Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Проповедник тем временем что-то осмысливал. Он попросил сигарету, закурил и только тогда сказал:
– Это – правда. – Каждое слово будто застревало у него в горле. – Все люди, что у бухгалтера были в тетради записаны, оставили завещание в пользу Фонда Чистоты. Их уже нет в живых. Но занималась этим Элька. Она почти всеми делами руководила, без конца на телефоне сидела, потом нам говорила, что делать.
– А Славяну Ожегову ты припоминаешь?
– Нет, я с ней не работал, – живо ответил Лист. – Это, наверное, квартирный вопрос? Тогда я тут ни при чем. То же и с бизнесом – я только был актером для них, а она и бухгалтер заправляли делами. Насчет убийств предпринимателей ничего не знаю, убивали ребята Кумарова. А что я? Я ничего не знаю.
Пашка облокотился рукой, в которой держал пистолет, на рулевое колесо.
– Андрюха, – произнес он ласково, – если ты вот так и в милиции будешь показания давать, то я тебя лучше сейчас в лесу расстреляю.
– Ладно, ладно, – запричитал проповедник. – Я многое видел, многое знаю и все расскажу. Меня заставили Учитель и Элька, правда, клянусь! Но ты обещал, что я за это сидеть не буду!
– Гос-споди!.. – досадливо прошипел Седов, пряча оружие. – Лучше скажи, ты Алексея Звонарева на бабосы разводил?
Проповедник почесал затылок:
– Э-э… ну… да, кажется, вспоминаю. Элька ему дала денег, он повез их на своем раритетном тарантасе, но наш мастер поработал в машине с рулевым управлением, он и врезался на повороте объездной дороги. Мы деньги вытащили, пока он без сознания был, и после он такую же сумму нам еще и выплатил. – Анохин вспоминал эти подробности с большим удовольствием. – Элька была гением.
Напоминание о девушке со светлыми волосами заставило Седова задать следующий вопрос:
– А Учителю вы сколько человек скормили?
– И это больше по части Кумарова. Я знал только Эльку из них всех. И, честное слово, я пытался за нее заступиться! – Он уцепился за Пашкин рукав.
Это прикосновение, будто попытка напомнить об обещании, вызывало у бывшего сыщика только брезгливое омерзение. Андрей этого не заметил, он продолжал:
– Но у нее нашли украденные из нашей организации деньги… и Учитель велел мне передать Эльку Кумарову.
– Что вы с ней сделали?
– Мы вошли в подвал, она уже знала, что случится, и закричала ужасно, вырывалась, просила не убивать. Но Кумаров ее ухватил, ударил, она перестала орать. Напоследок рассказала анекдот. Видно, от стресса…
Сцену, описанную проповедником, Седов будто видел собственными глазами. И видел, что Андрей врет, потому что Эля была из той породы людей, что бьются до последнего. Мерзавец проповедник держал Элю, пока сектантский десятник ее душил, иначе Кумаров не справился бы. Если изловить Кумарова, то проповедника можно будет вывести на чистую воду. К тому же Паша был уверен, что его свидетель лжесвидетельствует не только об обстоятельствах убийства Эли.
– Какой анекдот? – осипшим голосом спросил он, отворачиваясь к окну, в темноту. – Какой анекдот рассказала Эля?
– А… Ну, этот, про бабу, которую Бог не узнал. Там бабе операцию делали, и она уже думала, что умрет, но ей привиделся Бог, и он сказал, что она выживет. Тогда баба эта, кроме нужной операции, еще сделала пластические – на морду, на жопу, на грудь. Ходит себе довольная, знает, что жить будет еще долго, и красивая притом. И вдруг ее сбивает машина, она помирает, попадает к Богу и говорит ему: «Ты же обещал, что жить я буду долго!», а Бог ей и говорит: «Прости, дорогая, не узнал тебя!»
– А Эля делала пластическую операцию?
– Откуда я знаю? – слегка возмутился Андрей. – Я с ней не спал, близко не разглядывал. Это ты…
Взгляд Седова стал холоднее стали. Развязность проповедника улетучилось, как только он напоролся на этот долгий ледяной взгляд.
– Ты это… не расстраивайся очень, – почти робко произнес он, помолчал и, вернувшись к своим мыслям, заговорил снова с мечтательной интонацией: – А какая организация все-таки, ё-моё! Ты только прикинь, Павел Петрович, ведь все схвачено, все работает на этого сонного людоеда, как маслом смазанное! А он спятил совсем, своими собственными руками такое дело рушит!
– Как рушит?
Андрей поднял на Пашку вопрошающий и ироничный взгляд.
– Ты сам знаешь, – осторожно ответил он. – Разве органы за нас взялись не потому, что конец света готовится?
Седов принял замкнутый и таинственный вид, чувствуя себя полным идиотом. Вот вам и приближенное к Учителю лицо! Вот вам и заместитель десятника Кумарова! Он и не догадывался, что происходит у него на глазах.
– Давай поподробнее! Что знаешь?
– Ну, все обыкновенно. – Опавший Лист пожал плечами. – Как обычно у сектантов это бывает. Запрутся в помещении, запоют свои псалмы. Потом бензином польются и подожгут все к едрене фене! Эх, какая организация гибнет! – снова опечалился прирожденный аферист.
– Дерьмо эта твоя организация! – рявкнул Пашка в сердцах. – Людей убивать нельзя!
На этот раз Опавший Лист мало его испугался. Он только улыбнулся иронично и немного свысока, прищурил умные глаза профессионального лжеца и ответил:
– Посмотри вокруг, узколобый ты ментяра! Город процветает, люди богатеют, деньги зарабатывают, живут лучше, счастливы. Ты видел, сколько машин новых дорогих по улицам катит? Ты видел, какие чистые эти улицы? Новые дороги? А колхоз как мы подняли, продуктами город снабжаем! Это организация сделала, без нее тут бы болото было. (Тут Паша уже открыл было рот заметить, что бизнес на деньги сектантов был однодневным, но передумал ввязываться в дискуссию.) А сколько алкашей мы вылечили! Просто к делу их пристроили, и мужики пить перестали, их жены нам пятки целовать готовы! А старики, – тут Андрей понизил голос, – а старики просто уступили место под солнцем молодым и сильным. И если парочка идиотов-бизнесменов и попала под каток, так что? Лес рубят – щепки летят. Вот и все! Вспомни лучше, как наши деды жили при коммунизме! Все они тоже были в секте, разве не так? Вспомни, как от своих родителей-кулаков отказывались, как честных людей сотнями расстреливали, как во время войны грудью на амбразуры бросались. Как пахали на партийную элиту, живущую в раю на земле! Да здесь же, в Гродине, пока завод строили, сколько народу здоровье потеряло? А на производстве, где химией дышали и потом уродов рожали?.. И все это во имя светлого будущего, ради новой жизни, ради счастья всех людей на земле. Ты же слышишь, что эти слова ничем не отличаются от слов, которые мы говорим о чистоте и прочем. Только наши люди процветают, а не живут впроголодь! Паша театрально зааплодировал:
– Браво! Браво, малоуважаемый господин проповедник! Боюсь только, это была ваша последняя проповедь!
– Посмотрим… – пробормотал Опавший Лист.
Глава 27
УМЫВАЯ РУКИ
На следующее утро проповедник давал показания в кабинете Калачева. Седов скромненько сидел у стены за спиной Опавшего Листа (Андрея Валерьевича Анохина, двадцати шести лет, русского, холостого, судимого), слушая его версию деятельности секты и ее организатора. Все шло согласно плану: Паша передает свидетеля органам правопорядка, рассказывает о том, что сам разузнал, и умывает руки. Тело Эли – в том виде, в котором оно ныне пребывало, – Паша тоже привез в милицию. Его тут же отправили судебным медикам на исследование. И вопросом конца света тоже займутся профессионалы.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
