годика через три точно уйдет, а может и раньше…
— Сколько?! — Гвоздев, забыв про слабость вскочил на ноги, но ударился о низкий свод пещеры и зашипев от боли вновь со стоном свалился на пол.
— Три. — Недоуменно посмотрел на него стуканец. — Что тут странного? Ты думал дольше будет? Нет, она вообще торопыга. Не может долго на одном месте сидеть.
— Какое дольше? Какая торопыга! — Разозлился Максим. — У меня нет столько времени! Мне жену искать надо. Да и что мы тут есть и пить столько времени будем? Камни?
— Чего-то я не подумал… — Начал задумчиво ковырять дырку носа Ходунок. — А в мешке твоем, что, нет ничего больше вкусного?
— Нет. — Максим сел. — Только то, что Иринка положила, и то уже уполовинили, а другому там взяться неоткуда. Еще на день хватит, может на два, если растянуть, но судя по тому, как ты много жрешь, сегодня уже все закончится. Думать надо, как выбираться.
— Никак. Не уйдет Изумрудка сама, а как прогнать не знаю. — Задумался стуканец, и вдруг засиял улыбкой. — А я тебя сапфиры кушать научу, и водичка тут есть, правда не такая вкусная как у тебя в мешке, но пить можно, вот и выживешь. — Он кивнул в сторону грязной лужи, собирающей воду с заплесневелых стен.
— Сам жри свои камни, и пей тухлятину. — Гвоздев передернул брезгливо плечами, встал, покачиваясь подошел к выходу из грота, и прислушался. — Тихо вроде.
— Не. — То же прислушался Ходунок. — Слышу, как сопит. Устала видимо. Уснула. Не уйдет она. Ты только не высовывайся, а то если тебе голову откусят, мне скучно тут одному будет ждать.
— Что же делать? — Максим задумался. — А у тебя еще хлопушки есть?
— Это которые шептухи? Есть две штуки, они очень громкие, редко их применяю, только когда уже бежать поздно. — Вздохнул стуканец.
— А если такую бомбу в пасть ей закинуть? — У Гвоздева начал рождаться план.
— И как ты это сделаешь? Сам к ней в пасть запрыгнешь? — Хмыкнул Ходунок. — Не советую, тебе там не понравится.
— Зачем сам? Хлопушку твою закину. Давай сюда. — Художник протянул руку.
— На. — Не стал сопротивляться новый знакомый, выуживая откуда-то из воздуха сверток. — Только перед этим плюнуть надо на нее, а то не сработает.
— Моя слюна подойдет? — Максим взял темно-зеленый кулек, пахнущий мочой, навозом, и прелыми листьями. В такой не захочешь, да плюнешь.
Ходунок пожал плечами:
— Надо попробовать, но если ты тут это сделаешь, то так бабахнет, что нас со стен некому соскабливать будет. — Недоверчиво скосился он на сверток. — Может не стоит так рисковать?
— Зачем тут? Плюну да кину. — Вновь задумался Максим.
— А если не сработает? Как назад достанешь? — Насупился стуканец.
— Так у тебя еще есть. Ты же не жадный, поделишься. — Хмыкнул Гвоздев. — Тут главное в пасть попасть.
— Ну так это не сложно. Выпрыгиваешь из грота, кидаешь шептуху, там промахнуться трудно, и падаешь на пол. — Ходунок сел, прислонившись к стенке. — Ну а дальше или бабахнет, или сожрут. Скорее всего сожрут. Только я не пойду. Страшно. Коли тебе жить надоело, то вот сам и ступай.
— Сколько времени до срабатывания. — Гвоздев приготовился к прыжку.
— Что? Через сколько бабахнет? Так как скажешь: «Раз». — Так сразу и падай, не ошибешься. — Стуканец отвернулся, словно потерял всякий интерес. — Ты только мешок оставь. Вещь-то хорошая, мне пригодится, а тебе уже все равно, жаль ее в брюхе Изумрудки терять.
— Пойду. Была не была. — Гвоздев перекрестился. — Все одно тут подыхать, так уж лучше вот так, сразу, чем от голода, да жажды. — Он оттолкнулся, и прыгнул рыбкой в черный проем.
Перекатился через плечо, встал на ноги, и сразу увидел тварь. Бездонное горло пропасти мрака, а по кругу черной пасти, освещенной как фонариками, отполированными в загнутые клыки, огромными изумрудами, провал, и ничего больше. Такой вот жуткий рот тут же, бесшумно, бросился на него. Мгновение понадобилось Максиму чтобы плюнуть на странную бомбу, швырнуть ее в пасть, и нырнуть обратно рыбкой в грот.
Стуканец встретил его разочарованным вздохом:
— Струсил? Я так и знал. Сам бы сбежал от этой образины. — Он еще раз сочувственно вздохнул.
— Нет. Все сделал. — Максим прислушался. — Только что-то не бабахает твоя пукалка.
— Слюна у тебя не та. — Новый знакомый вновь сел у стенки. — Мою надо, но я туда не пойду. Боюсь.
— Давай сюда вторую шептуху. — Художник протянул ладонь, и выхватил у стуканца протянутую бомбу. — Плюй. — Тот недоуменно уставился на Максима. — Плюй говорю, пока она тут. — Ходунок нерешительно плюнул, и зашипевший, заискрившийся сверток, тут же улетел в проем. Через мгновение грохот сотряс пещеру. Стены дернулись, шевельнулись, осыпавшись мелкими камнями и пылью, вонючая лужа в углу вскипела, брызнув каплями в лицо. — Надо теперь посмотреть, как там. — Максим выпрыгнул в основную пещеру, готовый мгновенно вернуться обратно, но все обошлось. Изумрудки больше не было, зато на полу остались разбросанные светящиеся зубы
— Дай фонарь. — Гвоздев протянул руку в грот. — Да не бойся ты, нет больше твари. Разорвало ее твоей шептухой.
— Не брешешь? — Высунулась голова Ходунка, освещенная «Летучей мышью»
— Сам посмотри. — Максим подобрал один из зубов. — Приберу, пожалуй. Пригодятся. — Он начал их собирать в рюкзак.
— Эээ… — Возмутился выползший следом стуканок. — Мне, то же положено. Шептуха была моя. Три возьму в оплату. — Максим кивнул соглашаясь, и тот быстренько подобрал нужное число, и куда-то спрятал, а вот куда Гвоздев не видел. Нелюдь, что с него взять, у них все ни как у людей.
— А как ты в нее попал, не видя? — Стуканец что-то искал на полу, нашел улыбнулся, и спрятал.
— Догадался. — Максим собрал разбросанные зубы и сел, прислонившись к стене. — Она за мной бросилась, а рот, я так понимаю у нее всегда открыт. Спасибо, что в тот момент глупых вопросов задавать не стал. — Он прикрыл глаза. — Давай перекусим, и немного поспим. Ноги не держат меня, от такой добычи
