дополнительно уточнив, что вопрос у нее срочный и касается совместного предприятия. Вере повезло, скорее всего повезло потому, что к королю она «зашла» очень рано, а Густав, будучи человеком умным, сообразил, что столь высокопоставленная представительница советских властей в такое время в Стокгольм приехала вовсе не чаю попить – и пригласил ее на завтрак.
– Вы уж извините, ваше величество, за столь ранний визит, но я была в отпуске, ухаживала за новорожденной дочкой – а тут на работу вернулась и узнала, что некоторые люди слегка так напортачили, заключая наш с вами договор. А уже на дворе лето наступило, и если мы с вами быстро один вопрос не решим, то его придется отложить на год – а это довольно большие убытки. И неполученные доходы, но доходы – вопрос в любом случае касается будущего, а убытки – они уже начинаются.
– О чем конкретно вы хотите поговорить?
– О железной дороге, по которой будет возиться уголь на наш металлургический завод. Дорогу нужно делать электрифицированной, чтобы не тратить огромное количество довольно дорогого и, главное, дефицитного дизеля на перевозку грузов, а наши специалисты… У нас рядом с границей нет достаточно мощных электростанций, но если выстроить ГЭС на Турнеэльвен, точнее, на порогах возле Кукколы… там легко выстроить электростанцию мощностью в тридцать два мегаватта, и электричества с этой ГЭС хватит и на железную дорогу, и на металлургический завод.
– ГЭС? Плотина же перекроет ход лосося, да и земли водохранилище затопит…
– Ничего не затопит: на порогах падение реки составляет больше двенадцати метров, так что можно воспользоваться уже имеющимся перепадом. Заодно расчистим пару километров русла реки от камней, а камень пойдет на балласт железной дороги, что и затраты на постройку дороги несколько снизит. Что же до лосося – выстроим рыбоходы, мы с такими уже в Саамской области опыта поднабрали, так что лосось не пострадает.
– А затраты…
– Со стороны Швеции мне нужно лишь ваше разрешение на строительство и, пожалуй, рекомендация руководству ASEA генераторы для электростанции побыстрее изготовить. А все остальное… я готова вложиться в эту электростанцию потому, что по расчетам моих финансистов все затраты на строительство окупятся увеличением прибыли металлургического завода, причем полностью окупятся уже через пару лет. А после этого останется лишь чистая прибыль.
– Я слышал, что вы всегда печетесь о прибылях, и очень хорошо умеете их прогнозировать. Однако в нынешние неспокойные времена…
– Но вы же король! Неужели вы не сможете защитить наши инвестиции в проект, который выгоден нам обоим?
– Немцы оккупировали Данию за сутки…
– А с Норвегией уже почти два месяца возятся. И как раз с Норвегией они свои зубы обломали.
– Частично…
– Просто руководители фюльке Нурланд, Тромс и Финнмарк успели обратиться к нам за помощью, и, хотя они обратились уже после начала войны, СССР смог помочь им избежать немецкой оккупации. А если бы Хокон принял наше предложение немного раньше…
– То есть вы оккупировали три норвежских фюльке и называете это защитой от оккупации? И теперь, как я понимаю, вы хотите и мне предложить…
– Вовсе нет. Вы в любой момент можете послать своих наблюдателей на север Норвегии, и они вам сами расскажут, какая там советская оккупация. Нет там никакой оккупации, просто в нескольких местах стоят советские гарнизоны, которые в случае необходимости не пропустят на эти земли германские войска. Немцы это знают и вообще туда не суются. Но Норвегия – это небольшая и слабенькая страна, а Швеция – все же индустриальное и довольно сильное государство. Вот чего у вас не хватает, так это современной авиации – и я, особо хочу подчеркнуть, лично я, Вера Синицкая, а не правительство СССР – хочу предложить вам взять у меня в аренду самые современные самолеты. Немного, я могу предложить примерно три полка истребителей. Но три таких же полка не просто отразили англо-французский надет на Баку, а уничтожили всю вражескую авиацию в воздухе. Примерно за полчаса уничтожили.
– Вы хотите сдать самолеты в аренду вместе с летчиками? А я думал, что в СССР крепостное право отменили…
– Нет, с летчиками я самолеты не предлагаю. Но советские летчики – по отдельному договору, и на этот раз все же договору с советским правительством – довольно быстро обучат летчиков уже шведских. Очень недорого обучат.
– Фру Вера, если бы я не знал, что в СССР у людей нет собственных самолетов…
– А у меня они есть.
– Но в СССР частная собственность вообще запрещена, по закону запрещена.
– Но вот личная разрешена, и эти самолеты принадлежат лично мне. Вы правы насчет частной собственности, но вы же знаете, что здесь, в Швеции, у меня хранятся мои личные деньги, и есть мои личные доли в разных компаниях, например, в одном металлургическом заводе.
– Ну… верно, но самолеты…
– Я из своих средств оплатила постройку новейших самолетов, нескольких сотен самолетов. Но бюрократия… они официально до сих пор не приняты на вооружение, и Красная Армия не может их поэтому купить и вернуть мне потраченные деньги. Мои личные деньги – и пока они не выкупили у меня эти самолеты, они являются моей личной собственностью. И я, в соответствии со всеми советскими законами, имею право ими распоряжаться как захочу. Правительство, правда, может мою собственность изъять – но только в случае войны, а пока войны нет… и я думаю, что если у Швеции внезапно появится мощный истребительный кулак, Германия будет гораздо более осмотрительной в размышлениях, как бы у шведов все отнять.
– И сколько вы хотите за эту аренду?
– Так как самолеты – это очень высокотехнологическая продукция, то за аренду я готова принимать только золото. Но, учитывая тот факт, что я буду рисковать лишь деньгами, а шведские летчики – уже своими жизнями, причем защищая мои же инвестиции, то… за сто двадцать самолетов я хочу получать от Швеции сто двадцать крон золотом в месяц.
– Сто двадцать тысяч?
– Разве я произнесла слово тысяч? Сто двадцать крон.
– И какое золото вас устроит? В Швеции никогда не было собственных золотых монет, если не считать дукатов, которые совсем не шведскими были.
– Вот тут от вас и потребуется проявление монаршей воли: распорядитесь отчеканить золотые монеты номиналом в сто двадцать крон и этими монетами со мной и расплачивайтесь. Только уговор такой будет: вы чеканите по одной монетке в
