уроках медитирую и всё.
Отдав табель успеваемости воспитательнице, я уж думал, что можно отдохнуть и расслабиться на следующие две недели, но оказалось хрен там! Всех воспитанниц заставили драить приют сверху донизу, выгонять бедных мышей из подвала на мороз и подметать снег вокруг здания. Когда мы всё выдраили, нас собрали в общем холле вокруг ёлки, раздали наборы цветной бумаги, и под наставительное воркование воспитательниц мы стали вырезать всякие звёздочки, снежинки и прочие фигурки зверушек. Потом раздали нам мыло (я требовал и верёвку, но мне не дали), вату, и мы весь вечер намыливали окна и цепляли на них облачка из ваты и приклеивать вырезки.
Длилось это два дня с половиной дня, с вечера двадцать восьмого по вечер тридцатого. А тридцать первого нас вывезли на городскую ёлку. Правда, было это не вечером, а с утра, потому что, видимо, большие шишки вечером хотят бухать, им не до детей. Часа два мы сидели, слушали бравурные речи городской и областной администрации, скучные, как дырявый носок. Но мне казалось, что говорившие ими наслаждались, даже упивались, наверное, им казалось, что они непревзойдённые ораторы. Тьфу! Потом нам раздавали подарки Дед Мороз со Снегурочкой, пованивающие перегаром, какие-то крохотные шоколадки. Боги, ну не могли хоть что-то нормальное подарить! Мы же девушки, подарили бы вшивую косметичку на три цвета и карандаш для глаз, по цене как шоколадка, зато намного полезнее! Жлобы!
В приют удалось вернуться только уже под вечер, когда начинало смеркаться, часа в четыре вечера. Я был так вымотан, что просто дополз до постели и рухнул, выдав громкое «Уф!». Своими этими речами и праздниками они так совокупили мой мозг, что он того и смотри вытечет! Такое могут провернуть только чиновники, причём в любом мире, это я вам точно говорю. Ладно, немного полежу и пойду мыться. Соседки уже стали собираться, видимо, им за годы тут такое более привычно, на них эта вся бюрократия подействовала не так сильно.
— Пупкова! — в спальню заглянула девочка из другой комнаты. — Там к тебе пришли!
— Кто? — простонал я, даже не повернув головы.
— Вот сходи сама и посмотри! — девочка хлопнула дверью и исчезла.
С неохотой поднявшись, пошел ко входу. А, вот кто меня ждёт! Там стояла Таня в окружении младших воспитанниц, кивала им, улыбалась и о чём-то говорила. Чего это она? В смысле зачем пришла?
— Лиза! Здравствуй! — девушка вырвалась из кружка, и девочки стали с неохотой расходиться.
— Добрый вечер, Таня. И с наступающим Новым годом!
— Спасибо-спасибо! Я как раз из-за этого тут! — когда я подошел, Таня неожиданно обняла меня, простояла так с полминуты и отодвинулась. Полезла в свою сумочку, вынула какую-то коробочку в обёртке. — Вот, держи, это тебе.
— Спасибо. — коробочку я взял.
Честно сказать, было приятно. Пусть даже она делала это неискренне, но всё равно у меня в этом мире было маловато заботы, чтоб принимать подарок равнодушно. Я почувствовал, что мои щёки розовеют. Чуть-чуть.
— Это ещё не всё. — Таня усмехнулась. — Вот ещё один подарочек.
— А это что? — я с удивлением посмотрел на другую коробочку, по форме похожую на крохотный гроб, для мыши или крысы.
— Не знаю. Это мне Кирилл передал. — девушка фыркнула и с каким-то прищуром посмотрела на меня.
— Ха! А он не забыл! — и пояснил для Тани. — Я же его побил в спортзале, ну, на приёме том. И он мне продул телефон. Ха-ха-ха!
Таня снова фыркнула, но тот непонятный огонёк в её глазах затух. Хм, это что — он всё же ей нравится? Или же не нравится, но она так привыкла считать его своим, что подарок мне вызвал какую-то ревность? Вроде той, что бывают у детей, когда берут хоть и не любимую, но их игрушку.
— Кстати, как он там? Я видела по телевизору и в интернете, что на его дом кто-то напал, жуткие кадры! Что за псих такое сотворил⁈ — я скорчил выражение, показывающее, как ужасны бывают люди.
— Ой, да нормально всё с ним! — Таня махнула рукой. — Он же уже на Желтом уровне, хоть и низшем. Там у них вообще никто не пострадал, кроме слуг и охранников.
— А кто на них напал? В инете говорят про всяких террористов…
— Хм. — девушка присела, оглянулась туда-сюда, проверяя, не подслушивает ли кто, и зашептала на ухо. — Это была Алиса! Прикинь⁈ Она вообще чокнулась! Приказала своим громилам напасть на поместье Кирилла, они орали при этом, что это из Алиса послала, что Кирилл должен её любить и прочий бред. Такой трешак!
— Жуть! — я искренне улыбался тому, что мой план вполне удался. — Её посадят, да⁈ Надеюсь, в камеру с бомжихами-лесбиянками!
— Ха-ха-ха, я бы тоже этого хотела! Но пока нет. Скандал получился знатный, СИБ вломились ночью к Соболевым, взяли Алиску под руки и к себе уволокли, но потому отпустили.
— Отпустили⁈
— Ага. Что-то у них там не срослось или ещё что, и она сейчас под домашним аресте сидит. Говорят, рыдает в четыре ноздри и уверяет всех, что ничего не делала.
— Эх, нет в жизни справедливости! — я вздохнул.
В следующий раз надо что-то получше сделать. Послать марионеток сначала захватить Алису, а только потом с ней на закорках вломиться куда-то? Хм… А для надёжности — так сразу к Императору! Точно, так и сделаю!
— Ага. — согласилась Таня. — Всё, мне уже пора. Ещё столько всего сделать надо. Так что… с Новым годом, Лиза!
— Спасибо. И тебя с Новым годом!
Мы снова обнялись, Таня чмокнула меня в щёку и убежала, а я вернулся к себе в спальню. Соседки уже зашевелились, ожили и при моём виде стали жуть какие любопытные.
— Оу, а это что, это что? Кого это ты завела, что он тебе подарки делает⁈ — девушки обступили меня со всех сторон.
Они уже давно выучили, что меня не стоит трогать, за это может быть больно, но любопытство я никогда не пресекал. Если оно не слишком настырное, не люблю, когда по моим вещам шарятся.
— Это Татьяна Леровская. — остудил я их пыл. — Так, принесла пару подарков.
— Покажи-покажи! Что там⁈
— Ладно.
Первой я вскрыл коробку от Кирилла, всё же знаю, что там находится, так что сюрприза не будет. Внутри был телефон «Черри» с логотипом вишен на крышке и записка. Телефон я бросил на кровать, и его сразу же подхватили соседки, а записку прочитал.
«Твой выигрыш. Симка оформлена на меня, по звонкам и интернету безлимит. С Новым годом. Жду нашей следующей встречи!»
— Ха, а почерк-то там
