ли не забыл. Девушка оставалась бледной, пульс — слабым, но даже подходящей крови для переливания в поселке могло не оказаться.
Террая открыла глаза ненадолго, во второй половине дня. Обвела взглядом палату, успела заметить скрывшуюся в коридоре медсестру, побежавшую за врачом. "Угораздило же меня действительно отключиться! Если эта девчонка останется тут на ночь, это мне все испортит!" Кожа тут же приобрела здоровый розоватый оттенок, взгляд стал ясным. Зашедший врач удивился столь быстрой перемене, и тут же принялся проверять — не начался ли у пациентки жар.
— Как вы себя чувствуете?
— Легкая слабость и нога болит.
— Это все? Головокружение, озноб, боль в других местах?
— Это все. Если у вас найдется обезболивающее, я бы с радостью немного перекусила и поспала до позднего утра.
Врач, убедившись, что пострадавшей несказанно повезло, спорить не стал. Террае принесли плошку крутого бульона и травяной отвар, призванный немного смягчить боль. Она тоже не стала задавать лишних вопросов, хотя очень хотела бы знать, где Анна, но ей самой действительно сейчас нужны были силы. Поблагодарив, Террая вновь опустилась на подушку, прикрыла глаза и стала медленно и болезненно восстанавливать многострадальную ногу.
Врач несколько раз проверял ее состояние, но, конечно, он не мог видеть того, что творится под швом. Окончательно успокоившись, мужчина разрешил сестре перебраться со стула у кровати пациентки на диванчик в соседней комнате, а сам ушел в другую часть дома — он жил тут же, при больнице, но с противоположной стороны. Ближе к полуночи Террая открыла глаза. Она чувствовала себя так, будто только что вновь проделала свой путь к океану и обратно, но теперь уже бегом и без передышек. По правде сказать, девушка понятия не имела, на что способен ее организм, ведь до этого момента быстро заживали лишь синяки и царапины, но способ это узнать был лишь один. Очень медленно и осторожно, она перенесла на пол сначала здоровую ногу, затем, стараясь не ударить о пол шиной — больную. Попыталась встать — и поняла, что еще очень рано, она лишь разрушит начавшие регенерировать ткани. Поэтому, крепко держась за кровать руками, девушка опустилась на пол и по-пластунски поползла к двери.
Если бы медсестра сейчас проснулась и решила выглянуть в коридор, она рисковала остаться заикой или, как минимум, долго еще мучиться кошмарами. Однако, сон ее был крепок, и Террая незамеченной пробралась к кабинету врача, а, так как замков в поселении не водилось, беспрепятственно оказалась внутри. Небольшая комната без окон тонула во мраке, поэтому пришлось оставить дверь приоткрытой. Обстановка здесь была поистине спартанской: стол без ящиков, на котором стояло несколько свечей, стул, полки с книгами, циновка на полу. Все, ни сундуков, ни ящиков… Но Террая уже обо всем догадалась: не зря здесь лежал этот собиратель пыли, от которого в больнице поспешили бы избавиться.
Отодвинув коврик, девушка обнаружила потайной люк, а под ним — небольшую прямоугольную нишу в полу, выложенную камнем. Здесь сохранялась низкая температура, и в аккуратных деревянных ячейках стояли ампулы с лекарствами, а сбоку, завернутая от влаги в целлофан, лежала толстая тетрадь. Террая достала ее, быстро пролистала — и нашла то, что искала: четыре кусочка кожи, каждый между своими страницами, подписанными карандашом. Забрав свой, девушка хотела было уже вернуть все на место, когда надпись на обложке привлекла ее внимание: "Дневник Анны". Неужели сейчас кто-то еще тратит время на подобную ерунду?
Чтобы разобрать остальное, пришлось подобраться ближе к двери. На первой странице Анна писала, что, наряду с нарушением сна, аппетита и обмена веществ, врач выявил у нее сбой гормонального фона, хотя так и не смог точно установить, были причины этого внешними или генетически заложенными. В рамках назначенного лечения психиатр посоветовал девушке вести дневник, чтобы избавляться от негативных эмоций. Сама же Анна считала, что всему виной то, что ее любимый предпочел другую… Не желая разбираться в чужих сердечных делах, Террая отыскала последнюю запись. Сделана она была особняком, видимо, единственная, после перехода в поселок. "Нет больше необходимости вести этот дневник, прошлое останется в прошлом, навсегда. Жизнь дала мне, всем нам, уникальный шанс самим выбирать свой путь. Конечно, мне придется приглядывать за всеми, направлять, заботиться о том, чтобы никто не вспомнил лишнего. Всех прощаю".
"Какая добрая! — с сарказмом подумала Террая, прислушиваясь к тому, как ворочается медсестра. — Так и знала, что это Анна!".
Спрятав дневник в нише, плотно закрыв ее люком и положив сверху циновку, девушка вернулась к себе в палату.
Террая с трудом вынырнула из забытья и заставила себя разлепить веки, услышав голоса в коридоре. Солнце едва встало, из щелей в накрепко забитых ставнях веяло прохладой, а она хотела лишь одного — спать. Дверь отворилась, в палату зашел Мэтт и, не говоря ни слова, направился к ней. Прежде, чем Террая успела что-то спросить, он незаметно достал из-под одежды заполненный шприц и вколол его содержимое в область перелома. Девушка прикусила губу от боли, успев заметить лишь надпись "Нано-8" на колбе, и тут же протянула охотнику высохший кусочек кожи. Мэтт спрятал и то, и другое как раз вовремя — в палату вошла заспанная медсестра.
— У вас тут все в порядке? — поинтересовалась она. — Сейчас повязку менять будем.
Террая послушно кивнула, и медсестра ушла за бинтами.
— Где ты…?
— У Анны. — Мэтт поймал удивленный взгляд Терраи, но объяснять было некогда. — Из чемоданчика Ламберта, поставит тебя на ноги за двенадцать часов. Потом уходи отсюда, становится опасно.
Медсестра вернулась, держа на подносе перевязочные материалы, и хмуро посмотрела на Мэтта. Судя по всему, она надеялась еще немного поспать.
— Выйдите, пожалуйста, мне надо работать, — попросила она. — Посещение больных у нас после завтрака.
— Уже ухожу. — Охотник кинул на девушку последний взгляд и поспешно вышел.
— Ну что ж, никаких признаков заражения и воспаления, — произнесла медсестра, тем временем приступившая к изучению шва. — Вам просто несказанно повезло.
Террая, занятая своими мыслями и переживаниями, ее даже не слышала. Как только медсестра ушла, Террая тут же провалилась в сон, впервые за столько дней — со сновидениями.
Она стояла перед знакомой герметичной дверью, но очень не хотела заходить, чувствуя, что там ее ждут только плохие новости. Однако, последние лет десять Террая только и делала, что решала проблемы, и отлично понимала: чем больше времени ты им даешь, тем хуже они становятся. Мысленно вздохнув и взяв себя в руки, девушка открыла дверь.
— Террая, — радушно улыбаясь, повернулся к ней капитан. Он опирался о краешек стоявшего
