мы отсиживали, положенное приличию время. Реакции наших тел недвусмысленно кричали, когда мы целовались после тостов, оканчивающихся криком «Горько!», что нам обоим хочется поскорее сбежать с этого праздника жизни. Лена, глядя на нас провокационно улыбались, а Тенгиз разливал по бокалам вино, подначивая родню пить за счастье молодой семьи.
— Когда мы отсюда слиняем? Всем уже и без нас хорошо, — наклонившись к уху, делая вид что убирает выбившийся локон в прическу, прошептал Вадим. — Хочу наконец увидеть, что у тебя под платьем!
— Давай, хоть до торта побудем.
— Да кому нужен этот торт!
— Никите! Я обещала ему самый большой кусок!
— Что-то мне, кажется, девчонки его раскулачат! — весело хмыкнул, с улыбкой наблюдая, за гоняющимися за Никитой с ликующими воплями внучками-погодками тети Леи. Четырех и трех лет. Наш малолетний Казанова сразу, вскружил им хорошенькие головки. Поймать и яростно его обнять, было для них, важнее испачканных на коленках беленьких колготок и съехавших на бок бантов. Чем-то, они сейчас напомнили Валю с Викой. Тех тоже никогда не останавливала, потеря царственной девичей красоты, если надо было наподдать обидчику.
— Но-но, наш свое не отдаст!
Не удержавшись, вся троица летит на пол, когда маленькие фурии атакуют довольного Никиту. Шум, смех, возня. Тенгиз, спасает от домогательств «жертву любви», подкидывает вверх. Девчонки нетерпеливо подпрыгивают рядом, требуют вернуть отобранную «добычу».
— Я смотрю «уложить мужика на лопатки» это у вас семейное, — поджимая губы смотрит на меня Вадим, пряча улыбку
Я сначала опешила, а потом расхохоталась.
— Добро пожаловать в семью!
Родители, пытаются утихомирить девчонок. В итоге, обе оказываются на руках у моего двоюродного брата. Его жена, первой разбавившая грузинскую кровь, заботливо поправляет им бантики, приглаживает прически, снова превращая в принцесс.
— Гора у нас, не то что мы с Тенгизом. Ранний. В двадцать женился. Он, кстати у отца в закупках работает. Да, вот такой у нас бартер, — шутливо развела руками.
Отпустили нас через двадцать минут, после торта, когда образовались кучки по интересам: мужские, женские, детские и за столом стоял разноголосый гомон. Сыпались тосты и шутки, звенели ложки, а тихую музыку взрывал дружный смех.
37
— Ну все! Одни! — Вадим захлопнул ногой дверь номера, поставив меня на ноги в люксе лучшей гостиницы города. — Что желает моя прекрасная госпожа?
Стоя позади, мягко провел губами по шее, разгоняя толпы мурашек. Наклонившись я медленно сняла один туфель, потом второй…отбросила их в сторону, обернулась, и отступая вглубь номера стала откалывать шляпку.
— А что у нас сегодня в программе? Огласите весь список!
— Шампанское, — он стрельнул глазами на консоль с ведерком напротив кровати, с торчащей бутылкой. — Джакузи, — кивнул на дверь слева. — И я, — играя бровями направил на себя два больших пальца.
— А стриптиза не будет? — состроила разочарованное лицо, отложив шляпку на длинную полку, с зеркалом во всю стену. — Я хотела бы…
— Ах ты, зараза! Будет тебе стриптиз!
Вынув из заднего кармана телефон, что-то в нем ищет и отбрасывает на кровать. Раздается юлюлюкающая забойная музыка, непонятно на каком языке. И скинув с себя по очереди туфли, он наступает сначала с серьезным лицом снимая носки, развязывая бабочку, медленно спускает подтяжки. Увидев мой ошарашенный вид, растягивает губы в довольную улыбку и пританцовывая, расстегивает рубашку, ремень, вжикает молнией, а потом начинает вилять бедрами, и трясти плечами. Меня разбирает ржач, я вынимаю из прически шпильки, лохмачу волосы, и уперев руки в бока, жду, когда он приблизится. Играя бровями, он подначивает. Я притопываю ногой, в нетерпении, типа: что дальше. И вдруг, одним движением сняв рубашку, он вертит ей над головой как лассо, и начинает скакать, как ковбой.
— А-а-а! — я складываюсь пополам от хохота на его выпады бедрами в мою сторону. Рубашка перелетает через меня, ложится на талию, и притягивает вплотную к нему. Его ладони оказываются на моих ягодицах, вместе со мной он выписывает восьмерки, он которых в животе зарождается горячий смерч.
Подхватив под бедра, присаживает меня на себя, придерживая спину наклоняется вперед, скользит губами по шее, кружит. И опустив меня на пол, грациозно разворачивается, и одним фееричным рывком снимает брюки, вместе с трусами.
— А-а-а! — я прикрываю лицо ладонями, неверяще махая головой. Он был возбужден и предъявил то, чем наделила природа в таком состоянии.
— Устроит?
И это я хулиганка?!
— А шампанское? — я робко проблеяла для приличия.
— Позже напьемся…
Подпрыгиваю на пружинистом матрасе, когда он опускает меня на кровать. Нависает, упираясь руками.
— Хочу тебя, щас сдохну, — накрывает мой рот своим.
Крючки, молния, потайная пуговица, Вадим справился со всем, меньше чем за минуту. И смотрел с таким откровенным желанием, жадностью, восхищением, что от одного только этого взгляда, белье промокло насквозь.
Его руки и губы, начали путешествовать по моему телу, превратившемуся в оголенный провод под напряжением. То неспешно бродили, углубляясь во впадинки, то срывались вверх, нарочно задевая чувствительные бугорки, мягко сжимали ягодицы. Лаская бедра губами, сквозь тонкий капрон перескакивали на запястье. Ртом снова возвращались к бедру.
— Ты очень…очень красивая. Везде красивая. Хочу тебя очень, — его губы скользнули от пупка вверх, оставляя на коже влажный след. Отодвинув кружево, теплый язык обвел сосок, а потом несколько раз ударил по нему, запуская по телу огненный ток…Я скомкала простынь, гася стон, когда его ладонь нежно накрыла сосредоточения моего возбуждения. Надавила, перебирая пальцами, довела до дрожи. И я бесстыдно терлась об нее, выпрашивая разрядки.
Приподняв меня, Вадим ловко расстегнул дорогущий лифчик, отбросил его в сторону. И усадив к себе на колени накрыл грудь губами. Я выгнулась, напряглась, застонала. Хватала ртом воздух, сжимала его волосы, когда обжигающий язык двинулся выше. К горлу, шее, плечу, виску, уху. А рука опустилась туда, где концентрируются ощущения. Мне казалось, еще чуть-чуть, и его пальцы скользя, надавливая, кружа, доведут меня до финала, через тончайший атлас. Но он отступал, останавливался, замирал за мгновенье до… сильнее закручивая узел желания.
Стянув волосы на затылке, Вадим уперся шальным взглядом мне глаза, и впился жадным поцелуем. Резко опрокинув на кровать, прошелся ладонью по икре, поднялся языком по бедру, стянул прозрачные трусики, оставив только чулки, и вошел, снова усадив на себя. Я качнулась ему навстречу, соединяясь во всех нужных местах. И каждая клеточка отзывалась на прикосновения его губ и рук. Наши движения слились в одно, сплетались в бушующий вихрь. Я кусала его губы и впивалась ногтями в спину, так мне было хорошо. Вадим шептал на ухо что-то бесстыжее, забористое, подстегивающее, а я купалась в его страсти, как
