головой. — Правда. У тебя есть работа, тем более ты много пропустил из-за того, что постоянно был рядом со мной.
— Моя любимая женщина беременна, — произносит он твердо. — Я и должен быть рядом с тобой.
— Вообще-то нет, не должен.
Волков одаривает меня лишь тяжелым вздохом, но больше не спорит.
Следующая неделя проходит спокойно. Знакомлюсь с людьми, которые работают в доме моего бывшего мужа. Вера, женщина под пятьдесят, спрашивает меня о моих вкусовых предпочтениях, Петр советуется, как лучше обустроить сад.
— Вы вообще видели эту собаку?
Мимо как раз проносится безумный Байкал.
— Он вытопчет даже бамбуковый лес, — смеюсь искренне. — А вы тут про петуньи!
— Мне кажется, — Петр пододвигается ближе ко мне и шепчет, с опаской поглядывая на хаски, — что этот пес — исчадье ада.
— Скорее всего, так и есть, — произношу абсолютно серьезно.
Мы с Петром переглядываемся и начинаем хохотать. Когда я разворачиваюсь и собираюсь вернуться в дом, натыкаюсь на взгляд черных глаз. Видимо, Рома только что вернулся с работы и наблюдал за мной со стороны.
Он отрывается от стены дома и подходит ко мне.
— Я так давно не слышал этот искренний смех, — говорит задумчиво. — А еще я, кажется, понял, что ты ни разу так не смеялась наедине со мной.
— Не было повода, — пожимаю плечами и прохожу мимо, оставляя Рому задумчиво провожать меня взглядом.
Глава 45. Сумасшедший
Аделия
— Дель, ты сможешь съездить в офис и разобрать почту? Дима сказал, там накопилась гора целая, — спрашивает Никита по телефону.
Со здоровьем у него все сложнее, чем у меня. А я, можно сказать, прохлаждаюсь дома и лезу на стену от безделья. В офисе без Никиты делать особенно нечего, ведь это я его придаток, а не наоборот, поэтому мне действительно пришлось уйти в вынужденный отпуск.
Просьба Никиты выйти и недолго поработать лишь обрадовала меня. Так я займу руки и перестать крутить в голове заезженную пластинку. Помимо мыслей о Роме я немного переживаю перед скринингом. Ведь это очень важный тест. На который я вынуждена буду поехать одна. Майю не отпустит отец, а девочек я не хочу просить. Придется самой.
— Конечно, Никит. Я все сделаю, — отвечаю бодро. — Как ты себя чувствуешь вообще?
— Сносно, — усмехается. — У меня тут помощница нарисовалась, которая всячески поддерживает. Но больше, конечно, бесит.
Я бы сказала, что это прозвучало зло, но нет. Никита даже, кажется, веселился на том конце провода.
Прощаемся, и я собираюсь в офис. Перебираю одежду и понимаю, что некоторые вещи мне стали малы. В брюки и узкие юбки тупо не пролазят бедра.
Стою в нижнем белье перед зеркалом и осматриваю себя со всех сторон. Вроде как животу еще рано расти, но тело явно меняется. Грудь налилась, на попе и щеках тоже прибавилось.
Становлюсь к зеркалу боком и глажу плоский живот.
В этот момент распахивается дверь, и входит Рома:
— Дель, там Вера спрашивает…
Он тормозит и смотрит на меня с жадностью. Шумно сглатывает, тяжело дышит. Его взгляд блуждает по моему телу. Волков даже подается вперед, но я поднимаю с кресла халат и неспешно натягиваю его, мысленно довольно усмехаясь реакции бывшего мужа.
— О чем Вера спрашивает? — интересуюсь, завязывая пояс халата.
— Вера? — его взгляд прикован к моей груди.
— Вера, — отвечаю тихо, стараясь не засмеяться.
— Какая Вера? — он наконец поднимает взгляд и смотрит мне в глаза. — Ах да, Вера. Она спрашивала о…
Рома быстро моргает, а потом замирает. Клянусь, я слышу, как вертятся шестеренки у него в мозгах. Но, видимо, этого недостаточно, и, вместо того, чтобы закончить предложение, Волков просто разворачивается и выходит.
Прикрываю рот ладонью и тихо посмеиваюсь над мужем. Нахожу простое трикотажное платье и надеваю его. Делаю легкий макияж, собираю волосы и выхожу в кухню.
Тут никого. На тарелке лежат сырники, заботливо прикрытые полотенцем. Вера — святая женщина.
Делаю себе чай и принимаюсь завтракать. Как раз в этот момент заходит Рома.
Даже думать не хочу о том, где он был и что делал все это время.
— Куда собралась? — он садится напротив и присоединяется к завтраку.
— Надо съездить на работу, Никита попросил разобрать почту.
— На работу? — Рома хмурится.
— Тебе что-то не нравится? — ну давай. Разорись на меня.
Волков запихивает себе в рот сразу два сырника, демонстративно жует и качает головой из стороны в сторону, как бы говоря «нет».
— Вот и отлично!
Забавно наблюдать за тем, как Рома пытается держаться. Посмотрим, надолго ли его хватит.
— Мне тоже надо в город. Я отвезу тебя.
— Спасибо, — даже и не думаю сопротивляться.
На улице уже вовсю чувствуется присутствие весны. Шубу я сменила на теплое пальто, высокие сапоги — на полусапожки. Выхожу на крыльцо и едва не поскальзываюсь, потому что мимо меня со скоростью света проносится Байкал, который гоняет по огороду подросшего Базилио.
Рома ловит меня и прижимает к себе. Я инстинктивно хватаюсь за его плечо. Мы замираем. Все вокруг меняется. Сердце в груди бьется с сумасшедшей скоростью, меня так и тянет прильнуть к Роме. Безумно хочется, чтобы он держал меня в своих объятиях как можно дольше. Хочется поцелуев и большего. Гораздо большего. Мое тело рядом с ним превращается в мягкий и податливый пластилин.
Волкову не легче. Даже через полы пальто я чувствую его возбуждение. Горячее дыхание обжигает мне кожу шеи, разгоняя по всему телу мурашки.
Беременность что-то творит с моими гормонами, потому что мне безумно, просто до трясучки хочется близости.
Байкал снова утыкается мне в ноги, и я ойкаю, выводя тем самым нас с Ромой из оцепенения.
— Байкал, оставь в покое кота! — кричит Рома. Но собаке вообще плевать на команды. — Сумасшедший пес.
— Говорят, питомцы очень похожи на своих хозяев, — усмехаюсь я и иду в сторону машины.
— Хочешь сказать, что я того? — Волков крутит пальцем у виска.
Всю дорогу до офиса мы перекидываемся с ним шутливыми репликами, подтрунивая друг над другом. Рома снова заводит разговор о том, что сделает все возможное, чтобы быть на скрининге, а я уговариваю его сделать упор на работе.
Когда машина отъезжает, я направляюсь к раздвижным дверям офиса.
— Аделия!
