чему он ведет, с улыбкой предположила.
— Лучше, — махнул рукой супруг. — Короче, у меня есть знакомый в одной управляющей компании. Так вот, мы скоро станем обладателями четырехкомнатной квартиры в центре города, попутно избавившись от всех кредитов.
— Это как? — внутренне я напряглась. Подобные дела не обходятся без махинаций. И, к несчастью, чутье меня не подвело.
— Очень просто. Мы продаем нашу квартиру, закрываем все дыры и покупаем за скромную сумму четырешку. По документам там все четко. Недееспособный парень, после смерти матери. Проблемой не будет, управляющая в доли. Только квартиру напрямую сразу оформить не получится. Всё же я буду вести эту сделку. Можно временно купить ее на мою маму, а после она сделает на нас дарственную…
— Подожди, — остановила фонтан его эйфории. — А что если объявятся родственники и запросят экспертизу или оспорят сделку? Где гарантии, что этот знакомый тебя не кинет, ну и самое главное — я не оставлю Степу без жилья?
— Не понял? — моментально тон его стал холодным. — Ты мне не доверяешь?
— Дело не в доверии, — примирительно произнесла, хоть и лгала. Не доверяла. В тот самый момент, в этой самой машине четко это поняла. — Это мошенничество. Мало того, что ты нарушаешь закон, так еще и рискуешь всем, что у нас есть.
— Понятно, — резко бросил он. — Тогда помоги мне с кредитом.
— Как? — еще больше удивилась его словам, а цветы стали неприятны. Теперь они казались взяткой или средством притупить бдительность.
— Ну, справку там сделай или поговори с Маринкой, пусть одобрит, — как само собой разумеющееся перечислял Андрей.
— Это тоже махинация, — смотря в окно, безэмоционально выдала в ответ.
— А ты хочешь не испачкаться? — взорвался он. — Я тут башку ломаю, как для нас лучше сделать, а ты страусихой голову в песок прячешь. Я не дебил и всё проверил. Дело верное. Всего-то и надо продать нашу квартиру. От тебя только согласие требуется. Но нет! И здесь Даша включает режим зануды. Что ж ты такая до тошноты правильная…
— Какая есть, — пожала плечами. — Это тебя вечно тянет на какие-то аферы. А я привыкла жить по средствам. Пусть не шикарно, но всё честным трудом заработано. А такие золотые горы могут на деле оставить нас у разбитого корыта.
— Это ты нас вниз тянешь, оглянись вокруг. Думаешь, все, у кого есть деньги, честные и порядочные? Не заработаешь ты в своем банке на хорошую жизнь. Та же Маринка твоя вся в мехах и бриллиантах. Скажешь, не темнит?
— Не темнит. Мужиков выбирает с достатком, — парировала я.
— А, ну видишь, тебе не повезло. Надо было, Даш, любовницей становиться, тогда бы и меха и квартиры были, — его несло. — Прибежал бы к тебе на два часика, ты попыхтела и вуаля. Шубку бы презентовали. Хотя твой Сережа вряд ли такой подарок осилит.
— Какой бред, — не выдержала его словесного поноса. — Я тебе про одно, ты мне про любовниц и Сережу.
— Я тебе про твое узкое мировоззрение, — сжимая руль, бросил Андрей. — Такие, как ты, даже в статусе любовницы сами бы себя обеспечивали.
— Я бы никогда не была в этом статусе, — повысила голос, окончательно рассердившись. — Это подлые женщины. Они лезут в чужие штаны и семьи. Я себя люблю и уважаю, чтобы выглядывать и ждать подачек с чужого стола.
— Но с Мариной дружить тебе это не мешает, — развеселился он. — А если бы Юлька твоя с женатым связалась, тоже так ей сказала бы?
— Юлька и связывалась. Это их дело. Мы сейчас говорили обо мне, — скомкано закончила свою мысль, в чем-то соглашаясь с ним. С моей стороны лицемерие дружить с девчонками и осуждать подобных им. Будто пока они не пришли в мой дом, то это ничего. Слабая позиция, но, с другой стороны, всех клеймить и гнать прочь тоже неразумно.
— У Юльки был женатый? — поразился Андрей. — Хороша подружка. Тебе уже в пору открывать клуб анонимных любовниц.
— Я подумаю, — с наигранной серьёзностью согласилась с ним.
— Ты мне веришь? Ты можешь сделать так, как я тебя прошу? Для нас, для сына, — с нажимом повторил муж.
— Верю. Но нет, — категорично произнесла в ответ.
— Прекрасно, — скривился Андрей. — Вот она — твоя любовь.
Не стала ничего говорить в ответ. Спорить и что-то доказывать было бесполезно. А он не придумал ничего лучше, как обидеться и не разговаривать со мной. Тактика известная мне давно. Только если раньше бывали моменты, в которых я могла уступить, квартира не относилась к их числу. Сколько раз позже я корила себя и сомневалась, что поступила верно… И сколько раз я буду молиться и благодарить небеса, что не дали мне отступиться от моих слов.
Глава 16.2. Юля
Несколькими днями ранее
— Коль, последишь за залом? Я сейчас, — попросила, даже не повернувшись к своему коллеге, и сорвалась со всех ног в сторону уборной.
Меня тошнило. Вот уже третий день я чувствовала себя не совсем хорошо. И если поначалу возникала мысль, что это могло быть отравление, то сейчас…
— Я же специально ничего не ела с утра, — сделав свои дела, стояла напротив отражения в маленьком зеркальце, всматриваясь в свои глаза, под которыми залегли тёмные круги.
И всё, что я видела перед собой: бледное, осунувшееся лицо той, кто совершенно точно принимала противозачаточные, перед тем, как в очередной раз предаваться греху со своим любимым.
Отравление, Юль? Ты, правда, в это веришь?
Мысленно перематывала все сцены наших редких, но таких долгожданных встреч с Андреем и недоумевала: когда? В какой момент всё могло выйти из-под контроля? И почему сейчас? Ведь только-только всё начало налаживаться…
С того самого отпуска, я предала саму себя, признавшись, что не смогла бы держаться на расстоянии от Андрея. Чьим бы мужем он не был.
Он всё равно оставался моим. Я совершенно точно была уверена, что его мысли всегда были только обо мне, как бы не было прописано в его паспорте. Бумаги и штампы ничего не решали в этой жизни — это лишь иллюзия, созданная для поддержания образа благочестивости.
Но кто придумал
