чтобы она общалась с ней с осторожностью.
— А я всего-то хотела заработать денег, — замечает Ева, когда мы уже поднимаемся по лестнице. — Казалось, что может пойти не так?
— Ты слишком самоуверенная, — хмыкаю я.
— Нет, это вселенная меня испытывает, — горько смеётся она. — Даже издевается в какой-то степени. Книга, которую я сейчас читаю... Там есть о чём задуматься.
— Согласен.
Ева замирает на месте, вынуждая и меня остановиться, и, сузив глаза, всматривается в моё лицо:
— Ты знаешь, что я читаю?
Поймала.
— Да, я рассчитывал, что она тебя заинтересует, когда выдвигал её уголок, — улыбаюсь я.
— Я знала, что это сделал кто-то специально! — блестит мёд её глаз от восторга, а затем она смущённо отводит их и тихо произносит: — Спасибо, что поверил мне. Насчёт броши. У тебя были все основания меня подозревать... Но ты... Ты хороший человек.
— Как и ты.
Ева поднимает на меня осторожный взгляд и тихо говорит:
— Знаешь, во мне сидела твёрдая уверенность в том, что обвинение в краже разрешится. И мне правда нет дела до того, что будут болтать остальные после этого. Но я очень переживала о том, что подумаешь... ты. Не знаю почему. И я не уверена, что мне нравятся все эти ощущения. Я привыкла рассчитывать только на себя, понимаешь? Разве что за исключением проверенных временем друзей, но и они порой глупят. Тебе же... я доверилась почти сразу. Меня... меня пугает то, что между нами происходит, если происходит. Вот.
Я делаю шаг ближе к ней и беру обе её ладони в свои:
— Происходит. И я совру, если скажу, что сам не боюсь. — Я качаю головой и горько усмехаюсь: — Я немного нетерпелив, как ты успела заметить, но мне важно общение с тобой. Я больше не буду напирать, ладно? Доверимся злодейке-вселенной и посмотрим на то, что она нам ещё уготовила.
Ева несмело улыбается и кивает, а затем аккуратно вынимает свои руки из моих, продолжая движение, но на лесенке выше оборачивается на меня через плечо, лукаво улыбаясь.
— А ты сам читал «Дюну»?
— О да.
— Что скажешь?
Да, мне есть что сказать. Нам в принципе есть о чём поговорить. И это... это по-настоящему круто.
Глава 21. Ева
Даже у преступников бывают выходные. И это настоящее наслаждение...
Тебя не будит громкая музыка, усиленный микрофоном женский голос не зазывает на зарядку, можно даже завтрак проспать, затем проснувшись ровнёхонько к обеду.
Вот только Оксане нет дела до моих воскресных желаний...
— Эля! Эль, — теребит она меня за плечо. — Ты правда планируешь пропустить завтрак? Он начнётся через десять минут!
— Пусть начинается, — ворчу я, укрываясь одеялом с головой. — Кто я такая, чтобы этому мешать?
— Дурёха, завтрак самый важный для здоровья приём пищи за весь день!
— Я позавтракаю в обед, не переживай.
Оксана тяжело вздыхает и бросает прежде чем уйти:
— Ну как хочешь.
Да-да, именно так я и хочу: спать до бесконечности...
Дверь тихонько щёлкает, и я, перевернувшись на другой бок, пытаюсь вновь окунуться в ту негу беспамятства, которую так зверски оборвала моя соседка.
Но на ум приходят воспоминания о вчерашнем вечернем кинопоказе...
Полумрак зала... Попеременные взрывы хохота... Комментарии Никиты, сидящего рядом... Его горячий шёпот, обжигающий ухо... Он говорил исключительно по делу, в смысле — по фильму, а мы смотрели комедию, то есть это были шутки, но смеяться было чертовски сложно, потому что его близость смущала...
Каждый раз, когда он оказывался ко мне слишком близко, я вспоминала его поцелуй... Вспоминала его твёрдые пальцы у себя на затылке, тяжесть его тела, с которой он прижимал меня к стене, жадность его губ.
Поцелуй был настолько неожиданным, собственническим и агрессивным, что я и понять ничего толком не успела. Ни собственных ощущений, ни причин, что побудили Никиту меня поцеловать.
Казалось, ему просто нужно было куда-то девать злость, что им в тот момент владела. Что я просто оказалась под рукой. И мой первый в жизни поцелуй был не больше, чем оказание помощи страждущему, если можно так выразиться.
Тогда, после случая с кражей, Никита подтвердил, что между нами что-то происходит, пообещал не напирать... И может, это пресловутое что-то — дружба? Может, я надумала лишнего и переживать абсолютно не о чем?
Хоть бы.
Иначе, мы оба можем лишиться того удовольствия, что получаем от общения друг с другом.
Дружить гораздо безопаснее, чем...
Оказывается, в какой-то момент мне всё же удаётся уснуть, но уже в следующий миг я просыпаюсь от того, что ко мне на кровать кто-то бесцеремонно заваливается. Между стеной и мной. Да и в ноги тоже кто-то усаживается.
— Хватит спать, Веснушка, — обжигает кожу моего лба дыхание Никиты.
Моё сердце ускоряет бег, я осторожно приоткрываю один глаз и вижу напротив широкую улыбку, а со стороны изножья кровати раздаётся голос Стаса:
— Как можно дрыхнуть в день, когда можно заниматься тем, что душе угодно?
— Моей душе угодно спать! — возмущаюсь я, переворачиваясь на другой бок. — Так что кыш с моей кровати!
— Я же говорила, что это бесполезно, — насмешливо замечает Оксана, проходя к своей койке.
Никита приваливается своей грудью к моей спине, обнимая, и выдыхает мне на ухо:
— Твоя душа заблуждается в своих желаниях.
— Ник! — снова возмущаюсь я, пихая его локтем.
Парень ржёт и по ощущениям откидывается на спину.
— К твоему сведению, я уже пообещал Стасу с Оксаной, что мы с тобой обыграем их в бильярд. Они не поверили, представляешь? Так что поднимайся и пойдём доказывать им, что мы суперигроки.
Не открывая глаз, я закатываю их и ворчу:
— К твоему сведению, я никогда не играла в бильярд, так что не верят они в нашу победу не зря.
Оксана со Стасом смеются, а Никита усмехается:
— Рано радуетесь — я хороший учитель, всё под контролем.
Щёлкает дверной замок, а затем я
