сказать, осуществления акта примирения, имелось немало причин не поступать так, как оно виделось одной заигравшейся чертовке. К тому же девочку действительно требовалось устроить на новом месте жительства, раз уж он притащил ее в гильдию.
- Поговорили? - тут же поинтересовалась Эльза, стоило ее брату приземлиться за стол, где уже вовсю велся дележ торта.
- Да, - не стал отрицать очевидного Виктор, примериваясь к одному из оставшихся пока еще ничейными кусочков.
- Эх, - тяжело вздохнула та, разглядев вернувшуюся за барную стойку Миру, что украдкой утирала редкие слезы. - Ты ведь опять сглупил, братец?
- Возможно, - отправив в рот первую ложку сласти, прошамкал тот в ответ, не забыв при этом подмигнуть обляпанной тортом малышке Флер, что соблаговолила-таки отвлечься от тортика на него.
- И как оно? - с трудом удержав свою тяжелую руку от того, чтобы прописать одному красноволосому дурню очередной подзатыльник, уточнила она у и так не блещущего весельем Виктора.
- Как всегда, Эльза, - столь же тяжело вздохнув, ответил тот, параллельно разглядывая уже ставшее бардовым ушко сидящей тут же Каны умело прячущей свой взгляд в огромной кружке чая. - Как всегда трудно и больно.
- Так, может, стоило поступить иначе? - она, конечно, предприняла попытку сгладить углы, образовавшиеся в личной жизни брата, и даже прямо указала тому, что следует делать. Вот только заставлять его простить двух залетчиц, виделось неправильным. Он должен был сам во всем разобраться, а вот с ее стороны лишь требовалось время от времени подталкивать всех в нужную, с ее точки зрения, сторону. Чем она, собственно, и занималась сейчас. - Глядишь, и боли было бы меньше.
- Нет, - отрицательно помотал головой Виктор. - Во всяком случае, точно не здесь и не сейчас. К тому же, котяра я мартовский или погулять вышел? - расплылся он в ехидной улыбке и, прихватив за талию ближайшую Люси, оказавшуюся хроноаборигенной, придвинул ее к себе и начал что-то нашептывать той на ушко, отчего это самое ушко мгновенно раскалилось до цвета пышущего жаром уголька. - Ну как тебе мое предложение? Вспоминаешь? - на сей раз обратился он ко второй Люси, которая, посмотрев на свою «младшую» версию и довольного, как слон, артефактора аж подавилась не пошедшем в горло куском торта.
- Ах ты пошл…, - покосившись на Флер, вовремя прикусила она язык, и ограничилась лишь обжигающим взглядом, направленным на красноволосого парня. - Даже не мечтай! Не обломится тебе тут ничего! Уж я-то точно знаю!
- Значит, новая информация к тебе приходит и ложится поверх ранее известной. Это уже хорошо, - покивал головой Виктор, не упустив возможность пару раз жамкнуть Люси за очень выдающееся верхнее достоинство прежде находящейся на ее талии рукой. В результате обе Люси возмущенно пискнули, Кана обиженно засопела, а где-то в районе барной стойки раздался хорошо различимый хруст древесины этой самой стойки крошащейся под напором ладошки еще одной миловидной девушки.
- И почему же это хорошо? - поджав губы, поинтересовалась-таки гостья из будущего.
- Потому что это доказывает твою принадлежность именно нашей пространственно-временной линии, а не какого-либо иного параллельного мира. И ты не исчезнешь внезапно, если мои или чьи-либо еще действия приведут к изменению известной тебе истории. Ты просто получишь дополнительные воспоминания. Правда, если что-либо случится с нашей Люси, то отголоски данного события непременно докатятся до тебя. И, кстати, запиши везде, где только можно, дату твоей отправки в прошлое, ведь именно в это время Люси придется уйти в прошлое, чтобы ты вообще появилась в нашей жизни. И обязательно запиши историю нашего падения, ведь именно ее ты должна будешь поведать нам в обязательном порядке, каким бы на самом деле ни стало будущее нашего мира. А вообще радуйся, ведь здесь и сейчас ты являешься самым настоящим пророком, поскольку я пока еще не отказался от того, что должен совершить. Ну и, конечно, с вас обеих причитается, сами знаете за что. И плату я, пожалуй, приму следующим образом, - вновь принялся он что-то шептать прижимаемой к себе Люси, отчего не только ее ушки, но и лицо и даже все тело постепенно приняло бордовый оттенок. Да и контрольный жмяк полноценного четвертого размера сыграл в этом свою роль.
- Мне пора, - бросив ложку на стол, вскочила со своего места Кана и попыталась уйти, но тут же оказалась перехвачена Эльзой.
- Ты кое-кого забыла, - пусть поведение брата не пришлось ей по душе, она прекрасно помнила, по чьей непосредственной вине вся его личная жизнь оказалась спущена под откос. Потому данной драной кошечке была не судьба отвертеться от предназначенного для нее наказания.
- Кого это? - кинув несколько раздраженный взгляд на удерживающую ее руку, поинтересовалась Кана, единственным желанием которой было запереться в своей комнате, дабы дать волю тем слезам горечи и обиды, что так и рвались наружу. - Насколько я могу видеть, твой брат сейчас очень занят и не собирается куда-либо идти.
- А кто говорил про моего брата? - та вопросительно приподняла левую бровь. - Ты ведь, насколько я помню, просила у него малыша для себя. Так вот же она! - указала Эльза пальчиком на полностью перемазанную кремом умилительную моську Флер. - Радуйся! Твое желание исполнилось! Отныне у тебя имеется столь желанная тобою возможность сюсюкаться с ребенком. Радуйся, я сказала, - расплывшись в улыбке, что была куда больше похожа на оскал дракона, Титания столь сильно сжала свою удерживающую руку Каны кисть, что даже послышался легкий звук хруста костей. - Солнышко, - мгновенно сменив гримасу более подходящую какому-то демону, на откровенно доброжелательное лицо, обратилась она к девочке, - ты же не против, если тетя Кана поможет тебе с обустройством в нашем общежитии, а также ответит на ВСЕ твои вопросы? - специально выделила она тоном то самое слово, что должно было стать истинным наказанием для дочери Гилдарца.
- Неа! - тут же отозвалась донельзя довольная изменениями в своей жизни девчушка. - А куда мы пойдем? А там будет весело? А другие дети там живут? - не успела Кана испугаться нарисованного ее разумом кошмара, как оказалась захвачена за свободную руку детской ладошкой, после чего ее мозг начал подвергаться пыткой «почемучкой», как сама Эльза окрестила бесконечную череду задаваемых вопросов, что полноценной рекой лились из дорвавшейся до всего такого нового Флер.
- А теперь, - едва откровенно паникующая Кана и донельзя довольная
