у тебя набит — его разве можно где-то в сети найти? Ну там эскизы, варианты татух? Если да, то неудивительно, что его спёрли для своего фейкового сайта.
Дима нахмурился, явно напрягая память. На переносице залегла глубокая складка, губы сжались в тонкую линию. Я почти физически ощущала, как лихорадочно работает его мозг, перебирая варианты и просчитывая комбинации.
Вдруг его лицо прояснилось, озаренное внезапной догадкой. Он поспешно полез во внутренний карман пиджака, доставая оттуда свой смартфон последней модели. Длинные пальцы с аристократичными ногтями быстро забегали по сенсорному экрану.
— Вспомнил! — торжествующе произнес Дима. — Этот символ есть на странице памяти Милы ВКонтакте. Сейчас покажу.
Он повернул экран телефона ко мне, и я судорожно вгляделась в слегка мерцающее изображение. На меня смотрела совсем юная улыбающаяся девушка с огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на носу. Ее лицо дышало такой лучистой нежностью и любовью, что у меня на миг защемило сердце.
А в уголке фотографии красовалась до боли знакомая татуировка — та самая затейливая спираль, оплетенная виноградной лозой. Личный символ Димы и его погибшей невесты. Ее последний подарок любимому.
— Получается, кто-то умышленно использовал личный знак Милы, чтобы подставить тебя? — ахнула я, чувствуя, как внутри все холодеет от страшной догадки. — Но кому и зачем это нужно?
Голос мой дрогнул и сорвался. Я перевела умоляющий взгляд на Сергея, словно он один мог дать ответ на все терзавшие меня вопросы. Словно от него зависело наше с Димой будущее и то, сможем ли мы наконец обрести покой.
— Пожалуйста, найдите того, кто это сделал! — взмолилась я, комкая в пальцах подол платья. — Я должна знать правду. Должна понять, почему кто-то так жестоко пытается нас рассорить. Разрушить то, что для нас так важно и ценно.
Дима крепче прижал меня к себе, будто стремясь защитить от всех горестей мира. Его ладонь согревала мою похолодевшую спину, придавала сил и уверенности. Молчаливая поддержка любимого человека в трудную минуту — что может быть важнее?
Начальник охраны глянул на нас с какой-то отеческой грустью во взгляде. Видимо, наша ситуация его тронула, заставила проникнуться сочувствием. Забрав у меня телефон, он решительно кивнул:
— Не сомневайтесь, Елена. Возьму этот сайт в разработку. Отследим администраторов, через кого платежи проходят. В общем, стандартно. А вы пока не дергайтесь, мы присмотрим, чтобы вам никаких неприятностей не прилетело.
— Спасибо, Серый, — с чувством произнес Дима, пожимая ему руку. В его голосе звучала неприкрытая признательность и облегчение. — Держи в курсе. А мы пока домой, отдыхать. День был безумный.
Попрощавшись, мы направились обратно к машине. Но не успели мы сделать и пары шагов, как Сергей вдруг окликнул нас.
— Дим, стой! Ты же знаешь правила. Одному нельзя. Давай мы с Лехой проводим вас до квартиры, а там уж сами разбирайтесь.
Дима поморщился, но спорить не стал. Видимо, и правда понимал, что безопасность — это не пустой звук. Особенно сейчас, когда мы только начали распутывать клубок тайн и интриг вокруг нас.
Всю недолгую дорогу до подъезда мы с Димой молчали, погруженные каждый в свои мысли. Я бездумно скользила взглядом по ночным улицам, по мелькающим огням фонарей и праздничным гирляндам на магазинных витринах. Рука Димы лежала на моем колене, посылая волны приятного электричества по всему телу.
Притормозив у нужного дома, Бентли мягко заскользил к обочине. Не дожидаясь, пока охранники откроют нам дверь, Дима рывком притянул меня к себе, жадно впился в губы требовательным поцелуем.
В первую секунду я опешила, но почти сразу же поддалась на его напор. Наши языки сплетались в обжигающем танце, зубы покусывали, руки беспорядочно шарили по телам друг друга. Отчаянно, неистово, почти грубо — будто мы не могли насытиться, напиться друг другом.
Дима застонал мне в рот, вжимаясь окаменевшим естеством в мое бедро. А я только сильнее прильнула к нему, закинув ногу на его колено. Кровь стучала в висках, в груди бешено ухало сердце. Казалось — вот оно, сейчас, прямо тут! Плевать, что на улице, в машине, того гляди охрана постучит в окошко. Я хотела его — дико, безумно, до одури.
Видимо, Дима понял, в каком я состоянии. С трудом оторвавшись от моих припухших губ, хрипло выдохнул:
— Лена, девочка моя… Если мы сейчас не остановимся — клянусь, возьму тебя прямо здесь. Со всеми вытекающими.
Я хрипло рассмеялась, все еще прижимаясь к его груди. Тело звенело от напряжения, низ живота сводило сладкой судорогой.
— А может ну её, эту конспирацию? — игриво прищурилась я, поглаживая его по мощному бедру. — Останешься на ночь?
Дима со стоном запрокинул голову, прикрыв глаза. По скулам заходили желваки, на висках вздулись вены. Было видно, каких усилий ему стоит держать себя в руках.
— Солнце мое, ты даже не представляешь, как я этого хочу, — с трудом выговорил он. — Но нельзя. Слишком опасно. Я должен разобраться со всем этим дерьмом, прежде чем мы… В общем, ты понимаешь.
Вздохнув, я неохотно кивнула. Да, я все понимала. И уважала его решение, хоть и впадала от неудовлетворенного желания. Но ничего, у нас еще все впереди. Обязательно будет и первая ночь, и медовый месяц, и долгая-долгая жизнь вместе.
— Пойдем, — произнес Дима, мягко целуя меня в висок. — Провожу тебя.
Выбравшись из салона, мы направились к подъезду. Сзади маячили два плечистых охранника, готовые в любую секунду заслонить нас от опасности. Возле двери Дима на миг замешкался, словно хотел сказать что-то важное. Но передумал, только привлек меня к себе и горячо зашептал на ухо:
— Лена, солнышко, спасибо тебе. За веру, за любовь, за силу. Ты — мой талисман, мое все. Помни это. И верь мне, ладно? Что бы ни случилось.
Глотая подступившие слезы, я часто закивала. Конечно верю! Всей душой, всем сердцем. Разве могло быть иначе?
— Спокойной ночи, милая, — произнес он напоследок, когда мы уже стояли на пороге квартиры. — Я заеду завтра, часам к двенадцати. Мне еще нужно кое-какие дела утрясти.
— Конечно, любимый, — прошептала я, целуя его напоследок. — Буду ждать.
Махнув мне рукой, Дима ушел вместе с охраной. А я осталась сидеть на кухне в одиночестве, прокручивая в голове события сегодняшнего безумного дня.
42
На следующий день я с трудом продрала глаза и поплелась умываться. Ночь выдалась беспокойной — мысли метались, воспоминания о вчерашнем разговоре с Димой не давали уснуть. Неужели в моей жизни наконец-то забрезжил лучик надежды на настоящее счастье?
Кое-как собравшись, я позвонила на работу и сбивчиво попросила отгул.
