злиться. Но я злюсь. Под моим своенравным негодованием скрывается грусть, и предательство отражается на моем лице.
— Кто это был, Хейз?
— Просто знакомая девушка.
— Девушка, с которой ты переспал?
Сухожилия на руках Хейза подрагивают, а челюсть напрягается.
— Я спал с ней. До того, как встретил тебя, — признается он. — Но с тех пор я ее не видел. Я даже не думал о ней.
Я скрещиваю руки на груди.
— У тебя нет к ней чувств?
— Нет. Я сказал ей, что не хотел произвести ложное впечатление, и что я счастлив с тобой, Айрис.
Он отверг такую красивую девушку, как она… ради меня?
Возможно, Хейз скрывает от меня что-то еще, но я не думаю, что это так. Доверие — это улица с двусторонним движением. У нас ничего не получится, если я позволю своей неуверенности поставить точку.
Я разомкнула пальцы, чтобы соединить наши ладони.
— Хорошо.
— Хорошо?
— Я доверяю тебе. Если ты говоришь, что все так и было, значит, так и было.
Он подносит тыльную сторону моей руки к своему рту и целует костяшки моих пальцев.
— Ты готова отправиться домой?
— Я думала, ты никогда не спросишь.
* * *
Когда мы возвращаемся к Хейзу, у меня едва хватает сил, чтобы оставаться в сознании. Я объелась из-за фуршета, и уже чувствую, как на ногах образуются мозоли из-за долгого пребывания на каблуках. Остальные ребята, пошатываясь, направляются в свои спальни.
Я уже собираюсь подняться наверх, но Хейз перехватывает меня на полпути.
Он снимает пиджак и кладет его на обеденный стол.
— Я надеялся, что мы немного задержимся.
Я зеваю, вытягивая руки над головой.
— Задержимся? Почему?
— Как ты думаешь, Айрис? Я не мог перестать смотреть на тебя всю ночь. Ты, в этом крошечном платье… черт. Ты сводишь меня с ума.
— Хейз, меня раздуло, я выгляжу отвратительно и мне нужен душ.
Он приближается ко мне походкой хищника. Он притягивает мое лицо к своему, достаточно близко, чтобы наши губы соприкоснулись, и я чувствую его дыхание на своей коже.
— Может, меня это заводит? — шепчет он мне в губы.
— Д-да?
Мышцы его верхней части тела напрягаются, как у змеи, ожидающей удара.
— Попробуй еще раз.
— Ты хочешь меня такой? — От меня неприятно пахнет, а макияж начинает смазываться.
Он направляет мою руку к монстру, оттягивающему переднюю часть его брюк.
— Это отвечает на твой вопрос?
Кровь приливает к моим щекам, а глаза расширяются. И вдруг вожделение взрывается во мне, как граната. Граната, из которой Хейз только что выдернул чеку.
— Наверх. Сейчас же, — рычит он.
Даже несмотря на мое зашкаливающее либидо, я решаю подразнить его, медленно поднимаясь по лестнице, как будто одно это действие высасывает энергию из каждой клеточки моего тела. Хейзу требуется всего две секунды, чтобы сломить свою решимость и погнаться за мной. Он шлепает меня по заднице, и мой визг превращается в хихиканье, подпитываемое шампанским, когда я взбегаю по ступенькам.
Как только мы добираемся до его спальни, он захлопывает дверь, съедая пространство между нами одним пугающим шагом за раз. Я отступаю назад, пока не упираюсь в край кровати, а затем забираюсь на матрас.
Внутри меня зарождается предвкушение.
— Я хочу, чтобы ты потрогала себя, Айрис.
Я немедленно подчиняюсь, приподнимаю бедра, а одной рукой хватаюсь за грудь. Начинаю массировать ее, пощипывая сосок через тонкую ткань платья.
Я закрываю глаза, а его голос проникает в мои уши.
— О чем ты думаешь, когда трогаешь себя?
— О тебе, — отвечаю я, перекатывая бутон между пальцами, и молния с разной степенью интенсивности ударяет в мое ядро.
Хейз завороженно наблюдает за мной и помогает мне выскользнуть из платья, обнажая черные кружевные стринги, высоко сидящие на моей талии. Влажное пятно на моих стрингах вызывает у Хейза горловой стон. Следующим, он снимает мое нижнее белье.
— Ты думаешь о том, как мой язык растягивает эту великолепную киску?
— Да, — задыхаюсь я. Моя рука перемещается на юг и касается внешней стороны киски, знакомая влажность вырывает из моих легких болезненный вздох. Если бы только Хейз мог почувствовать это прямо сейчас.
— В деталях, Мелкая.
— Я думаю о том, как от твоего языка у меня дрожат ноги, как, когда ты лижешь меня и трахаешь пальцами, мне хочется разлететься на миллион кусочков.
Хейз издает гортанный звук при моем заявлении, его эрекция умоляет освободить ее от уз штанов, и когда он наконец снимает ограничительный барьер, его член подергивается в ладони.
Благодаря отсутствию штанов, а теперь и нижнего белья, я вижу, как напрягается его пресс, когда он начинает поглаживать себя по длине, двигая рукой вперед-назад. Он откидывает голову назад, его адамово яблоко подрагивает в горле, а челюсть сжата.
Мои пальцы скользят по моей киске, непристойно раздвигая вход, и раздается хлюпающий звук, который эхом разносится по комнате.
— Господи. — Рука Хейза ускоряется, сперма стекают по его толстому, пульсирующему члену. — Я всегда делаю тебя такой мокрой?
— Это все для тебя, Хейз. — Мои пальцы упираются в клитор, и я понимаю, что стоит мне кончить, как я потеку на кровать. Когда я начинаю громко стонать, то прикрываю рот свободной рукой, поглощая звук.
— Айрис, убери руку.
— Но парни услы…
— Я хочу слышать каждый красивый звук из твоего рта, — приказывает Хейз, вызывая дрожь во всем теле. Я медленно убираю руку по его указанию. Оргазм Хейза совсем рядом, и я буквально наблюдаю за тем, как он освобождается на моих глазах. Ему все равно, как громко он это делает, и это только ускоряет мою приближающуюся кульминацию.
Я запомнила его ритмичные толчки, неровное дыхание, напряжение его глаз, когда они закатываются. По моей коже бегут мурашки, когда я кружу вокруг складок. Мы оба смотрим друг на друга — насколько это в наших силах — и продолжительный зрительный контакт усиливает давление в моей киске.
— Блять, ты так хорошо выглядишь.
Мои пальцы порхают вокруг, и как только я прижимаю их к своей точке G, меня охватывает оргазм. Я вскрикиваю, мои мышцы ослабевают, прижимаясь к кровати, а рука превращается в липкое месиво, которое я удерживаю в стороне от простыней.
В голосе Хейза звучит рычание.
— Вот этот очаровательный звук. Не могу дождаться, когда ты будешь выкрикивать мое имя.
Опомнившись, я встаю прямо перед Хейзом.
— Я хочу, чтобы ты кончил на меня, — воркую я, едва давая ему время осознать происходящее. Прохлада воздуха борется с теплом моего тела, и мои соски сморщиваются от холода, проникающего через вентиляционные отверстия.
Его темные глаза осматривают меня с
