бы ты ела свой лук на своей такой вкусной пицце.
— Я не могу так поступить с Генри и его хорошим куском. — Сказала Ария так быстро, что мы оба начали громко фыркать.
Это был один из тех приступов смеха, когда начинает болеть живот, слезы катятся по щекам, и с каждой секундой становится все смешнее.
Но ее фраза была уже не тем, над чем мы смеялись.
Это был просто момент.
Мы сидели и жаловались друг другу на пиццу, а солнце окрашивало облака на небе в самые красивые фиолетовые и розовые тона.
Разговоры между нами становились все громче. К этому времени нас уже не беспокоило то, что было слышно, как кричат ребята. То ли рев радости, то ли злости.
Время шло, и тем временем мы с Арией понимали, что это уже не посиделки ребят, а постепенно перерастающие в вечеринку. Тем временем солнце село, и на чистом темном небе были видны звезды и полная луна.
Цепочка огней в виде маленьких лампочек освещала собравшихся в саду.
Что мне нравилось в этом доме с тех пор, как мы здесь жили, помимо вида на озеро, так это сказочные фонари, развешанные по внутреннему дворику.
Музыка становилась все громче, и я знала, как сильно Ария хотела присоединиться к ним. Я чувствовала то же самое, потому что кто же откажется от вечеринки в том же доме, где ты спала?
Вот именно, никто.
Появляться там было бы странно, или пойти к холодильнику и притвориться, что ищем что-нибудь перекусить, а потом спросить, не хотим ли мы присоединиться. Как будто Картер услышал наши молитвы, он внезапно ворвался в мою комнату и, пошатываясь, направился к нам с бутылкой пива.
Я была немного удивлена, что он не споткнулся об одежду, разложенную на деревянном полу.
— Знаешь, что там ещё пропало?
Он прислонился к дверной раме, ведущей на террасу, и сосредоточенно, не теряя равновесия, смотрел на нас, ожидая ответа.
— Чего? — Спросила Ария, вытирая руки о салфетку.
— Вы двое. — Он указал на нас бутылкой пива.
— Я как раз ждала этого.
Ария встала, как будто только этого и ждала, оттащила меня рукой от качелей, и мы пошли за Картером.
Внезапно мне стало интересно, так ли уж хорошо было появляться внизу. Не потому, что это было воскресенье, а потому, что завтра в колледже все равно не было занятий, потому что у профессоров были какие-то важные встречи.
Мне нравились вечеринки, и я чувствовала, что хочу повеселиться, но когда у нас появилась возможность пообщаться внизу, я вдруг засомневалась, хорошая ли это идея.
Я еще не сказала Арии, что мы с Уэстоном целовались, да и как мне было общаться с Уэстоном стоном после того, что произошло вчера на льду и на диване, не говоря уже о проклятой кладовке?
Но столкнуться с Уэстоном сразу же среди всех людей, которые уже были в саду и на втором этаже, было относительно несложно.
26. Уэстон
Луна была последней, кого я хотел видеть, и я почувствовал облегчение от того, что была наверху с Арией.
Вдруг Картер, пошатываясь, спустился по лестнице, ведущей на кухню, а на буксире у него были Луна и Ария.
Из всех людей Луна должна была спуститься по лестнице именно сейчас.
Эта встреча с моей хоккейной командой должна была стать чем-то иным, чем просто вечеринкой. И вдруг на заднем дворе и в гостиной оказалось человек пятьдесят, если не больше. Я был последним, кто возражал против вечеринки, за исключением вчерашнего дня. Но это было исключение, и к тому же единственное.
Я не посмел взглянуть на Луну и, поприветствовав Арию, без комментариев прошел мимо нее к холодильнику.
Стекло пивных бутылок билось друг о друга, когда я брал несколько бутылок за раз между пальцами, чтобы наполнить стаканы для пивного понга. Я поставил стеклянные бутылки на место и, воспользовавшись открывалкой, откупорил крышку и налил в стаканы наполовину дешевое пиво с бензоколонки.
К этому времени я уже потерял счет людям. Люди играли на стереосистеме. Некоторые открыли крышку джакузи и с удовольствием плескались в бурлящей воде.
Было даже видно, как пар от воды поднимается над небольшим угловатым бассейном. Дрова в костровой бочке были уже разожжены Генри, и в ней уединились люди с сосисками на шампурах и зефиром, мерцающим над пламенем.
Я все еще определял, откуда взялись сосиски и тем более зефир.
Как я уже успел подумать, я потерял счет всему, и мне было как-то все равно, потому что папа вернется домой только в конце следующей недели.
Скорее всего, он все равно вернется одной ногой в соседний город, даже не успев переступить порог дома.
Абсурд заключался в том, что парень скорее обратит внимание на пропавшую вазу, которая не пережила ни одной из моих домашних вечеринок, чем на царапину или синяк на моем лице.
Хоккей был ерундой. Тебе не нужны глупости в твоей жизни. Может быть, тебе лучше следить за успеваемостью в колледже так же сильно, как за шайбой на льду? Тогда бы я почувствовал маленькую искорку гордости. Мой папа всегда так говорил.
— 3CUTIE PATOODIE. — Прорычал Картер, обхватывая меня за шею, а другой рукой держа в воздухе свой кубок.
Этому парню повезло, что он оказался рядом с нужными людьми такого уровня, потому что в противном случае нечто подобное могло быстро привести к обратному результату.
— Пожалуйста, никогда больше не называй меня так, Картер. — Обратился я к нему через громкую музыку.
— Что, Cutie Patootie?
— Заткнись, блядь.
— А ты заткнись и сделай хоть раз что-нибудь полезное для своего тела. — Протянул он мне свою чашку.
Чем-то подходящим для моего тела, или головы, был разговор с Луной, в котором я отчаянно нуждался. Мне нужно было сказать ей, о чем я думаю, и если бы Картер не вмешался, когда мы оба стояли у озера, она бы уже знала об этом.
Но это пока подождет, и я проглотил эту мысль, позволяя алкоголю из чашки Картера вытечь мне в рот.
Лишь бы это не переросло в эскалацию, а если перерастет, я буду первым, кто присоединится к ней.
Было уже два часа ночи, хотя я уже не был в этом уверен, потому что от алкоголя, текущего по моим венам, стрелки настенных часов стали казаться одинакового размера, и я увидел не только двоих.
