нашлась только благодаря упорным поискам и моим примерным расчётам её расположения.
Очистив дверь от пыли, я начал искать возможность её открыть. На её поверхности не имелось ни ручки, ни скважины и, кажется, она вообще открывалась только изнутри. Я в отчаянье уставился на дверь. Даже надежды на то, что её можно открыть с помощью амулета, у меня не осталось. Что же делать? Думать и ещё раз думать!
Я застыл, мозг лихорадочно заработал, и тут вдруг Ап позвал меня.
— Хозяин⁈ Смотри! — я перевёл взгляд туда, куда он показывал.
Недалеко от дверцы я рассмотрел аккуратно вырубленные в скале ступени. Сейчас я их совершенно не заметил, но определённо их тут кто-то вырубил, неизвестно с какой целью.
Впрочем, взглянув внимательнее, я понял, что они ведут прямо на вершину скалы. Оооочень интересно!
Я подошёл к ним, рассмотрел и, задрав голову вверх, понял, что нужно забираться по ним, как бы не хотелось, но очевидно, что разгадка входа находилась где-то на вершине, заодно, и в гнездо ящера смогу проникнуть.
— Так, я иду наверх. Ап, дай мне своё копьё, мне придётся опять сражаться с Попобавой.
— Не ходи, хозяин, ты погибнешь. Там страшно!
— У меня нет другого выхода, я пойду всё равно, а страшно бывает, когда ты не можешь ничего сделать. А я сделать смогу.
Забрав копьё у Апа, я стал подниматься вверх. Обмазывать сразу ядом его наконечник я не стал. Мало ли, придётся на него опираться, а если я ненароком порежусь, то самому станет плохо. Ступеньки обвивались вокруг скалы и оказались настолько крохотными, что приходилось больше думать о том, как бы не сорваться, чем о нападении птеродактиля. Пришлось опять пить зелье ловкости, а то любое неосторожное движение могло привести к большим проблемам.
Держа копьё наперевес в качестве балансира, я стал медленно подниматься наверх. Идти получалось крайне тяжело, к тому же, подул ветер. Схватиться для подстраховки оказалось не за что, разве что за воздух. Сейчас я чем-то напоминал скалолаза, только без страховки и снаряжения. Конечно, это гора не Монблан, но и я не альпинист.
В конце концов, я приноровился, убрал копьё за спину, а в руку взял кинжал, которым и цеплялся за скалы. Шаг, ещё один, и ещё, так и продвигался медленно вперёд. Примерно через час у меня стала затекать спина, а ноги отяжелели, как будто налились свинцом. А прошёл я только половину пути, так я только к ночи достигну вершины, а не хотелось бы.
Останавливаться сейчас невозможно, разве чтобы принять ещё одно зелье, которое придаст мне сил. Я замер, держась одной рукой за скалу, а другой — доставая и откупоривая очередной флакон. Выпил его залпом и продолжил путь. Сил ощутимо прибавилось, и я пошёл немного быстрее.
Шёл я примерно ещё около часа, когда почти достиг вершины и смог увидеть тело ящера и почувствовать его запах. С вершины свешивались кончики его крыльев, да и догадаться несложно о его местонахождении. Я замер, моё дыхание невольно участилось, я откровенно трусил, не зная, как дальше поступить. Вроде, всё делаю правильно, но возможны нюансы, ведь сейчас птеродактилю ничего не стоит скинуть меня вниз одним легким движением своего крыла. Да что там движением, даже одним дыханием, таким зловонным, что я сам упаду вниз от такой удушливой волны.
Жаль, здесь нет респираторов и запах гниющей плоти, плохого пищеварения и гноящихся ран бьёт, что называется, наповал. Так я простоял несколько минут, растерянно прислушиваясь и принюхиваясь, пока, наконец, не решился. Ну, а решившись, смочил наконечник копья ядом и резко полез наверх, преодолевая последние разделяющие нас метры.
