а стоило провести выборочный.
Немногие либералы, белые ли, чёрные ли, согласятся с тем, чтобы в самых привлекательных магазинах всё Рождество было остановлено.
И даже если бы это был не рождественский сезон, мы знаем, что в наши дни линии пикетов относительно неэффективны для остановки населения.
Идентификация населения с рабочим движением и пикетными линиями в целом невысока.
Однако даже этот небольшой процент можно использовать, выстроив линию с пикетом напротив лишь одного универмага.
Если тот же товар можно купить по той же цене в другом универмаге, расположенном на другой стороне улицы, лёгкое беспокойство, которое создаёт шеренга пикета, может повлиять на значительное число покупателей, — у них есть достаточно простая и заметная альтернатива: они перейдут улицу.
Ситуация обостряется, когда универмаг под пикетом видит, что многие покупатели уходят к его конкурентам.
Это расчётливое маневрирование власти одной части имущих против других их частей является центральным элементом стратегии.
В определённом смысле это похоже на то, как «неимущие» страны стравливают США и СССР.
Яма, вырытая другому
Основной тактикой в войне против имущих является «джиу-джитсу политических масс»: неимущие не противостоят имущим твёрдо, но уступают настолько планомерно и умело, что превосходящая сила имущих становится их собственной погибелью.
Например, поскольку имущие публично выдают себя за хранителей ответственности, морали, закона и справедливости (которые зачастую чужды друг другу), их можно постоянно подталкивать к тому, чтобы они жили в соответствии со своим собственным сводом морали и правил.
Никакая организация, в том числе религиозная, не может жить по своим же правилам.
Их же «сводом» правил и предписаний можно их и забить до смерти.
Именно это знал великий революционер Павел из Тарса, когда писал коринфянам: «Который и нас поставил способными служителями Нового Завета, не буквы, но духа, ибо буква убивает».
Возьмём, к примеру, демонстрации за гражданские права 1963 года в Бирмингеме, когда тысячи негритянских детей не пошли в школу, чтобы принять участие в уличных демонстрациях.
Бирмингемский совет по образованию достал с пыльной полки свою книгу правил и пригрозил исключить всех детей, отсутствующих по этой причине.
Здесь лидеры гражданских инициатив ошиблись (как и в других жизненно важных тактиках), отступив, вместо того чтобы броситься с новыми демонстрациями и прижать Бирмингемский совет по образованию к страницам своей книги правил, заставив их следовать букве своих предписаний и заявлений.
Совет директоров и город Бирмингем оказались бы в безвыходной ситуации, когда каждый негритянский ребёнок был бы изгнан и разгуливал по улицам, — если бы они не изменили себе до того, как начали действовать, они бы изменили себе всего день спустя.
Другой драматический провал в понимании тактики произошёл во время второго бойкота чикагских государственных школ в 1964 году — борьбы против де-факто сегрегированной системы государственных школ.
Мы знаем, что эффективность любого действия зависит от реакции, которую оно вызывает у имущих, так что цикл нарастает, превращаясь в непрерывный конфликт.
При отсутствии какой-либо реакции со стороны имущих (за исключением публичного уведомления о количестве вовлечённых детей) эффект от бойкота значительно снизился уже на следующий день.
Этот бойкот был тем, что я называю терминальной тактикой — тактикой, которая накатывает, разбивается и исчезает, как волна.
Терминальная тактика не вызывает той реакции, которая необходима для развития конфликта.
Терминальная тактика должна применяться только для завершения конфликта, так как она неэффективна для развития ритма «отдачи и получения», который должен быть в процессе накала войны и создания движения.
Лидеры движения за гражданские свободы могли утешать себя «психологическими последствиями», «публичной демонстрацией поддержки» и подобными молитвенными надеждами, но что касается продолжения борьбы за интеграцию, то с этим было покончено уже на следующий день. Лишь приятное воспоминание.
В Чикаго имущие оступились, когда и судья, и окружной прокурор пробормотали, что в книге правил запрещены попытки побудить к прогулам учеников государственных школ, и зловеще прорычали о запрете на участие всех лидеров движения за гражданские права в разработке бойкота.
Здесь, как и всегда, когда имущие начинают жить по своим правилам, они предоставляют неимущим золотую возможность превратить то, что было терминальной тактикой, в масштабное наступление на многих фронтах.
Детям не придётся прогуливать, — действовать требовалось бы лишь лидерам.
Настало время начать интенсивную кампанию насмешек, оскорблений и издевательского неповиновения, чтобы заставить окружного прокурора и судью либо выполнить свои предписания и вынести судебный запрет, либо публично предстать перед обществом в качестве боязливых мошенников, которые боятся козырять не законом, а делом.
Вероятно, такое поведение неимущих довело бы их до официальных судебных запретов с последствиями.
Но к этому моменту бойкот добился бы уже потрясающих результатов.
Сразу же после бойкота каждый лидер движения за гражданские права в Чикаго, участвовавший в нём, был бы нарушителем судебного запрета.
Но меньше всего истеблишмент хотел бы предъявить обвинения и дать сроки в тюрьме всем лидирам движения за гражданские права (в число которых вошли бы и лидеры всех религиозных организаций города) в Чикаго.
Такой шаг мог бы пошатнуть структуру власти в Чикаго и, безусловно, поставить на карту весь вопрос о политике школьной сегрегации.
Без сомнения, окружному прокурору и судье пришлось бы полагаться на отсрочки дела в надежде, что все просто забудут об этом.
Теперь, когда у лидеров движения за гражданские права появилось мощное оружие — свод законов имущих, они должны были публично выступить — снова насмехаться, оскорблять, требовать от судьи и окружного прокурора «подчиниться закону», обвиняя его и суд в вынесении запрета, который они открыто, умышленно и злонамеренно не привели в действие, и поэтому их нужно заставить заплатить штраф за это бездействие.
Если бы лидеры движения за гражданские права настояли на том, чтобы их арестовали и судили, это вызвало бы суматоху и полное замешательство имущих, попавших в смирительную рубашку своего собственного устава.
Исполнение их предписания привело бы к буре протестов по всему городу и быстрому росту организации.
Непринуждение стало бы сигналом к разброду и отступлению имущих от неимущих, а также привело бы к увеличению численности и силы организации неимущих.
Время за решёткой
Реакция статус-кво в виде тюремного заключения революционных лидеров сама по себе является огромным вкладом в развитие движения неимущих, а также в личное развитие революционных лидеров.
Этот момент следует запомнить как ещё один пример того, как с помощью тактики «джиу-джитсу масс» можно так маневрировать статус-кво, что он обращает свою власть против самого себя.
Тюремное заключение революционных лидеров и их последователей выполняет три жизненно важные функции для дела имущих: (1) это действие со стороны статус-кво, которое само
