обновили бы однообразный невзрачный гардероб. Или хотя бы дополнили ярким аксессуаром. В виде шейного платка, например. И за ценой бы не постояли! Так что же получается? Поклонник западного рока без продыху на урановых рудниках тут вкалывал что-ли?
– Или сторговаться с тем же Федором, он неплохо в кузнице управляется с металлом, тем временем закончила фразу провожатая.
– Например что можно попросить у него сделать?
– Сувенир. Подкову на счастье. Пряжку.
– А оружие?
– Тоже можно,– скупо откликнулась Мария,– но оно отправится в камеру хранения. До дня Сирены.
Вечером значительная часть народа собралась в не примеченном ранее строении. Или сооружении, не знаю, как верно назвать. Центральный столб в обхват рук поддерживал брезент, углы которого расходились к столбам потоньше, вкопанных по периметру. Стен у импровизированного шапито не предполагалось. Ну правильно, не по билетам же вход! Лавочек тоже не было. Зато присутствовал круг, огороженный обрубками бревен, наподобие цирковой арены, только гораздо скромнее. Там выступали поселковые таланты,подражая известным телевизионным шоу. Кто-то пел,кто-то стучал на самодельных барабанах, хотя по сравнению с уровнем Виса их музицирование не тянуло даже на пародию. Одна девушка жонглировала, используя в качестве реквизита то крупные орехи, то выструганные деревянные булавы. Я поискал глазами Алису, но, увы, не нашел. Парень показывал фокусы, заставляя железные кругляшики, имитирующие монетки, исчезать в руках и появляться из воздуха возле уха или носа восторженно принимавшего безобидный обман зрителя. Женщина с заплетенными в толстую косу русыми волосами декламировала по памяти стихи, кажется, что-то из ранней Ахматовой. Одним словом, народ не унывал. Несмотря на близость неотвратимой Сирены. А, может быть, люди гнали от себя осознание неизбежности предстоящей катастрофы, кто знает. На главной улице, сразу в нескольких местах, жгли костры, беспечно бросая в огонь добытый за день хворост. И по видимому не заботясь вовсе о перспективах жестокой зимы. Да и бывает ли она здесь вообще, зима? Примитивные, едва обожженные глиняные чашки-пиалки ходили по кругу, ароматизируя атмосферу парами сивушных масел. Ну да, ну да. Ничего не поменяли ни века, ни перекраиваемые волей неведомого произвола пространств. «Веселие на Руси питие есть». Или как-то так. Подмеченные проявления дружеских чувств между Егором Кузьмичем, бдительным стражем стены, и Федором, наводили на мысль о возможной причастности этой парочки к организации производства крепких напитков. Махонькая девчушечка лет двадцати, протянула чашу и мне. Но я отказался. Хотя, из рук Алисы, наверное, принял бы с радостью.
Батюшки! Да меня же мой вечерний сочень ожидает! Истосковался, поди, весь!
Я едва успел к закрытию окошечка раздачи. И онемел, буквально прирос ступнями к доскам пола от внезапной встречи. Навстречу мне, по обезлюдевшему проходу столовки шла Кора. Обе руки ее были заняты, одна– миниатюрными стаканчиками с травяным чаем,другая,– сегодняшней выпечкой. Но не сам факт встречи поразил меня. С Кожей я уже имел счастье пересечься, значит и вся шайка должна быть в сборе. Шла Кора не одна. Вцепившись в ее локоть, как в спасательный круг, рядом неуверенно и ломая шаг, перебирал ногами белобрысый пацан лет одиннадцати.
– ДЦП*?– мой дурацкий язык выскочил, словно чертик из табакерки.
Кора замерла на миг, будто налетела на стену. И, не удостоив меня взглядом, двинулась дальше.
«Так вот кто четвертый в их группе»,– заключил я, спустя пару минут отойдя от шока. Отхлебывая на ходу взвар, вышел на воздух. Ну, дела... Чувство неловкости и запоздалого раскаяния от не к месту оброненной фразы настигли меня. Сочень отчего-то оставил горьковатое послевкусие во рту. Пару раз отклоняясь от маршрута, я подходил к собравшимся у костров людям, в надежде отыскать среди них Алису. Но так и не сумев, завалился спать.
А утром меня разбудил протяжный вой Сирены.
*ДЦП- Детский церебральный паралич.
Глава 19. Шок
Глава 19. Шок
Сирена надрывалась заунывно и методично, призывая выдвигаться к точке сбора. Спрыгнул с кровати я взвинченный донельзя, пока другие только просыпались. Поднеси ко мне провод,– выдам высоковольтную дугу! Время на завтрак тратить не стал, как и дожидаться официального объявления. Паша еще путался в одежде, когда я, зашнуровав ботинки, накинул на плечи куртку и был таков!
Что меня заставило очертя голову почти бежать по главной улице,– до сих пор понять не могу. Может особые колебательные модуляции в звуке сирены? Не знаю.
К нужному зданию я пришел раньше других, следуя интуиции. Без всякого волшебного компаса. Вот будто магнитом потянуло, и все тут.
Разрушенный коровник преобразился. Вернее, трансформировался. От прежнего здания осталась лишь прямоугольная сильно вытянутая форма, да основательные, кирпичной кладки, стены. Второе не точно, поскольку фасад оказался отделан металлическим сайдингом расцветки «под дерево». Светлое дерево. Бук, кажется. Подойдя ближе, щелкнул ногтем по панели.
– Т-т-тууум!
Ну да, металл. Никогда не понимал такого сочетания. По мне, так фикция. Обман органов чувств. Впрочем, для здешних краев вполне себе концепция.
Солидная дверь манила. Ручка дорогая, фигурная, с матовым напылением, имитирующим золото, буквально просилась в ладонь.
– Ай!
Стоило охватить дверную скобу, как до плеча прошиб электрический ток. Ничего себе гостеприимство! Зато ранее не примеченный светодиод над правым верхним углом двери одобрительно мигнул трижды. И благосклонно сменил цвет с красного на зеленый. Допуск. Динамик слева, столь же неприметный, как и диод, ожил, отозвался насыщенным женским голосом.
– Личность подтверждена. Допуск согласно регламента.
Магнитный замок щелкнул, освобождая проход.
– Проследуйте, пожалуйста, по синей линии до личного кабинета.
Сразу вспомнился мем из интернета. Кот на фоне наполненного вином бокала. Под ним лаконичный диалог:
«– Ты где?
– Еду по синей ветке.
– Это метафора?
– Это метафора!»
Жаль, что здесь никто не предложит ни киндзмараули, ни шардонэ. В меню только допуск. На школьной производственной практике пожилой дядька-слесарь учил меня, что «допуски» это такие условия, диктующие тебе, насколько можно отклониться от установленного стандарта. Плюс-минус. Позднее я понял, что в нашей стране гораздо важнее другая ипостась этого слова. Ипостась, определяющая фундаментальную философию вахтера. Диалектику проходной. «Пущать» или «не пущать».Третьего не дано. Меня впустили. Значит, я плюс-минус годен для дальнейшего. Чего именно «дальнейшего»? Сейчас и узнаем.
Внутри меня ожидал скучнейший интерьер. Длиннющий офисный коридор рассекал бывший коровник надвое. Вдоль узкого прохода располагались двери. Номера на них отсутствовали. Зато
