это, но слышал, Аюб кому-то из своих сказал: там, мол, дорога надежней, под нашим контролем, готовьте две машины.
«Алеппо. Значит, Алеппо, – отметил Гамлет. – Как же сообщить об этом Молодцову? Один вариант, самый простой, есть – просто взять и уйти отсюда. Но не хочется отрываться от мины. Нельзя подставлять под удар Бояза с Магомедом. И потом, в последний момент Аюб может изменить маршрут, а мы об этом уже не узнаем. Что делать?»
А в это время во флигеле, где днем отсыпался Арзуманян, встретились Джабар и Аюб. Джабар выглядел удрученным:
– Я не успел положить на место часы. Он к тому моменту уже проснулся.
– Это ничего, может быть, даже к лучшему. Что сказали наши специалисты?
– Часы как часы. Российская марка, качественные, без всяких лишних устройств. – Джабар вытащил их из кармана и протянул Аюбу.
– Что было еще в его одежде? – спросил тот.
– Ничего, кроме портмоне с деньгами и документами. Паспорт и водительские права. Денег немного. Я все положил обратно. Я больше не нужен вам и могу ехать за очередной группой добровольцев?
– Да, Джабар, поезжай, – кивнул Аюб. – Нам нужны воины. А мы завтра с утра отправляемся в Дейр-эз-Зор, узнаем, что скажет халиф. Оттуда – в Алеппо, и, уже судя по обстоятельствам, или там будет наш конечный пункт, или поедем в Дамаск.
Они расстались, и Аюб пошел в комнату, где находились Гамлет и Ваха.
– Как наш гость себя чувствует? Выспался? Прости, Ваха, но мне надо переговорить с Султаном с глазу на глаз.
Они вышли во дворик, и Аюб вновь задал свой вопрос:
– Мне кажется, ты чем-то обеспокоен?
– Немного. – Гамлет чувствовал, что вопрос этот касается пропавших часов, но решил, что говорить об этом еще не время. Надо будет, Аюб сам эти карты раскроет. – Неудобно перед теми, кто из-за меня не пошел с нашим отрядом в Сирию, а вы их, я знаю, задержали, в чем-то подозреваете.
– Да. Но что поделать – время такое. Ты хорошо знал этих двух, был знаком с ними до того, как решил прийти к нам?
– Нет, познакомились уже в дороге. Люди мне понравились, – осторожно ответил Гамлет.
– Не беспокойся о них. Они едят, спят, я их не в ночь, это опасно, но завтра утром обязательно отпущу, скажу, к кому обратиться. Хотят воевать за Аллаха – будут воевать.
– И я уйду с ними?
Аюб с хитрым прищуром посмотрел на него:
– Тебе, я так понимаю, хотелось бы быть поближе к Вахе?
– Почему? Я теперь вижу, что он не пропадет, за себя постоять умеет, да и вы всегда будете рядом с ним. Так?
– Так, – кивнул араб. – И мы будем, и ты будешь. Ты приехал сюда искать денег и приключений? В любом отряде, если ты скажешь эти свои желания вслух, тебя запросто могут пристрелить. У нас главное – высокие идеи и чистые помыслы, ради этого съезжаются сюда со всего света лучшие люди.
– Какие там помыслы, – скривился Гамлет. – Прости, конечно, не хотел тебе говорить, но даже вот тут, в присутствии тебя как высокого начальства, у гостя воруют портмоне с деньгами. Это как?
У Аюба даже дыхание перехватило:
– Что? У тебя пропали деньги?
– Спасибо, хоть хватило у них ума документы оставить.
– Иди к Вахе. Я сейчас разберусь, – поджав губы, процедил Аюб.
Уже у двери дома Гамлет услышал, как Аюб крикнул человеку, стоявшему с автоматом у калитки, наверное, часовому:
– Кто кроме Джабара входил во флигель?
– Двое, они там убирались.
– Ко мне их, немедленно!
Зайдя в комнату и сев возле Вахи, Арзуманян вдруг услышал короткий предсмертный вскрик, а через пять минут к ним вошел Аюб и положил перед Гамлетом его портмоне:
– Вот. Честь у нас превыше всего.
– Надо было еще его спросить, может, он и часы мои забрал, – сказал Гамлет. – Они копейки стоят, но дороги как память.
– Найдем и часы, – заверил араб. – Ваха, как ты смотришь на то, если друг твоего отца составит тебе завтра компанию? Уж если он приехал служить нашему делу, то почему бы не задействовать его в завтрашней поездке?
– Я буду рад этому, – расцвел в улыбке Ваха.
– Вот и договорились. Ваха, ты ужинал?
– Да, конечно.
– Тогда посиди у «ранца», а я покормлю нашего дорогого гостя. Пойдем со мной, Султан.
Они опять вышли во дворик. Часовой с метлой возился у крылечка флигеля, наверное, вычищал следы крови убитого.
– Сейчас ты будешь ужинать и думать, Султан Гареев, – прости, посмотрел твой паспорт. Завтра с утра ты с нами тронешься в путь, мы поедем… Поедем в сторону Багдада. – Гамлет опять уловил на себе быстрый взгляд Аюба. – Поскольку ты днем немного отоспался, то ночью посидишь над этим «ранцем». Мне надо знать, как работает его механизм. Сколько времени может пройти от включения до взрыва. Таймер там, или что другое. Можно ли мину взорвать радиосигналом, и если можно, где найти пульт для этого. Какой у нее радиус поражения… А мы… мы с тобой должны быть вне этого эпицентра.
Во двор въехали два армейских джипа, не потрепанные войной, будто только с конвейера.
«Меня они абсолютно не интересуют, – дал себе установку Гамлет. – Абсолютно. Но другое должно очень тревожить. Багдад или Алеппо? У Вахи нет смысла говорить мне неправду. Аюб мне не доверяет, изучает мои часы. Алеппо… Багдад… Ошибиться нельзя никак. И надо еще как-то передать информацию Косте».
– Я попробую разрешить все эти вопросы и сам, но было бы хорошо, если бы вы нашли человека, знакомого с программным обеспечением. Думаю, в городе можно найти такого специалиста. Там много тумблеров, надо высчитать закономерность их связей…
– А если не будет помощника?
– Тогда лишнее время уйдет на расчеты.
Аюб зашагал к другому флигелю, показал на освещенное окно:
– Здесь находятся твои знакомые, видишь?
На топчанах крохотной комнаты сидели друг против друга Бояз и Магомед. Увидели Гамлета, поднялись.
– Как видишь, живы-здоровы. Один из них как раз программист, но я не разрешу ему работать с тобой. Не хочу рисковать, много на карту поставлено. Работай сам. Это в твоих интересах. Иди ужинай, а я пока порешаю вопросы на завтрашнее утро.
На ужин у Гамлета ушло десять минут.
Во дворе Аюба не было, и он не спеша прошелся к автостоянке, как бы между прочим, спросил стоявшего у джипа водителя:
– Заправлены под завязку? До Алеппо хватит?
– По пути заправок много, – улыбнулся тот.
Значит, Алеппо.
– Погода у вас здесь хорошая. Зима теплая.
– Разве это тепло? – фыркнул водитель. – Ночью стужа, вода ледяная.
