–А это не рано?– скептически заявляет он.
Я выгибаю бровь. Это точно тот самый Павел Варганов, с которым я познакомилась три месяца назад? Самоуверенный и дерзкий бабник? Который своего не упустит?
–Может, но я хочу попробовать. Не переживай, я больше не буду паниковать. Ты ведь уже столько обо мне знаешь.
–Да, теперь знаю,– Паша гладит мою щёку,– мы можем поэксперементировать.
–Сегодня ночью,– выпаливаю я, не желая откладывать эксперименты слишком надолго.
Глава 16
Паша
В Нике есть особое сочетание скромности и раскованности. Если бы не то, что произошло с ней по вине бывшего, она была бы идеальна. Хотя нет, она и сейчас идеальна. Мне надо вытряхнуть эти глупые мысли из головы. У нас всё получится, не сейчас, не сразу, но так постепенно.
Ника пристально смотрит на меня, стягивая кофточку, затем заводит руки за спину, чтобы расстегнуть телесного цвета бюстгальтер. Я невольно задерживаю дыхание. Гостиная залита приглушённым светом, но и за окном ещё не до конца стемнело. Так что сейчас определённо светлее, чем вчера, и я могу разглядеть каждый сантиметр Никиной кожи довольно отчётливо. Идеальную грудь, маленькие родинки на плечах.
Наклоняюсь и обхватываю сосок губами. Ника ахает и ёрзает на моих коленях. Оседлала меня и трётся об окаменевший до боли член. Придерживаю Нику за талию, не позволяю ей сдвинуться, даже такой контакт – это очень приятно. Целую между грудей, провожу языком и снова переключаюсь на соски. Эту потрясающую грудь я готов ласкать бесконечно. Так же как и шею, и ключицы, и подбородок. И всю Нику. Она стонет и делает короткие пронзительные вдохи, которые кажутся мне безумно эротичными. Конечно, она возбуждена, конечно, хочет меня, но что случится, когда я стяну её трусики и приставлю член ко входу? Не сожмётся ли она от страха, не запаникует?
Она может хоть миллион раз уверять, что готова, теперь я не готов пробовать идти до конца. Потому что у меня на этот счёт другое мнение. Нельзя поменять ситуацию меньше чем за сутки. Нереально!
Отчаянная Ника. Но и я не менее отчаянный.
Не знаю, почему мы остановились в гостиной, а не пошли в спальню. Почему-то так было удобнее. Я выдвинул диван, и теперь в нашем распоряжении было просторное спальное место.
Ника опускает ладошки на мою ширинку, и мне хочется зашипеть, словно я раскалённый металл, на который брызнули водой или маслом. Слегка приподнимаю бёдра и помогаю ей спустить мои джинсы ниже. Ника гладит меня сквозь ткань боксеров, скользит по члену вверх и вниз, а мне остаётся лишь стонать ей в рот и позволять делать с собой всё, что ей вздумается. Моя малышка, моя искусительница.
Но и у меня на её счёт есть свои идеи.
Укладываю Нику на спину и съезжаю вниз, попутно целуя грудь и плоский животик. Ладонями массирую бёдра и ягодицы, прекрасно понимаю, что дразню, но это ведь только начало. Аккуратно развожу её ноги пошире и устраиваюсь между ними, провожу носом по мягкой гладкой коже и утыкаюсь в ткань нижнего белья. Ника мокрая, а её женский возбуждённый запах просто уносит все здравые мысли за периферию сознания.
–Можно?– уточняю я, поддевая пальцами край трусиков.– Если захочешь, тормознём в любой момент.
–Всё нормально,– уверяет она и опять, словно мантру, повторяет:– Я больше не паникую.
Это я вижу, пока всё идёт нормально, но это пока. Ей, быть может, сложно не паниковать. Кто знает, что сейчас творится в её голове? Может быть, она больше сосредоточена на том, чтобы паника не накатила, чем на удовольствии. А отклик тела, это всего лишь отклик тела на умелую ласку.
Пока я тут предаюсь размышлениям, Ника приподнимает бёдра, чтобы я снял её нижнее бельё. Что я и делаю. Затем обхватываю её под коленями и тяну на себя.
Чёрт, она такая красивая. Нижние губы идеально розовые и влажные. Киска гладко выбрита, и я могу разглядеть всё в деталях. Облизываюсь от предвкушения, пытаюсь сдержаться и не наброситься на неё. Потому что в голове только одна мысль – фантазия, как я погружаюсь в тело Ники, как член глубоко и рывками входит в неё. Долго и протяжно, пока… пока что? Пока не насытиться? Такое навряд ли сейчас возможно. И мне надо думать о Нике, заботиться о её желаниях, а не о своих.
Я снова веду языком по внутренней стороне бедра, после тихонько дую на её разгорячённую плоть, и Ника поддаётся вперёд с тихим:– Пожалуйста, Паш-ш-ш…
–Ты здесь очень красивая, знаешь?– самодовольно заявляю я.
–Ни черта я не знаю,– сердится Ника, и мне смешно от её разочарования.
–Хочешь? Чего ты хочешь? Скажи, а?
–Всё.
–Что всё? Давай конкретнее? Мои пальцы, язык, губы, что надо?
–Издеваешься?– Ника теперь чуть ли не рычит, но в итоге сдаётся.– Я всё, всё хочу!
–Всё, так всё, милая. Я тоже хочу всю тебя.
Быстро провожу языком по её клитору и обхватываю губами, чтобы сосать и лизать его, пока она громко вскрикивает под моим нетерпеливым ртом. Кладу ладони на её ягодицы и крепко прижимаю к себе, чтобы она никуда от меня не делась. Отрываюсь лишь на секунду, чтобы сказать:
–М-м-м… так и знал, что ты вкусная.
Она просто стонет и бормочет что-то неразборчивое. Один сплошной поток междометий, ахов и вздохов. Ведь мой язык снова играет с её клитором, а член в боксерах становится твёрже. Эрекция такая болезненная, наверное, ещё и от того, что уже второй день я не нахожу разрядки. Дрочить я как-то не привык, но с Никой точно начну.
–Да, вот так… так… – Ника накрыла глаза ладонью и просит меня не останавливаться.
Да ни за какие богатства мира. Ни за что, милая.
Однако вскоре убираю рот и подключаю пальцы. Провожу двумя по её складкам, собирая влагу.
–Мокрая такая.
–Да,– согласно шепчет она и подталкивает.– Внутрь?
–Хочешь, чтобы мои пальцы были внутри?
–Да, сейчас, пожалуйста.
Мне важно не делать того, что было бы ей неприятно. Пусть лучше она ещё раз об этом сама скажет. Я – не бывший муж, который брал её, когда и как ему вздумается.
Снова накрываю ртом её клитор и ввожу палец внутрь. Там так узко и так влажно. Ноги Ники подрагивают, бёдра слегка напрягаются, и я успокаивающе их поглаживаю. Ей надо расслабиться.
–Я осторожно,– успокаиваю я.
Ника по-прежнему накрывает глаза ладонью, зато губы, которые я вижу, отчаянно кусает, то ли сдерживая стоны, то ли пытаясь сосредоточиться на удовольствии.
Нет, моя сегодняшняя мысль была верной. Ещё рано для последних шагов, но то, чем мы занимаемся сейчас, почему нет? Внутри она тугая и влажная, но напряжённая. Эм, нет, так дело не пойдёт. Ты должна расслабиться, милая. Иначе это снова может стать насилием, а не удовольствием для тебя.
