до сквера, минуя перекрытые проезды, я так и не увидел ничего особенного.
Фонтан был выключен и даже зелень как будто жухлая была.
— Ром, рядом никого. Лазарь проверил, — раздался в голове голос Лены. — Я постараюсь помочь, чем смогу.
И все же я смотрел по сторонам, опасаясь, что из-за любого дерева может выскочить вооруженный тип. Никого.
Я замедлился — еще три минуты в запасе.
— Рядом до сих пор никого.
Точно у меня наушник в ухе, а я — участник какой-то спецоперации. Но чувствовал я себя по-дурацки. Никого я так и не встретил. Телефон молчал.
Даже если за мной наблюдают и видели, что я пришел один — Антон может быть где-то рядом. Вопрос лишь… есть ли кому за мной наблюдать?
Я заметил внутреннюю стоянку — крохотный прямоугольник мест на сорок, не больше. И опять — никого.
— Я знал, что ты никого не приведешь, — послышался бодрый голос Ильи. — Знал, ведь ты же не дурак!
«Не дурак» нашел лучшее время вспомнить, что в рабочем ноутбуке была запущена программа на поиск Ники. А если выгадаю хоть немного времени, чтобы увидеть результат…
— Еще бы, — я даже улыбнулся, широко раскинул руки, но не переставал смотреть по сторонам. Мало ли где мелькнет чья-то еще голова, кто-нибудь махнет оружием — но никого.
— Не дурак, но и скромным тебя не назовешь. Опустим детали. У тебя есть то, что нужно мне. А я готов предоставить тебе то, что когда-то было твоим.
— Было? — я дернул бровью.
— Было, стало, будет… какая разница, все равно окажемся, — он свистнул, изображая рукой дугу, упирающуюся в землю. — В общем, я рад, что ты зашел поговорить. Я здесь один, если что. Исключительно в мирных целях. Надеюсь, что и ты никого с собой не привел?
— Как видишь.
— То, что я никого не вижу, еще ничего не значит, — Илья сунул руки в карманы брюк. — Но все получилось так, как я и предполагал. Мы с тобой поговорим.
— Давай поговорим, — согласился я.
— Так тебе интересно мое предложение?
— Допустим.
— Если бы не было интересно, ты бы даже не пришел сюда. Зря задаю пустые вопросы. Мне просто кажется, что ты немного мешаешься нам. Я хочу договориться мирно, избежать кровопролития.
— Некоторые из моих тоже не хотят кровопролития, — сказал я, упустив момент, что меня уговаривали его попросту не убивать.
— Значит, мы все настроены здраво, — воскликнул он. — Послушай, твоя деятельность за последние недели действительно нам навредила. Судя по некоторым следам к Матвею ты тоже руку приложил?
— Какому еще Матвею?
— У которого есть один хороший знакомый, сливший нам сегодня замечательную историю про непробиваемого парня, способного одной левой уложить пяток его замечательных охранников.
— Не знаю таких.
— А вот врать нехорошо. В городе нет больше никого, способного на такие фокусы, — Илья, несмотря ни на что, продолжал улыбаться. — Ну, сложилась такая вот ситуация, не буду тебя неволить, клуб приносил нам некоторый доход. Большой доход. Был, как это сейчас называется, важным логистическим узлом. И помимо истории про тебя, мне сказали, что клуб больше не нуждается в наших услугах.
— Сплошные загадки. Но продолжай, где я еще помешал?
— Да за последний день даже одного клуба достаточно, понимаешь? Ладно, раньше мальчишка мешался, так теперь ты решил с ним спеться и выдворить нас вместе с нашим маленьким бизнесом.
— Представь только, что у меня за пиджаком микрофон, — шепнул я, наклонившись к Илье чуть ближе. — И сделал себе срок. Всего одной фразой.
— Его же нет. У самого рыльце в пушку.
— Я как всегда ничего не понимаю, — улыбнулся я. — А мальчишка наверняка хорош, раз попытался великого богатыря лишить его наркодохода. Что там у вас за синька? Тамара варит?
— Не скажу. Сделаю, как ты. Ничего не знаю, ничего никому не скажу.
— Вот и поговорили?
— Я дам тебе еще времени подумать, — сказал Илья. — До вечера. И не вздумай нас объегорить.
— Послушаешь тебя, ты реально из средневековья вылез. Зря я кольчугу не надел.
— Юморист. Ладно. Поднимемся повыше, если ты не против?
— То ты меня в землю хочешь загнать, теперь наверх зовешь.
— Да блядь! — разошелся Илья. — Я с тобой серьезно разговариваю, а ты клоуна из себя корчишь! Был момент в самом начале, когда я думал, что ты мог бы сработаться с нами, но нет, у нас только серьезные люди.
— А я же вообще нелюдь.
Илья замолчал и пошел к лестнице, поднялся наверх, поманил меня рукой и исчез за балясинами. Я вздохнул и через ступеньку взобрался следом. Осмотрелся — снова никого.
— Если ты задаешься вопросом, зачем тогда мне надо было давать тебе время «на подумать», то это время нужно было мне. Чтобы показать серьезность наших намерений. Я прекрасно понимаю, кто ты. И что, если мы тебя грохнем просто так — последствий нам не избежать. Потери будут выше даже если клуб насовсем закроется.
— Великая экономика и бесконечная мощь защищает меня.
— Но вот твою подружку не защитит. А если ты решишь ее выручить силой, тогда у нас будет повод обвинить тебя в агрессии и тебя накроет твоя же контора. В общем. Про серьезность наших намерений. Видишь здание?
Илья показал рукой на старую кирпичную двухэтажку. Красная, без окон и с дырявой крышей — дикий контраст на фоне такого же здания, но после ремонта, прямо через дорогу.
— И мы считаем до раз… два…
Вместо счета три где-то раздался щелчок, ухнуло, бахнуло, вздрогнула земля под ногами. По улицам волной среагировали сигнализации у машин.
Одна из стен красного кирпичного дома прямо на моих глазах вывалилась на проезжую часть, раздавив собой пару автомобилей.
— В этом доме в следующий раз будет она. До встречи! — раздался голос спешно удалявшегося прочь богатыря, пока я смотрел, как оседает облако пыли на дороге. — У колеса обозрения. В четыре.
Глава 47
— И какой у нас будет план? — спросил Лазарь. — Время потратили впустую.
— Нет, не впустую, — ответил я. — У нас есть информация о богатырях. Серьезности их намерений и…
— Тебе Нику показали? — спросил Тони.
— Нет.
— Дурень.
— Я же ее искал, — я схватил ноутбук с запущенной программой и принялся отсеивать неверные результаты. — Ну, если бы она сама была здесь, работа точно пошла бы гораздо быстрее, — я листал и листал. — Слишком много похожего, но все не то. Или не тогда.
— Хочешь найти, где ее держат?
— Хочу убедиться, что она жива. Да, затупил. Предлагаешь мне позвонить Илье и затребовать разговора? Сказать «извини, забыл?»
— Рома… — протянул Тони.
— Они назначили следующую встречу около колеса обозрения. Где это?
— А здесь есть колесо обозрения? — удивился Лазарь
— Есть, в центральном парке, — ответила Франческа.
— Так… И что же они пообещали?
Я описал ситуацию. Суккуб внимательно выслушал:
— Ничего опасного не вижу.
— Я предположил, что ты мог бы вытащить ее, как только станет известно ее расположение, — ответил я. — После мы разберемся. Но нам понадобится взять с собой тело Антона. Показать, хотя бы издалека, что он у нас.
— И по всем правилам, ты хочешь сказать, — саркастически заметил Тони, — тебе покажут, где находится Ника?
— Именно так, — ответил я. — Черт! Ничего!
Я спихнул ноутбук с колен. Дурная программа. Нашла кучу совпадений с другими людьми — и все. А так могла бы быть не столько возможность узнать, что Ника жива, но и даже по каким-нибудь случайным фото понять, где она сейчас находится. А так у нас были целые сутки для того, чтобы подготовиться непонятно к чему.
— Нам бы не помешал холодильник, чтобы он не стух, — сказал Тони.
— Закажем. Но держать его здесь…
— В комнату к твоей аппаратуре? — подсказал Лазарь.
— Ладно.
Наш небольшой план с намеком на кое-какую продуктивность грозился стать единственным вариантом решения. И это мне не нравилось.
Но наступившее утро заставило отвлечься. Должен был прийти Герман, если только он не был подсадной уткой. И ровно в девять утра он продемонстрировал свою карточку на стойке, а потом столкнулся со мной в коридоре.
— Есть разговор.
— Я уже придумал кое-что, — начал оправдываться он.
— Я не ругаться, пойдем, — и я отвел его наверх. — Мне нужно знать, насколько ты серьезно намерен относиться к нашему сотрудничеству.
— Но я же… — и он скинул со спины рюкзак, начал доставать оттуда листы бумаги, но я его остановил:
— Посмотрю парой минут позже. Сейчас другое важно. Ты ведь друг Полины?
— Ну как сказать, — он пожал плечами. — Она считает, что я — ее друг, потому что иногда помогал с документами, оформлением и прочим. Я ее своим
