в границах Федерации, являлся её гражданином и обладал как минимум паспортом первого уровня.
Вот только для каждой планеты была своя, особая приписка в паспорте. Если человек покидал свою планету приписки, он считался нелегалом и не имел совершенно никаких прав. Если его находили соответствующие органы, его немедленно депортировали, да ещё и выписывали ему огромный штраф, который часто просто невозможно было заплатить. А пока его не находили, все совершенные с ним преступления не считались за таковые.
Много было причин для столь строгой политики: и перенаселение на некоторых планетах, и проблема разницы в уровне дохода, ведь на горстке развитых планет зарплаты были в разы, а то и в сотни раз выше, чем на сотнях других, из-за чего нередко молодые люди с развивающихся миров становились гастарбайтерами, что не только ломало перспективы развития на их родине, но ещё и совершенно уничтожало и без того бедную тамошнюю экономику, и много чего ещё.
Даже чаевые, которые получает официант на Золотой Звезде, могли легко прокормить целую семью на заурядной луне-свалке. Вот и получалось, что кто-то один из семьи работал официантом, в то время как все остальные жили за его счёт и не работали совсем, из-за чего экономика их родного мира загибалась ещё сильнее, а это вызывало ещё больше повальной эмиграции…
Образовывался замкнутый круг.
Отсюда и такие драконовские меры к нелегалам. Но это вызывало свои проблемы, а именно — рабство. Тем или иным способом люди всё же проникали на желанные планеты, но потом они попадали в полную зависимость от тех, кто их туда привозил, и не смели прибегать к помощи закона, страшась депортации или расправы. Их заставляли выполнять самый изнурительный труд, а некоторых…
Некоторых особ женского пола, — да и мужского, если они были в должной мере молодыми и привлекательными, — ожидала особенно печальная судьба.
Когда лысый мужчина увидел чёрненькую девочку, он сразу понял — это джек-пот. За такую находку ему полагается премия. Можно даже договориться с парнями и не отдавать её начальству, но самим продать подороже… Главное было найти клиента, а на такую он уж точно найдётся…
Мужчина покачал головой, прогоняя все лишние фантазии, и снова пригляделся к девочке, но уже так, будто это было самое настоящее сокровище. Мая вздрогнула от его взгляда. Девочка побледнела, но не отступила, а только крепче взялась за свой чёрный браслет, готовая снять его в любую секунду. Она выговорила, уже немного более тихим голосом:
— От… Отпустите всех.
— Отпустить значит? Слушай, деточка, а так не пойдёт, — наигранно улыбаясь покачал головой мужчина.
— За всё надо платить, понимаешь, а? Мы вас сюда привезли, а ведь мы могли попасться, и тогда бы у нас было больше проблем чем… Ух. Совсем плохо было бы. А вы теперь просто убежать хотите?
— Мы… — Мая запнулась. Она хотела сказать, что они уже заплатили, но потом вспомнила, что сама ничего не платила. Девочка растерялась.
— И это вам же будет полезно: немного работёнки ещё никому не вредило. А потом мы вас отпустим. А может, чего уж там, и поработаем, чтобы всем вам раздобыть прописку.
После этих слова в толпе нелегалов зашептались. Лысый мужчина покосился на них и улыбнулся. И как-то незаметно люди расступились вокруг девочки. Она вдруг осталась совершенно одна перед лицом лысого бугая, который сам хоть и не был высоким, всё же был намного её выше и напоминал мышцами быка.
— Ну и знаешь ещё что… Ты такой работёнкой заниматься не будешь. Для тебя, деточка у нас есть особая. Подходящая… Для ребёнка, — тут один из бугаев не сдержал смешок. Вся троица кроме лысого в это время встали вокруг девочки, так что если бы Мая бросилась бежать, её бы наверняка поймали. Остальные люди отступили ещё дальше, как бы показывая, что даже и не думают мешать.
Между Маей и лысым мужчиной оставался от силы шаг.
Фан Линь, тоже притаившийся в толпе, сам в это временя на сонную голову пытался разобраться с обстановкой. Всего врагов было четверо. Трое были обыкновенными, но довольно внушительной массы людьми. Лысый был особенно опасным — у него была родословная, какая-то бычья, кажется, но так с ходу Фан Линь не мог её распознать.
Да и не нужно было.
Сейчас следовало придумать, что же делать. Ибо хотя враги были слабыми, их было немного слишком… Много. Если бы Фан Линь был сыт, если бы он был немного моложе, если бы… Если бы да кабы, он бы справился с ними в два счёта. Но сейчас у него могли быть проблемы, если все они навалятся одновременно. Хорошо ещё, что после того, как он съел пилюлю Сансары, все его раны, полученные в борделе, зажили, а не то он бы вообще не мог не то что сражаться, даже ходить. Но и так его победа была далёко не самым вероятным исходом. Любая ошибка была непозволительна. Любой удар железяки по затылку, и он всё, он в ауте, а потом? Что тогда потом будет с девочкой?
Мужчина хмуро посмотрел на Маю, и вдруг она тоже взглянула на него. Фан Линь удивился, потому что взгляд её больших глаз был как-никогда потерянным. Мужчина привык видеть в глазах ребёнка неестественную уверенность, просто ослиную упрямство, пусть и скрытое за постоянным смущением. Но теперь его не было. Теперь чёрные глазки смотрели на него со слепой верой, и как будто спрашивали: «Что делать»?
Фан Линь замер. Потом он подумал, что если сейчас накинется на бугая неподалёку, и тот заревёт, он таким образом отвлечёт внимание лысого. И если Мая тогда вонзит меч в спину, в сердце, она его убьёт, и тогда уже сам мужчина без труда разберётся с двумя оставшимися.
Мужчина уже обдумывал свой план, как вдруг осёкся и покачал головой. Он вспомнил, как тогда, когда он лежал на земле, весь побитый, девочка тоже выставила свой меч. Но не ударила, и клинок вырвали из её хвата голыми руками.
Она была ещё ребёнком.
Она была не готова.
Потом Фан Линь и вовсе засомневался, что он вообще здесь забыл. Он помогает этой девочке? Или действительно учит её? И что значит — действительно учить?.. Мужчина решил оставить все эти мысли на потом и приступил к исполнению своей второй задумки.
Мая меж тем всё смотрела на своего Мастера, смиренно ожидая от него какого-нибудь намёка, как вдруг снова её отвлёк гремящий голос лысого мужчины. Тот вдруг шагнул к ней ещё ближе, ближе даже расстояния вытянутой
