Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
систему, — кивнул Петерсон. — Но откуда взялось остальное… Каждую фразу еще можно как-то объяснить. Но вместе… Как бы там ни было, вы отвечаете за своих бойцов.
— Это были не мои бойцы, — сказал Сасаки. — Это были Мусаси и Кадзиро. Я не понимаю, какое тут может требоваться доказательство. Я сам поражен увиденным. И я не думаю, что решусь взывать к их душам когда-нибудь еще.
— О да, — сказал Петерсон. — Уж об этом мы позаботимся. Вряд ли у вас появится такая возможность.
— Тут он прав, Сасаки, — сказал зеркальный секретарь. — Кстати, привет. Я Нарита.
Сасаки поклонился секретарю — и впервые поглядел на него внимательно.
Это был, судя по всему, парень из эко-крестьян, сдавший свое тело в аренду на самых кабальных условиях. Ярко-оранжевая шелковая рубашка, кремовый камзол в фиолетовых лилиях и золотых трилистниках. Зеркальные стекла. И исцарапанные руки с землей под ногтями. Якудзы редко берут секретарей из такого низкокачественного материала.
Оябун еще не освоился с новым биопротезом, так что выглядел секретарь довольно жалко — но говорил уже вкрадчиво и страшно.
— И знаешь, почему он прав, дорогой Сасаки? Скоро можно будет взывать к твоей собственной душе…
Сасаки еще раз поклонился секретарю.
— Чем я провинился перед вами, оябун? Вы-то должны понимать, что это было действие духов. Я не мог в него вмешаться.
— Почему ты поставил на «зеро», Сасаки?
— Вот именно, — сказал Петерсон. — Почему? Мы не обратили бы на это внимания — но нам открыли глаза наши японские друзья. При обычном поединке никакого «зеро» не может быть. Даже если куклы поразят друг друга, кто-то будет объявлен победителем. Так работает судейская программа. Ничья присуждается только в том случае, если они убьют себя сами, не коснувшись друг друга. Что и произошло. Мы не понимаем почему. Но вы были единственным человеком, сделавшим такую ставку за всю историю тотализатора. И ваши бойцы тут же самовыпилились, укокошив перед этим всех зрителей. Ваша ставка на «зеро» — это тоже действие духов?
Сасаки склонил голову. Сказать правду гайджину было немыслимо. Оябун еще мог понять, что он не рассчитывал на выигрыш, а хотел сжечь все свои деньги у ног великих мастеров — как герои китайской древности перерезали когда-то собственное горло, провожая на великий подвиг лучших из своего числа.
«Зеро» означало, что Кадзиро и Мусаси одинаково велики, и ставить на кого-то из них деньги, как на собачьих бегах, кощунственно. «Зеро» означало, что весь переменчивый мир есть прах, Сасаки сознает это и с усмешкой отказывается от земных богатств перед лицом вечного совершенства… «Зеро» означало целящий в сердце этой сгнившей планеты божественный истребитель, полный взрывчатки. «Зеро» означало просто ноль. И не означало ничего. Сасаки-сан мог бы написать трехстишие на эту тему. Мог бы даже выразить суть в кате с мечом. Но он не мог объяснить это словами, доступными рассудку энкора CIN. Особенно в присутствии оябуна. Такое унижение было хуже смерти.
Сасаки-сан наклонил голову.
— Прошу меня наказать, — сказал он.
— Вы надеетесь, что мы не сумеем сделать это по закону, — сказал Петерсон. — Поэтому и рисуетесь. Но мы можем вас наказать, уверяю, можем. И накажем. Мы упечем вас в тюрьму на весь остаток жизни. Можем даже усыпить уколом, как больную собаку. По приговору суда. И никаких прав на ваш второй таер после приговора у вас не останется.
— О, — сказал зеркальный секретарь с веселым изумлением. — Вот это что-то новое. А каким образом вы его накажете? Что у вас на него есть?
Агент Петерсон улыбнулся.
— Вы, вероятно, не в курсе, что винницкие горпины с разлоченной очиповкой продаются налево под прямым контролем нашего медийно-разведывательного сообщества. Они имеют вмонтированную в левый глаз камеру с внутренней памятью на биофиде. Левое ухо — это микрофон, а в вагину и рот встроены портативные DNA-тестеры. Именно поэтому мы разрешаем нашим друзьям из Винницы нелегально поставлять их во множество стран, и никаких проблем на таможнях не возникает.
— Почему я ничего про это не знаю? — спросил секретарь.
— Потому что баночникам эти технологии не угрожают. Мы занимаемся только людьми.
— И что, никто ничего не замечает?
— Наше оборудование разработано «TRANSHUMANISM INC.», господин Нарита, и его практически невозможно отследить. Некому просто. Это другой уровень технологий. Биологический источник энергии — само тело. Информация накапливается не на чипе, а в нейронных связях и скачивается при подключении к беспроводной сети. Вы можете взять такую киску в пустыню или бункер, и никакая служба безопасности ничего не заметит — ни в теле горпины, ни на ее чипе. А потом девочка пройдет мимо хот-спота и незаметно сбросит нам весь свой архив… Про это даже на винницком комбинате знает всего пара человек.
— И что? — спросил Сасаки-сан. — Я не занимался с ней ничем предосудительным. Она для меня просто боец. Вернее, тело бойца.
— Вы не понимаете, — сказал Петерсон. — Есть статья об организации порносъемок с участием несовершеннолетних. Есть закон об охране символического детства. И есть кадры, где трусики одной из ваших горпин на несколько секунд отходят от тела, делая видимой область гениталий, в то время как в кадре находятся взрослые люди. Ей даже засунули туда палец. Вторая горпина все видела и успела слить запись перед смертью. Этого достаточно. Вполне достаточно.
— Позвольте, — сказал Сасаки. — Какая организация съемок? В зале не было ни одной моей камеры. Эти камеры ваши. Съемку организовали вы. Вы подглядываете за людьми через глаза секс-хелперов. Наверняка это нелегально. При чем тут я?
Лицо агента Петерсона стало торжественным и серьезным.
— Американские новостные агентства защищают порядок и мораль на всей планете, — сказал он. — Поэтому наше медийно-разведывательное сообщество должно видеть и знать, что происходит в мире. Винницкие лолы не поставляются в Америку легально, поэтому мы не нарушаем прав наших граждан на частную жизнь. А организацией порносъемок по закону считаются любые действия, ведущие к появлению порноматериалов. Где они появляются — в вашем девайсе или на нашем сервере, закон не уточняет. После обвинительного приговора суда — а по этим статьям он будет обвинительным, не сомневайтесь — вы утрачиваете все баночные права. У вас будет много времени разобраться в этих юридических нюансах, господин Сасаки. Весь остаток жизни.
— До этого не дойдет, — сказал зеркальный секретарь. — Верно, Сасаки?
— Что вы имеете в виду? — спросил агент Петерсон.
— Я не думаю, что Сасаки жульничал. Вряд ли он устроил это, чтобы заработать денег. Я видел, что произошло — и все наши баночники, в том числе высшие иерархи Синто, тоже видели. Мы верим Сасаки. Это действие духов.
Петерсон открыл было рот, но зеркальный секретарь остановил его жестом.
— Я понимаю,
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
