— Пока не любовь.
И мне снова поплохело. Не было сил смотреть на это. Я отвернулась и спросила:
— Как это случилось?
— После того как ты отказала своей маме, я видела, как она и красавчик разговаривали на лестнице, — сказала Макей. — Ну, и договорились куда-нибудь сходить.
— Мы предполагали, что может произойти что-то подобное, поэтому на всякий случай сунули твоей маме в сумочку маячок, — самодовольно заявила Бекс. По мне, так она слишком уж упивалась ситуацией.
— И активировали маячок в подошве Джоша, — Лиза сунула мне под нос браслет, и я увидела две красные точки рядом — это под нами Джош нес две кружки пунша и прошел в считанных сантиметрах от мамы.
— И тогда мы подумали, что тебе может понадобиться экстренная эвакуация, — Лиза блеснула цитатой с одной из своих карточек.
Я перевернулась на спину, закинула руки за голову и закопалась в душистое сено. Так хотелось, чтобы все это оказалось сном! Тут над самым ухом раздалось:
— Симпатичный манжет.
Я открыла глаза и сердито уставилась на Макей. Она пожала плечами.
— А что? Как будто ты сама так не думаешь!
Но сейчас не было времени объяснять. Есть дела поважнее, и Бекс, несомненно, это понимала. Она вынырнула из тени и скомандовала:
— Пошли! Операция по эвакуации еще не окончена.
Я и понять ничего не успела, как Бекс рывком поставила меня на ноги и пристегнула к тросу, а Макей распахнула дверцу сеновала в холодную осеннюю ночь. Похоже, они собираются выгрузить меня, как тюк сена.
— Не надо! — крикнула я, но Лиза уже вытолкнула меня наружу. — Нет, — протестовала я, но было поздно: я уже болталась в воздухе. Не успела я коснуться земли, как ко мне присоединилась Лиза, а за ней и Макей, которая тут же метнулась к посадкам, окружавшим поле.
— Лиза, я не могу так поступить. — Я схватила подругу за хрупкие плечи. — Мне нужно как-то попасть обратно.
— Совсем спятила? — поинтересовалась Бекс, приземлившись рядом.
— Но там Джош!
— А также твоя мама и мистер Соломон, — заметила Бекс. Она дернула трос, который я все еще сжимала в руках, и он обжег мне ладони.
— Бекс, я не могу оставить его так! Он будет волноваться. Начнет искать меня и спрашивать всех подряд, и…
— Она права, — заявила Лиза. — Это прямое нарушение правила секретных операций номер…
Но мне так и не пришлось узнать, какое именно правило секретных операций мы нарушали, потому что из леса с грохотом вылетел ярко-красный драндулет.
— Залезайте! — крикнула Макей, сидевшая за рулем. Даже не знаю, что меня поразило больше: то, что мои подруги примчались спасать меня на гольф-карте академии или то, что Бекс доверила вести его Макей (впрочем, из всех нас у Макей, пожалуй, больше всего опыта в области гольфа).
Заметив мою растерянность, Лиза покраснела и пояснила:
— Жвачка проснется через пару часов и будет удивляться, с чего это его так сморило от обычного лекарства от свища.
В амбаре закончилась песня, и раздались бурные аплодисменты. А мне показалось, что я уже в миле оттуда. А там остался Джош. Правда, там находятся еще два человека. Они могут наказать меня такими способами, которые считаются незаконными со времен Женевской конвенции. И все же я посмотрела Бекс прямо в глаза и твердо сказала:
— Я не могу уехать.
Лиза уже уселась в гольф-карт, так что мы с Бекс остались вдвоем в темноте.
— Все будет в порядке. Я только заберу Джоша, и мы сматываемся. — Бекс промолчала. При свете луны я прекрасно разглядела ее лицо. В нем не было страха, только разочарование. А это, поверьте, было куда хуже.
— Они могут тебя застукать, это ты понимаешь? — спросила Бекс.
— Эй, — я попыталась рассмеяться, надеясь, что моя улыбка растопит ее сердце. — Я же Хамелеон, верно? Но Бекс уже садилась в машинку.
— Увидимся дома.
Оперативник принял решение зайти на второй круг и попытаться извлечь Объект и спасти миссию. Внутри находились как минимум два враждебных агента (которые станут еще более враждебны, если все пойдет не так), это был рискованный шаг. Тем не менее Оперативник был готов к этому, хотя и видел, что его страховка отбывает с места операции.
У мамы и мистера Соломона, возможно, и было преимущество благодаря большему опыту и лучшей подготовке, но зато я владела большей информацией, а значит, имела выигрышную позицию. Присев за капотом черного «бьюика», я перебирала варианты: а) устроить диверсию и в общем хаосе вытащить Джоша; б) дождаться, когда Джош или мама с мистером Соломоном уйдут с праздника, главное, чтобы это не произошло одновременно; в) придумать еще какие-нибудь варианты.
У меня под рукой были и консервные банки, и камни, и бензин, но этот старый амбар мог вспыхнуть мгновенно, и я не могла рисковать.
Не найдется ли в одном из пикапов, в большом количестве припаркованных рядом, веревки? Вдруг кто-то окликнул меня:
— Ками? — Я обернулась. Ко мне шла ДиДи.
— Привет. Я так и подумала, что это ты.
На ней было очень красивое розовое платье, в тон ее почтовой бумаге, светлые волосы забраны в хвост. В общем, она напоминала куклу, плывущую ко мне в темноте.
— Привет, ДиДи. Отлично выглядишь.
— Спасибо, — ответила она, не поверив ни единому слову. — Ты тоже.
Я нервно теребила цветочную манжету. Лепестки орхидеи показались мне шелковыми.
— Он все же решился подарить тебе его.
Я глянула на свою руку.
— Да.
Если честно, я разозлилась. Джош обсуждал свой подарок с другой девушкой! Но взглянув в лицо ДиДи, я поняла, что моя злость по этому поводу не идет ни в какое сравнение с ее.
ДиДи махнула в сторону сверкающих огней и кружащих пар:
— Я подумала, что если прийти попозже, то не придется так долго стоять у стеночки.
Я представила, как она сливается с деревянной стеной или с тюком прошлогоднего сена, исчезает в море танцующих пар, и никто не замечает одиноко стоящую девушку, не участвующую в общем празднике. Вот тут я поняла, что ДиДи — такой же хамелеон, как и я.
— А что ты тут делаешь совсем одна? — поинтересовалась ДиДи.
Хороший вопрос. К счастью, у меня был заготовлен ответ. Я потерла виски и сказала:
— Там так шумно, что у меня голова раскалывается. Вышла подышать свежим воздухом.
— О, — она начала копаться в сумочке, — дать тебе аспирина или еще чего-нибудь?
— Не надо. Спасибо.
ДиДи перестала рыться в сумке, но глаз на меня так и не подняла.
— Ты ему очень нравишься. Я знаю его всю жизнь и могу точно сказать, что он тебя очень любит.
