и нашего малыша. Фантазирую, как беру его на руки, прижимаю к себе. С трепетом… как самое большое счастье. И Нил мне улыбается с любовью, нежно. Как будто и правда я и наш малыш для него на первом месте. И он старается в первую очередь для нас.
Пока неизвестно, в каком районе Нью-Йорка мы остановимся, но я потихоньку начинаю просматривать студии танцев, читать отзывы. На самые крутые не замахиваюсь. Но я после родов рассчитываю довольно быстро вернуться в строй. Хотя… посмотрим, насколько здоровье позволит. И время. Надеюсь, все будет в порядке. Я уговорила Нила — раз уж здесь со свадьбой мы пролетаем, — устроить маленький праздник только для себя. В планы входит главным образом фотосессия, ну и парочка классических свадебных атрибутов и традиций.
Еще до загса нужно успеть познакомить наших родителей. Это важно и для меня, и для Нила. Ира предложила пригласить их в ресторан и там встретиться в спокойной, уютной обстановке. Вот только одна загвоздка… Ира с моей мамой не особо жалуют друг друга. Поэтому… или мачеха, или мама, но это не самая большая из проблем.
Нил в последние дни особенно интенсивно работает. Поэтому, чтобы подольше побыть с любимым, я стараюсь приезжать к нему сама, если получается. Чтобы у него оставалось больше времени отдохнуть. Вообще я начала ценить то, на что раньше не обращала внимания: как нам комфортно молчать друг с другом. Как мне нужны даже мимолетные прикосновения к нему. Хочется помочь любимому и облегчить его жизнь. Если мы порознь, я заставляю себя в десять часов вечера пожелать ему спокойной ночи и больше не тревожить, как сильно бы мне ни хотелось пообщаться с ним хотя бы чуть-чуть. Нилу нужно высыпаться, он и так постоянно на ногах. Смс и звонки подождут.
Незадолго до отъезда у него будет день рождения, и зная, какой Нил сладкоежка, я планирую заказать ему торт. Но хочется с каким-то сюрпризом. Что-то подарить ему. Такое, что он бы смог забрать с собой. Что бы напоминало ему о нас.
Я спросила у Дыма, друг сказал, что ему нужно подумать.
Думает уже второй день, а пока я перебираю варианты сама.
Мне сегодня еще нужно успеть на УЗИ. Проконтролировать, как дела у малыша.
А у Нила на целую неделю неожиданно нарисовалась командировка от завода: любимый выехал утром.
Надеюсь, он там не задержится. И мы не опоздаем в загс.
Сегодня я что-то так вымоталась. День пролетел как сумасшедший.
Я: «Забегаю к врачу, позже отпишусь*сердечко*».
Нил: «Жду*сердечко*».
Он раньше никогда не заморачивался на такие сентиментальности! А теперь отвечает взаимностью. Представляю, как он в этот момент улыбается своей сногсшибательной улыбкой.
— Здравствуйте, — уверенно прохожу я в кабинет. — Усманова.
Врач устало здоровается в ответ.
Этого узиста я нашла по рекомендации Вареньки.
Он мне уже нравится: все объясняет четко, ясно и понятно, без грубостей, даже я бы сказала, участливо.
Возится со мной довольно долго. Я не понимаю, почему так много времени уходит на обычный осмотр. В прошлый раз все прошло намного быстрее.
— Все в порядке? — уточняю я нетерпеливо.
— Скажите, а вы УЗИ когда в последний раз делали?
Этот вопрос немного сбивает меня с толку. Прикидываю сроки.
— Да где-то... Недели две назад.
Он взволнованно вновь разглядывает что-то в компьютере. И это меня очень настораживает.
— А почему вы интересуетесь? Что-то не так?
— Одну минуту… — сосредоточенно отвечает врач, тщательно вглядываясь в экран монитора.
— Мне нужна дополнительная информация. Можно взглянуть на предыдущие результаты обследования?
— Погодите! Что конкретно вы хотите знать?
— В прошлый раз сердце стучало? — нерешительно уточняет доктор.
С моего лица сходит краска. Мне кажется, невидимая тяжесть прибивает меня к кушетке, и даже во рту пересохло.
— Конечно! А сейча-ас?… — испуганно переспрашиваю я.
— А сейчас — нет.
Глава 30
Глава 30
— И что это значит? — не помня себя от ужаса, круглыми глазами смотрю я на доктора. Даже привстаю на кушетке от волнения.
Сердце не бьется?! Это же… это же значит, что оно остановилось…
— Сердцебиение должно прослушиваться, — объясняет врач. — Его отсутствие свидетельствует о том, что плод не развивается. Уже какое-то время. Токсикоз?
— Уже нет…
Я и правда не чувствую тошноту по утрам… «уже какое-то время».
— А что можно сделать?! — умоляюще гляжу я на доктора.
Врач поджимает губы. Не отвечает, вновь прилипает к экрану.
— Когда беременность замирает, уже ничего не сделать… Такое бывает. И довольно часто.
Адреналин резко подскакивает в крови. Меня начинает трясти.
Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что лежала на сохранении. И там все было нормально. Зачем-то предлагаю взглянуть на УЗИ того момента.
Меня одолевает паника.
Перерыв содержимое папки, понимаю, что нужные документы остались у мамы. Как я могла их забыть, зачем вообще вытаскивала! Растяпа! Никудышная! Бестолковая!
Торопливо встаю и дрожащими пальцами копаюсь в сумке, не обращая внимания, что низ водолазки уже сполз и испачкался в прозрачном геле для исследований. Резко вытягиваю телефон из кармашка и едва не роняю его на пол. Маме звоню вне себя от отчаяния.
— Да, Ариш, — раздается в трубке дружелюбный спокойный тон.
— Мам! Я у себя в комнате документы забыла. УЗИ с прошлого раза! И еще карточка! Ты не могла бы мне их сейчас скинуть? Прям очень надо!
— Ну да, конечно. Иду. Все в порядке? — мягким голосом уточняет она.
— Не знаю. Скинь, пожалуйста, побыстрее.
Сердце заперто в грудной
