Сглотнуть панику не получалось. Хоть бы не выгнали! Хоть бы не отвели за шкирку к Елене! Вив рассказывала, что ректор любила выдумывать особенные наказания, подходящие каждому конкретному студенту лично.
Она отправит меня назад к бабушке и запрёт в погребе без света и еды!
— Что встали? На выход!
Старик грубо толкнул поджавшего губы студента. И тот вместо того, чтобы показать характер, подчинился. Постоянно оглядываясь на нас с Иденом, парни поднялись по лестнице.
— Несносные студенты! В такой день вы обязаны сидеть и не высовываться из своих комнат, а вы…!
Мужчина совсем не жестикулировал, однако лицо его выражало палитру эмоций от негодования до раздражения. Он почти что повторил лекцию ректора про поведение в полнолуние, пока Иден не прервал длинную скучную речь.
Хотя мне совсем не скуки. Я внимала каждому слову, пытаясь уловить эмоции и предугадать свою судьбу.
— Мы студенты Академии. И имеем полное право ходить, куда хотим, — он говорил чётко и внятно.
— Вам здесь быть запрещено, молодой человек.
— Елена не объявляла запретов на посещение подвала, — уже не вжимавший меня в стену, Иден вылез из нашего неудачного укрытия.
И на что мы надеялись? Кончено же эти оборотни нас почуяли бы.
— Дверь закрыта печатью. Или вам персонально нужно разъяснить почему?
Иден хмыкнул и скинул с плеча осевшую с потолка пыль.
Заметив сведённые в напряжении мужские лопатки, я попыталась расслабить свои. Но мышцы сковало холодом. Бедро так и вообще, вросло в каменную стену.
— Вы что-то скрываете от нас?
Так-так.
— Вам нужно научиться дисциплине, Иден. Какой только пример вы оказываете на… — преподаватель кивнул на меня. — Ещё и в нарядах вульгарных шастаете по учебному заведению. Как не стыдно! А потом что? Зажимаетесь тут, а Ами роды принимать?
Образ старика пропал, затем появился и вновь пропал. Я прохлопала глазами, пока не поняла, на что он намекал.
— Мы не! — пискнула я из своего угла, но Иден громогласно перебил.
— Простите нас, мы… немного увлеклись, — заявил парень и мягко притронулся к моему боку.
Не дав мне возмутиться ещё сильнее и оттолкнуть наглого оборотня, он заговорил дальше.
— Мы не хотели никому мешать, вот и сами понимаете молодость.
Пальцы сжимают мой бок оглаживая кожу через тонкую кружевную ткань. Такое волнительное ощущение. Непонятное. Необычное.
Гладил он мягко, совсем не пошло, даже аккуратно. Возле его горячих пальцев тут же скопилось полчище мурашек, которые я не сумела подавить. Он их точно чувствует! Точно знает, даже не глядя на меня, как сильно смущает его жаркое прикосновение. Настолько, что я словно загорелась в тех местах, где проходились его пальцы.
Это не было мерзко, но…
— Это неправильно, — озвучил мою единственную здравую мысль учитель. — Сексуальные отношения между учениками запрещены. Законы вы знаете, Иден.
Ох, я слышала это, когда только поступала и соглашалась с правилами Академии. Даже написала своё имя возле пункта, что обязуюсь следовать всему, что было указано выше.
Но смешок Вивьен на мои расспросы об отношениях так и засел в голове. Соседка назвала правила простой формальностью и уверила, что даже, если и поймают, то ограничатся простым нравоучением.
То же относилось к остальным пунктам, кроме питомцев. Винсента нужно было скрывать, если я не хотела, чтобы его увезли от меня.
Мужчина цокнул языком, и звук волной отскочил от стен.
— Ладно, Луна вам свидетель, идите отсюда, но чтобы больше я вас вместе не видел! — махнул рукой преподаватель и повернулся к нам спиной, намереваясь двинуться вглубь коридора.
Но буквально через пару шагов он остановился.
Я не могла думать ни о чём, кроме руки Идена на своей талии. Как же близко он ощущался. Эти прикосновения куда интимнее, чем вжимания в стену.
— Завтра после занятий убираете двор, — седые волосы колыхнулись, стоило преподавателю склонить голову в полоборота. — И даже не вздумайте убежать, а то ректор прознает, чем вы тут занимаетесь.
— Мы придём.
Если бы не продолдавшиеся мягкие поглаживания, от которых я втянула живот насколько возможно, я бы точно удивилась согласию Идена. Мести двор лидеру волков? Да его же… ох!
Костяшка пальца соскользнула с бока, проведя долгую длинную линию. И пусть странное неожиданное касание уже закончилось, кожу продолжало щипать.
Живот, наконец, расслабился, и я смогла нормально выдохнуть. Вернее, попыталась сделать это максимально тихо и незаметно. Не хватало, чтобы наглый волк понял, как мне неловко! Для него эта игра ничего не значит, а я стою тут, как дура под зорким и осуждающим взглядом старшего.
— И смойте этот срам.
Мужчина скрылся, держась руками за края плаща. А ведь в них недавно…
— Иден! Идём за ним!
— Хочешь получить ещё одно наказание? — недовольным тоном произнёс оборотень, глядя вслед мужчине.
Отголоски стука каблуков повисли в воздухе. По ним легко было распознать, где находится преподаватель. И следовало поспешить, пока он не скрылся за новой непроницаемой дверью. Хотя для слуха и нюха волка, наверняка, это не проблема.
— Нет. Но мне кажется, что это важно!
— Ей снова что-то кажется.
Я не могла объяснить внятно. Лишь бросала обрывки фраз про письмо, книгу и Винсента. Иден ничего не понял, но с закатыванием глаз всё-таки догнал уже убежавшую меня.
Топот растворился за одним из поворотов. Тьма стояла непроницаемая, но очертания предметов я различала. Даже смогла заметить поджатые губы Идена, который очевидно намного лучше ориентировался в тёмном подвале, но завел меня в тупик.
Мы замерли.
Я вытерпела один удар сердца, второй.
— Почему мы стоим? Он ушёл — на всякий случай я продолжала шептать.
Ну вот, мы опоздали! Глупая осторожность отняла слишком много времени! Теперь я с ума сойду от неизвестности!
Хотелось зарычать и вскинуть руки от безысходности. И именно так я поступила. Не в моих правилах было долго сдерживать эмоции.
— Это явно не парочка влюблённых! Этот преподаватель что-то скрывает!
Я покружила за спиной оборотня, который продолжал бездействовать на одном и том же месте.
Оставалось только вернуться на вечеринку и наблюдать за студентами. Наверняка в расслабленной обстановке кто-нибудь будет обсуждать пропажу непризнанных. Это же сейчас одна из самых важных тем. Хоть старшие и запрещали поднимать эту тему, уверяя, что у ректора всё под контролем, но заставить студентов молчать — задача не из лёгких. Особенно, когда есть тот, кто иногда задаёт вопросы и расспрашивает тех, кто знал пропавших.
Ноги горели от идей, куда можно пойти и с кем поговорить, но Иден не позволил мне принять собственное решение.
— Не мельтеши, — напряжённый выдох.
И не успела я спросить, чем таким особенным он вообще занимается
