Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
фантик с таблетками и протянул ей.
Она поднялась. Дрожащими руками развернула фантик.
– Все-таки ты сволочь, Жиган, – покачала она головой.
– Да-а? – Он потянулся к наркотику.
– Извини, Жиганчик. – Она сжала кулак с таблетками. – Извини.
– То-то… Без обид, Люда? – Он погладил ее по голове.
– Без обид.
– Да подожди таблетки жрать. Нужно хахаля твоего встретить…
Маккерфи появился в квартире на Арбате через четверть часа.
– Опаздываете, – укоризненно произнес Жиган.
– Москва – неспокойный город. Лучше лишний раз перестраховаться… Контрразведка у вас еще работает. Это даже смешно.
– Почему?
– После того как проспали всю страну, с таким усердием следить за каким-то атташе по культуре.
– Бежать за ушедшим поездом – это наша русская черта.
– Вы не очень похожи на русского. – Маккерфи сел в кресло, поерзал в нем, устраиваясь поудобнее, вальяжно закинул ногу на ногу, положив на колено руку так, чтобы на запястье был виден «Ролекс».
– Я румын. Но мой великая и могучая русский языка.
– Ха-ха, – обрадованно засмеялся американец.
– Я действительно румын. Мой предок – Раковский. Председатель социал-демократической партии Румынии в Первую мировую войну.
– У вас знаменитые предки.
– Толку-то. Моим домом с детства стала улица, – притворно вздохнул Жиган, падая на диван и кладя ногу на сиреневый мягкий пуфик. – А друзьями – хулиганы. Я попал в дурную компанию.
– Это печальная история, – сказал Маккерфи. – Некоторые наши журналы неплохо заплатили бы за нее.
– А может, я хочу как прадедушка – в председатели партии. Подсобите, а? Ваша забегаловка цэрэушная все может.
– Вы шутите?
– Какие тут шутки.
Маккерфи немного очумело посмотрел на Жигана.
– Шучу, – поспешил тот успокоить его. – Но мой прадедушка и правда был председателем партии.
– Хотелось бы поговорить о бизнесе.
– Ноу проблемс. Босс скинул пять процентов.
– Это не годится!
– Вы в таком ужасе, будто у вас гамбургер поперек горла встал.
– Мои партнеры не согласятся на подобные условия!
– Это условия на первую партию товара. Дальше я добьюсь куда большей скидки.
– Ваш босс упрямый человек.
– Лагерная закваска.
– Лучше бы иметь дело с вами. А то это старое поколение, пережитки тоталитарной психологии, – усмехнулся Маккерфи.
– Есть немного. Он хочет все.
– Все не бывает. Сцилла и Харибда. Два мифических чудовища, – блеснул атташе своими убогими знаниями античной мифологии. – Нужно пройти между ними. Мир полон чудовищ. И надо уметь лавировать.
– Истину глаголете, – улыбнулся Жиган.
– Какой объем пробной партии?
– Ну, думаю, на четыре миллиона долларов.
Эндрю Маккерфи задумался.
– Годится, – кивнул он. – Когда?
– Дней через пять.
– Мне нужно знать точно, чтобы обеспечить вывоз.
– И чтобы деньги на счет перевести, – поддакнул Жиган. – Про деньги-то не забудете?
– Товар – деньги.
– И одновременно.
– Как это сделать? – спросил Маккерфи напряженно.
– Ох, чему вас в Кембриджах учат? Все просто, когда есть сотовый телефон. И анонимные счета в банках…
Они углубились в проработку деталей.
* * *
«Эти милые кудряшки», – пел телевизор в углу бара. На экране извивалась змеей закованная в облегающее серебряное с золотом платье Люда Кош.
– А я бы ее с удовольствием… – слышались в комнате отдыха оценки свободных от службы боевиков.
– Да ну, крыса крашеная, – спорили другие голоса. – Толку-то с нее.
– А тебе корову совхозную на восемь пудов?
– Женщины должно быть много…
– Нет, ты посмотри, как язычком вертит! Эта штучка та еще.
– Ее Жиган трахал, – заявил вдруг Питон.
– Врет, трепло, – возразил Бита.
– Точно, трахал. Он с артистов долю имел.
– Натурой?
– А чего, – вдруг обиделся Питон, – гадом буду. Мы с Жиганом на пару шорох в Москве наводили. У того педика, Ваньки… как его там…
– Пенина, – подсказал Бита.
– Ага. Мы у него «Вольво» подожгли, так он сразу соплями изошел.
– Ты, Питон, значит, к бомонду близок, – кивнул Бита.
– К какому такому монду? – с угрозой спросил Питон, стукая лапой по столу.
– Слов надо больше знать, деревня.
– Да пшел ты.
– Шуток не понимаешь.
– Да пшел ты со своими шутками, – набычился Питон.
– Ладно. Выпей.
– Да пшел ты, – пробурчал в очередной раз Питон, но преподнесенный Битой стакан сграбастал.
Влад, как всегда, сидел в углу. Перед ним стояла ополовиненная бутылка с пивом. В баре находилось человек восемь.
– Смотри, новенький подвалил, – сказал Бита.
– Угу. – Питон обиделся и выпал из разговора.
В помещение вошел Грач. Только не встречаться с ним глазами, подумал Влад. Узнавание происходит чаще именно так. Какой-то код читают люди в глазах друг друга. Лицо, фигура – тут можно ошибиться. Но когда смотришь в глаза – с этого и начинается узнавание.
Весь день Влад был озабочен одним – как бы не столкнуться с Грачом. Время пока не пришло. И это удалось.
Грач, невысокий сухощавый мужчина, весь из жил, быстрый в движениях и способный на многое, оглядел бар, нацедил себе джина. Уселся за столик, мрачно уставившись на свои сжатые кулаки. Он ни с кем не пытался заговорить.
Итак, одно действующее лицо здесь. Должно появиться и второе. Оно всегда появляется примерно в это время. Традиция.
– Здорово, волки! – На пороге возникла фигура Гоши Цхинвальского. За ним привычно маячила могучая фигура его брата.
Гоша плюхнулся на стул. Отари налил два стакана водки, прихватил горсть соленых орешков.
– Какашки ослиные, – пожевав орехи, отметил Гоша Цхинвальский и плюнул на пол.
Дальше все пошло по устоявшемуся сценарию. Хлобыстнув горячительного, Цхинвалец обвел мутным взором зал и остановился на Владе. Встал, качнулся, присел на стул рядом с ним. На другой стул взгромоздился его брат.
– Смотри. Мечтает, – кивнул на Влада Гоша.
Отари издал нечленораздельный звук.
– О боях и походах мечтает. Вояка, а у тебя ордена есть? Или в обозе всю чеченскую войну прокантовался? К пайке сытной поближе.
Влад не ответил.
– Значит, на продбазе промышлял. Прапорщиком…
– Ыгы, – довольно забулькал Отари.
– Прапора жадные, – покачал головой Цхинвалец. – А жадность – порок. До добра не доведет. Помню, в Абхазии, когда мы козлов тех на катерок усадили и в море. И на дно посудину. Сами на моторке отчалили. А им куда отчалить? И не уплыть – они наручниками прикованные. Сколько – человек тридцать было, а, Отари?
– Ых, – издал нечленораздельный звук Отари, нагнулся и почесал ногу. – Двадцать.
– Ну, двадцать. Жадность их сгубила. Золото давать не хотели. Говорили, что нет у них. А может, действительно не было, а, вояка?
Влад пожал плечами.
– Чего, вояка, такой скучный?
– Заскучаешь тут, когда пидоры с разговорами лезут, – спокойно произнес Влад.
– Что?
– Я говорю – пидор ты, Гоша, первостатейный. Тебе в тюрьму надо. Там петухи спросом пользуются. Тебе хорошо будет.
– Ах ты сука…
– Тебе лучше задом, чем языком работать.
– Ты… За базар отвечаешь?
– Я? Да. Это только стукачи вроде тебя за язык не отвечают.
Самое страшное – назвать пидором. На зоне, если брякнул это без причины, можно поплатиться – самого опустят. Или пришьют.
– Убью, – прошипел Гоша Цхинвальский.
Отари приподнялся, готовясь обрушиться на Влада.
Влад схватил бутылку с недопитым пивом и с размаху ударил по голове Отари. Бутылка разлетелась.
Такую голову бутылкой не пробьешь. Тут кувалда нужна. Но Влад знал,
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
