мной пункту четыре-восемь, участник соревнований вправе попросить об отсрочке, если его физическое состояние не позволяет ему участвовать в турнире…
— А что не так с его состоянием⁈
— Его сначала продержали в отделении полиции Дарвина. Потом доставили в Сидней на аэро… вы хоть раз путешествовали на аэрокапсуле? Нет? Данный перелет нанес организму моего клиента существенный ущерб…
— Это нужно доказать, — голограмма перебила Божко. Но как-то не совсем неуверенно перебила.
— Так давайте назначим экспертизу. И затянем процесс на месяц. Мы просим один день. Всего лишь один ничтожный день на восстановление формы.
— Дайте мне один день и смогу показать все, на что я способен! — я не понимал, к чему клонит Божко. Может прямо сейчас моя команда роет подкоп в то помещение, где содержатся участники турнира, и чтобы меня вызволить им нужно немного времени? Хотя, какой к черту подкоп, Арена же по сути своей является плавучей платформой, под которую невозможно подкопаться.
— Мой клиент покажет даже больше, потому что я хочу обратиться к пункту семьдесят-шестнадцать, по которому он имеет право взять на соревнования собственный инвентарь, — Божко продолжил разбирать контракт на части.
— Собственный инвентарь? — с сомнением спросила нарисованная красотка.
Ее сомнения можно было понять. Какой инвентарь мог позволить себе нищий омега, решивший за копейки выставить свою собственную жизнь на кон?
— Характеристики спортивного инвентаря мое клиента я вам только что отправил, — безмятежно ответил Теодор.
И тут даже мне стало интересно, что он там организаторам выслал. «Нерей»? Кстати интересно, а Арена может затапливаться для того, чтобы на ней проводились и подводные сражения?
— Доспех «Муруган» и плазменный меч. Очень интересно, — задумчиво произнесла брюнетка. Скорее всего, ее образ переключили на другого специалиста. Того, кто разбирался в «спортивном инвентаре».
Плазменный меч⁈ Я знал только одного представителя этого редчайшего вида! И назывался он «Сияющий Живорез»! Нет, я знал, что у меня в команде есть один человек с альтернативной логикой и мышлением. Но они что, без меня решили коллективно рехнуться⁈ Меч и доспех до Арены доставить не проблема, мое снаряжение осталось на пришвартованной в Дарвине «Барракуде», но мои помощнички не понимают, что, продемонстрировав клинок на соревнованиях планетарного масштаба, я себе смертный приговор подпишу! Либо монахи меня отыщут, либо гвардейцы Ома прихлопнут. Для последних стены Арены вообще не проблема, пустят их сюда распорядители как родных.
— Также мы бы хотели ходатайствовать о смене прозвища для моего клиента, — продолжил напирать Божко, — согласитесь, выступать с обычным номером с таким легендарным оружием — это несерьезно.
— И какое прозвище вы хотели бы предложить?
— Полковник Эрлинг, — сказал Божко и тут меня окончательно пробрало.
Они решили от меня таким затейливым способом избавиться!
— А не молод он для полковника?
— Под шлемом все равно не разглядишь, — гнул свою ужасающую идею Божко. Да лучше бы он сразу на мне мишень нарисовал! Стоит мне только выйти под этим именем, как на прямо на меня бомбу сбросят!
— Хорошо. Подводя итоги состоявшихся переговоров, мы останавливаемся на следующем — срок выступления участника, с данного момента, именуемого как «Полковник Эрлинг», переносится на завтрашний день. Мы даем официальное разрешения на использование им личного инвентаря. По рукам? — к переговорам нова подключился юрист.
— Мы достигли соглашения, — кивнул Божко и отключился.
— Питбуль Пустыни и Полковник Эрлинг — вернитесь в раздевалки, — произнесла ведущая и тоже пропала.
— Слюнтяй! Размазня! — бесновался за стеклом заряженный на схватку Питбуль, — я все равно тебя порву!
Я смотрел в его налитые кровью глаза усмехаясь. И на этот раз для моих усмешек было серьезное основание. «Живорез» против шпаги? Ха, Бой закончится за секунду! Конечно же, организаторы турнира могут Питбуля и перевооружить. Ну и пусть, растянут удовольствие на две секунды максимум. Да и «Муруган» резко поднимет мои шансы на выживание, вряд ли для Питбуля на складах найдется что-то похожего уровня.
Слегка качнув головой, мол — увидимся, я развернулся и пошел обратно в раздевалку, где меня встретил и проводил до моей ячейки распорядитель.
«Ты не подумай, что я тебя подкалываю, но у меня такое чувство, что тебя опять предали. Причем самым изощренным способом», — объявилась Альта, едва я улегся на кушетку.
«Не трави душу, а?», — я так и не понял, что же случилось на выходе на Арену. И зачем меня так жестко подставили мои соратники. Может, они мне помочь хотели, торопились и не подумали? Да нет, Божко и Энн должны были себе отчет давать, чем закончиться эта «помощь».
«Да ладно, Елагин, хоть оторвешься напоследок», — Альта попыталась меня успокоить, — «блеснешь с „Сияющим“ в руках, соберешь овации! И уйдешь красиво, как воин».
«Ты серьезно?».
«Нет, конечно. Я-то тоже уйду. А я не воин и мне этой чуши не надо. Слушай, может ты действительно завтра устроишь фееричный бой? Заработаешь репутацию, глядишь и прикроет тебя Арена?».
«Перед кем? Перед Омом? Да на черта организаторам связываться с владетелем ил-за одного бойца, пусть и талантливого? Ты пойми — омеги расходный материал, их миллиарды. Один выбыл, на его место тысячу кандидатов через минуту найти можно. Только давай сейчас не будет про человеколюбивые планы атлантов и прогнившую систему. Мне сейчас не до этого».
«А жаль», — обиделась Альта и замолчала.
Лишившись последнего собеседника, я открыл глаза и заметил, что Питбуль стоял за стеклом и прожигал его и меня взглядом. И пусть во мне взыграло мальчишество, но хоть на ком-то я выместить свою злость должен был.
Я засунул себе в рот большой палец правой руки и прокусил его клыком.
«Елагин, если ты решился на самоубийство, то это не так делается!», — Альта от неожиданности забыла про свои обиды, — «а как это делается я тебе говорить не буду, вдруг с дуру решишься».
Особо не вникая в то, что мне говорит Альта, я встал с кровати и подошел к переборке. Художник из меня был посредственный, но изобразить собаку я таки смог. Не ощетинившегося бойцовского пса, а несчастную, ободранную шавку с огромными выпученными глазами. Глаза у пса полезли на лоб не на пустом месте. Сзади я пририсовал ногу, отвешивающею питбулю пинка, да на столько сильного, что она почти по колено ушла собаке в задницу.
— Спокойной ночи, щенок, — подмигнул я побагровевшему Питбулю на прощание.
Я не знаю почему моя в общем-то безобидная картинка, его так из себя вывела, что когда мы на следующий день стояли на выходе из арены, он царапал разделяющую нас стенку клинком. Организаторы, изучившие характеристики моего «инвентаря», решили своего чемпиона перевооружить. Одной саблей он возил по стеклу, издавая мерзкий звук, а вторая у него болталась в ножнах за спиной. Обтягивающее трико ему сменили на достойный полный доспех. Естественно, что украшен он был золотыми вставками. Какой-то новодел, что за тип брони у моего соперника, я распознать не сумел. Но оно в принципе и неважно, плазменная рубашка «Сияющего» способна разрезать практически любой материал. Главное мне по пареньку попасть.
Видимо из-за вчерашней задержки нас поставили на бои в первую пару, мы ближе всех стояли к широким двустворчатым воротам. Что творилось за ними я не знал, так как ни разу не удосужился посмотреть бои, на которые меня так удачно записал Ян.
Свое оружие я до выхода из ножен доставать не спешил, незачем Питбулю его видеть до схватки и делать какие-то выводы. Пусть «Сияющий» для него будет полным сюрпризом. На Арене, наверное, наконец-то объявили о начале соревнований, поэтому створки ворот откинулись. Через открывшийся проем хлынул яркий, на секунду ослепивший меня, свет. Но потом отработали фильтры шлема «Муругана», пригасив световой поток. Однако ничего толком за воротами я разглядеть не смог. Выход на арену шел под большим углом возвышения и кроме куска голубого неба больше видно ничего не было.
— «Питбуль Пустыни», «Полковник Эрлинг» — на выход! — прозвучала команда и вслед за ней громыхнула торжественная музыка.
На Арену мы с Питбулем вышли вместе. Тот сразу поумерил свой боевой пыл и, вместо того, чтобы ринуться на меня с оружием в руках, он начал крутиться на месте и махать рукой публике.
А помахать было кому. Я завертел головой — сколько же здесь людей собралось? Сто тысяч? Двести⁈ Отдельные лица было не разглядеть, бесконечные кольца рядов уходили прямиком в небо. Размер самой арены был скромнее, вряд ли он был больше чем стандартное футбольное поле. Сейчас местность была абсолютно открытой, но я подозревал, что поверхность Арены могла трансформироваться под различные виды «соревнований». Это сейчас
