вопрошающий, увлекается светописью и нашел способ делать оттиски с отдельных участков пластин во много раз больше. Вот!
Астралия разложила на столе несколько карточек. Она сама была так довольна тем, как у них здорово получилось, что сразу же простила «трупорезке» из Портового участка подлость с письмом. Молодой мастер вопрошающий из Привокзального плохо умел разговаривать с вещами, зато придумывал много полезных штук — и безо всякой магии:
— Пик увеличил все карточки, так что можно разобрать лица тех, кто далеко. И даже напечатал отдельно лица! Вот этот бородатый, который лежит вполоборота, это — тот самый Лют Ондорай, который утонул. Его леди Милена тоже вспомнила. Пляж у Старой Мельницы — это за рыбными причалами, он относится к Портовому участку. Когда нашли тело, то все, кто с ним вместе пили, побежали в полицию. Есть протоколы, в них все имена. Да, она говорит, что от тела разило, как из бочки самогона, поэтому никого не удивило, что он утоп.
— А остальные? Кто из них — кто?
— Тот, что лежит рядом с ним, — это мастер Верк Велитан, тоже камнерез, тоже владелец похоронной лавки, делает надгробья и склепы. Пили они по случаю получения этим Велитаном расчета за что-то богатое. Склеп, кажется.
— Точно! Летом поставили настоящий дворец на могиле одного купца.
— Тот, что чуть подальше лежит, — подмастерье Велитана Бонтор Варат, — продолжала Астралия. Лица не видно, но он тут единственный гном, понятно по росту и фигуре. Остальные — долгоживущие люди. Тот, что стоит, — подмастерье Ондорая. А тот, что на карачках в воде, — это племянник мастера Пепит Ворсот. Или наоборот — никто в участке лиц не запомнил, только утопленника помнят, да Велитана один офицер узнал, он недавно тетку хоронил, заказывал у него надгробья. И вообще — их тут двое с седыми бородами, остальные молодые. Впрочем, лица видны только у того, что стоит, и у мастера Велитана, но это не важно. В деле об утоплении есть имена четверых, кто заявил об этом самом утоплении, и тут на карточке — четверо, если не считать покойника. Только я одного не могу понять: не похоже, чтобы тут мастер Ондорат тонул. Наоборот, за закуской тянется. Чего тогда наш труп стал копать?
— Ну-ка, дай посмотреть! — заинтересовался старый маг. — А ведь точно! На маленькой карточке не разобрать было, да еще все почти голые, а сейчас — узнаю. Я же и Ондорая, и Белитана знаю, как облупленных. И этот парень, что стоит, — точно подмастерье Ондорая, я его пару раз видел. Давно у него работает, появился как раз, когда Ондорай строил склеп лорда Оортона. Значит, убийца — кто-то из этих красавцев.
— Только кто? — притворно вздохнула Астралия. — Они под вечер всей кучей примчались в участок. Все дали показания, никто не путался, точнее, путались все, но потому что были чуток не в себе, и никто толком ничего не помнил. Но все говорят одно и то же: пили на бережку, потом уснули разом. Разморило вроде как. А когда проснулись — тело мастера Ондорая болталось в прибое. На самой мелкоте — если бы тот хотя бы сел, то не утонул бы.
— Интересно, — задумчиво протянул старик. — На карточке мастер Ондорай не тонет. Можно было подумать, что тонет его племянник, но вроде как тот жив и здоров.
— Вот именно! — кивнула Астралия. — А что вы еще про этих мастеров знаете? У кого были мотивы?
Старый маг немного помолчал, наливая себе чаю, и пожал плечами:
— А это уже вам в полиции копать нужно. Мотив мог быть у кого угодно, кроме гнома. Хотя и тот, может, что-то против соседа имел… И вообще — пить надо меньше! Тоже мне доказательства — твои пьяные приключения да слова пацана, которого уже в Эконе нет…
— Ничего, добуду и доказательства! — фыркнула Астралия. — И напишите этой вашей леди Милене, что мне наплевать. И ребятам из Привокзального, если я найду доказательства, будет наплевать, мальчик я или девочка.
Старый маг с сомнением покачал головой, но ничего не сказал.
Глава 21
После зазимков работы в участке стало поменьше — вернулись штатные вопрошающие. Однако многие дознаватели уже успели оценить способности «птенчика» и с удовольствием звали его разговаривать с вещами. Мастер Ткарат даже стал ворчать по этому поводу. Дескать, не кабинет стал, а проходной двор, вечно кто-то ломится. Тем более, что Астралия бессовестно пользовалась картотекой клейм, собранной старшим дознавателем. Тому было не жалко — для пользы дела же, но все эти хождения туда-сюда ему порядком мешали.
Не вытерпев, мастер Ткарат отправился ругаться к начальнику участка, но получил не то, чего добивался. «В верхах» вдруг оценили его идею создания «общегородской дежурки», и ее организацию поручили, естественно, тому, кто придумал. В подчинение гному выделили мастрис Каленсию и еще трех девиц, умеющих печатать на машинке. Суровый дознаватель слегка растерялся, но как-то сумел навести порядок в неожиданно возникшем «курятнике».
Астралия посматривала на всю эту суету со стороны, понимая, что старшему мастеру Ткарату совершенно некогда заниматься расследование убийства кладовщика-шантажиста, поэтому помощи ей ждать не приходится.
Теперь она каждый вечер проводила в трактире у входа на кладбище. Местные кумушки, конечно, заинтересовались: почему это живущий в соседнем квартале мальчишка ужинает не дома? После долгого и вдумчивого обсуждение такой странности пришли к выводу, что парню, видать, приглянулась кто-то из молоденьких подавальщиц — или Ниська, или Малинка — вот он и мозолит ей глаза каждый вечер. Почуял, видать, свободу, а старик за племянником вообще не следит. Девки, конечно, ни в чем не признавались, но где ж это видано, чтобы кто-то хвастал еще не захомутанным парнем?
Впрочем, упрекнуть в чем-то юного родича кладбищенского мага кумушки не могли. Кумушки подмечали, что «молодой мастер Страл Терилли» почти не пьет, но не удивлялись. Дескать — куда ему, такому птенчику, со взрослыми тягаться? Ладно, что те его хотя бы с виду за ровню считают и не отказываются, когда он угощает.
Астралия пивом не увлекалась, просто приходила поесть да просила наполнить ей судки горячим для дядюшки. Приходила, любезничала с подавальщицами, с удовольствием поглощала жаркое, которое здесь готовили действительно очень вкусно, и перекидывалась несколькими словами с подмастерьями из соседних лавок, которые забегали по вечерам пропустить кружечку-другую пивка.
Ближе всего сошлась она с подмастерьем
