мужчиной, а значит, ничего плохого в этом нет.
Трусики скользят по бёдрам вниз. Константин сжимает кусочек ткани в кулак, как трофей и прячет их себе под подушку.
— Боишься? — целует меня в щиколотку, а потом начинает подниматься губами выше.
Определяет мою пяточку к себе на плечо и заставляет раскрыться перед его взглядом. Полностью.
—
— Немного… — шепчу, краснея, и облизываю губы.
— Врушка, — ухмыляется Тихомиров. — Не бойся… Будет только приятно.
Я даже не успеваю подумать о том, что может быть иначе. Чувствую в каждом прикосновении к себе восхищение, сдерживаемое из последних сил желание и… сдаюсь. Просто сгораю в ласках и поцелуях Константина.
Мой бывший муж никогда бы не стал целовать женщине ноги или бедра. Никогда бы не пытался разобраться приятны ли его действия. Потому что они были отвратительны! Никогда не сказал бы мне, что я самая красивая и… мммм! Оооо! Никогда бы не поцеловал так. Там! Глубоко, влажно, бесстыдно, жадно… Так, что лишние мысли улетучиваются из моей головы.
— Да… ммм, — все-таки срываются с губ стоны. Пальцы сминают простынь, — Костя… Пожалуйста, — чувствуя, как сознание уплывает, даже не понимаю, о чем прошу.
Впиваюсь ноготками в мужские плечи, надеясь немного оттолкнуть Тихомирова от себя и ослабить нестерпимо приятные ощущения.
— Не сдерживайся, не думай, расслабься, — рычит Костя и снова возвращает губы на место, заставляя мои бёдра вибрировать, а кожу покрываться мурашками.
Расслабиться? Прикрываю глаза, стараясь сосредоточиться только на движениях его языка и губ. Отбросить смущение и заткнуть обличающий внутренний голос, который бубнит о том, что я позволила себе близость до брака… Только бы Костя не останавливался! Только бы также любил и ласкал до поджимающихся на ногах пальцев, до горячих, одурманивающих волн по всему телу. От низа живота до макушки и обратно.
Задыхаясь, я выгибаюсь в его руках дугой и бессвязно шепчу имя. Вибрируя на пике ощущений, действительно боюсь, что мое сердце не выдержит сейчас и остановится. Я понимаю, что должна наступить развязка, но сама упасть в неё не могу. Мой стон переходит во всхлип. Не получается.
Почувствовав меня, Костя добавляет к ласкам пальцы и, уже не оставляет мне шансов, отправляя в сладкое ощущение жаркого удовольствия по всему телу. Кажется оно взрывается вулканом в копчике, окатывает живот и растекается по венам. Мой первый…
— Костя… Костя… - вскрикиваю, дрожа всем телом в его руках. Ощущаю, как из глаз на подушку начинают течь слёзы.
Тихомиров рывком нависает надо мной и впивается в губы поцелуем, гася рвущиеся из горла стоны.
— Я люблю тебя, — горячо шепчет мне в рот и в следующее мгновение выбивает из моих легких остатки воздуха, соединяя наши тела одним толчком.
— Костя… ах, — я со стоном выгибаюсь и хватаюсь за его плечи и обвиваю ногами его поясницу. Хочу…
— Черт… — шипит Тихомиров и замирает, прикрывая глаза. — Меня сейчас разорвёт, детка. Будет быстро… но обещаю, что в следующий раз я тебя замучаю.
— Все хорошо, — отвечаю ему смущенно. Не могу говорить пока так открыто о сексе, как он. — Мужчине должно быть хорошо с женщиной.
— Женщине тоже, моя девочка, — серьезно отвечает он.
Мы врезаемся в друг друга горячими взглядами, и я поощрительно скольжу ладонями по его груди. Ах какой! Только если представить возможности тела и силу, все в груди восхищённо замирает.
Костя со стоном стискивает меня в объятиях и просто срывается. Зацеловывает мои губы, видимо, пытаясь этим компенсировать страстность и резкость.
Неожиданно я понимаю, что так моему телу тоже нравится. Очень-очень! Так сильно, что хочется кричать в голос. Боже, чем я занималась в своём браке? Как вообще от этого недоразумения мог случиться ребёнок?! Не удивительно, что так долго не получалось. С Костей бы такого не было. И если бы я не была беременной, то непременно ею стала. Вот прямо сейчас…
— Покричи для меня, детка, — утробно рычит Тихомиров и, смяв мою грудь ладонями, с жадностью впивается поцелуями. В каждую по очереди.
Я действительно не могу больше сдерживаться и вскрикиваю. На каждый укус по нежной коже, поцелуй, движение тел…
Нас накрывает удовольствием одновременно. Я чувствую, как по плечам Кости прикатывается дрожь, а потом между нашими телами становится горячо и мокро.
— Ммм… — посмеиваясь, трется Тихомиров носом о мою щеку. — Кажется, я только что отрезал тебе все пути к отступлению. Теперь, как порядочная исламская женщина, ты просто обязана стать моей женой.
— Костя… — заливаясь смущением, смеюсь в ответ и прячу лицо у него на плече. — Я же не против.
— Потому что… — давяще подсказывает он мне.
— Люблю тебя, — шепчу горячо и целую его в шею.
Касаясь губами артерии, чувствую, как сильно сейчас бьется его сердце.
— Я тоже тебя люблю, — хрипло отвечает мне Тихомиров и коротко целует в губы, скатываясь на диван.
Натягиваю на себя одеяло и прижимаюсь к его груди. Мне невероятно хорошо и уютно. Немного стыдно, но не критично, потому что никто не думает осуждать. Даже внутренний голос молчит, наверное, решив, что теперь обо мне есть кому позаботиться.
— Завтрак остыл…
— Я бы, честно говоря, съел тебя прямо сейчас ещё разок, — скользит его мурлыкающий голос горячим дыханием по кромке моего ушка, — но я понятия не имею, можно ли так страстно любить девочек в положении. Ты как, детка?
— Замечательно, — говорю абсолютно искренне и сама касаюсь поцелуем губ Константина. — Мне ещё никогда не было так хорошо…
— Я уже понял, — немного жестко, но самодовольно хмыкает Тихомиров и на несколько секунд крепко прижимает меня к груди, целуя в макушку. — Все, отправляйся в душ. А мне нужно сделать одно важное дело.
Глава 34. Родственники
Назима
Выхожу из душа, вытирая волосы полотенцем и вдруг слышу разгневанный голос брата. Откуда он здесь взялся?
— Ты помнишь, что я обещал тебе отстрелить, Тихомиров? — бесится Саид. — Она не выдержит твоих пьяных загулов, будет страдать. Почесать больше негде было? Ты вообще в
