К Юсту?
Мои глаза открылись от удивления. Старик улыбнулся.
— И что, признал тебя староста? Он очень осторожный, а если и он не погнал взашей, значит хороший ты ажариец, без злого умысла.
— Кстати, расскажи откуда прибыл. Семья есть?
— Семьи нет, Сафрон. Даже родителей нет, но есть люди, по ком душа никак не успокаивается. Я рос в детском доме. Откуда взялся, кто родители ничего не знаю.
— Что такое детский дом?
— Это такое место, где живут дети, оставшиеся без родителей. Вместе со мной росли две девочки и как-то так получилось, что они стали мне роднее всех родных. Мы с детства вместе. Шалили вместе, радовались и смеялись, огорчались и плакали тоже вместе- от воспоминаний, мой голос задрожал.
— Да я за них и в огонь и в воду. Также и они за меня. Я даже не помню, чтобы мы ругались. Знаешь, как будто одну душу когда-то разделили на три части, а потом эти половинки встретились. Поэтому именно о них и болит моя душа-я опустил голову и нахмурился.
— Твой мир- какой?
— Красивый. И очень большой. И разный. И.. — с чего начать- то?
— В общем люди все разные. Говорят на разных языках, есть конечно международные языки, только знают его не все. Каждый выбирает себе профессию по душе. Живут, радуются, грустят, встречаются и расходятся, женятся, разводятся. Жизнь не стоит на месте. Как объяснить? У нас технологии не чета вашим. Дома высокие, самолеты по небу летают, перенося пассажиров в разные уголки мира, через несколько океанов, моря. Поля бескрайние, цветов видимо-невидимо, про животных тоже молчу. Что сказать? Можно долго сидеть, рассказывать. Мой мир огромен и прекрасен.
— А теперь поподробнее расскажи, как сюда попал.
Я кивнул с рассказал все, что помнил в мельчайших деталях.
Сафрон задумчиво стучал пальцами.
— Понимаешь, никто до сих пор не знает, где эти самые дыры откроются. А у вас люди пропадают?
— Пропадают. Ты хочешь сказать, что они в другие миры попадают? — я подался вперед.
— Предполагаю- кивнул он.
— А обратно можно как-то?
— Конечно.
А мое сердце радостно забилось.
— Только в одном месте можно обратно отправиться, Рома. И это место не близко отсюда, в столице.
Я вскочил и заметался по комнате.
— Скажи куда идти. Мне собраться недолго, а то сижу тут и жду с моря погоды.
Сафрон заулыбался, глядя на мои метания.
Дверь открылась и вошла Дора с мечом в зубах- ее черный мех был присыпан снегом. За ней следом вошли малыши в снежных шубках. Старик радостно вскочил и подбежал к ней.
— Ты посмотри какая умница! — он бережно взял меч в руки.
— Теперь потренируемся, Рома. Он ведь мне отцом подарен, не хотелось эту ниточку с прошлым терять.
Он бодро повернулся ко мне:
— Так может сейчас и потренируемся? Солнце еще не начало садиться, время есть. Чего откладывать?
А что? Сейчас я ему покажу всё, что умею. Пусть не думает, что мы, люди, лыком шиты. Умеем кое-чего.
Мы гурьбой вышли на улицу и началось моё публичное унижение.
Сафрон ловко уворачивался от моих выпадов, а я словил все его удары. Да что же такое? Соберись, Рома, соберись! И снова схлопотал. Ну ничего себе.
— А ты думал? Думал старик, так и поборешь меня?
— Вообще-то надеялся- и снова пропустил удар.
Я опустил меч и дышал, словно загнанная лошадь.
— Ну ты даёшь, Сафрон. Научишь?
— А чего не научить? Научу. Что вы такие хиленькие там?
— У нас вообще не пользуются этим оружием. У нас оружие посерьезнее.
— Совсем серьезное?
— Совсем. Ты мне лучше расскажи, кто такие Псы.
— Сафрон облокотился о свой меч и нахмурился.
— Когда семья наследника погибла, Глава впал в отчаяние. Дела забросил, оплакивая их смерть. Делами практически не занимался, скинув их на других. Вот тут то все и произошло. Возле него был один из пришлых, незаметный такой. В делах помогал, не прекословил, послушный, в общем, идеальный помощник. Но как он прыть — то свою показал! Сначала передавал все указания от Главы, а потом незаметно взял власть в свои руки. И даже мы не сразу поняли что произошло. Привыкли, что он указания раздаёт от его имени. Когда Глава в себя пришел и хотел вернуться в привычную жизнь, её уже не оказалось- этой привычной жизни. Тевар, так звали того парнишку, жестко взял власть в свои руки, устранив всех вокруг себя. По его указанию недовольных просто убивали, подавляя малейшее бунтарство. Верхушка власти просто уничтожалась. Истреблялись великие представители Родов. Верных им слуг тоже истребляли, заменив их своими. Я тебе говорил, что к нам много попадало, без чести и совести, которые с радостью примыкали к Тевару, поближе к кормушке, наслаждаясь властью. Наш мир рушился на наших же глазах. Так-то Роман.
— Не понял юмора. А как же печать Бога вашего? А Меч? Они оказались бесполезными перед захватчиками??? — я искренне недоумевал.
Сафрон вздохнул:
— В том-то и дело. Меч пропал вместе с наследником. А Печать? Тут тоже нюанс есть. Описание этой печати осталось в летописях.
— Не понял. Оно не передавалось от отца к сыну?
— Печать эта, как бы растворилась. На руке осталось только изображение. Она ведь сама выбирает наследника. Будет три сына, и не факт, что старший станет следующим главой. Поэтому обучение всегда проходили все дети Главы.
— А если одна девочка родится?
— И такое бывало. Тогда печать переходила сначала к её сыновьям, а потом к сыновьям ее сыновей.
— Несправедливо как- то. Что за дискриминация?
— Чего? А, так я же говорю, печать эта сама выбирает. И изображение возникает на руке у будущего наследника. Вот так вот.
— О чем это я? — он устало потер лоб.
Он выглядел уставшим, хоть и погонял меня основательно.
— Давай в дом зайдем. Там и продолжим разговор.
Старик кивнул и усталой походкой прошел в дом. Возле огня разговор продолжился.
— В общем, печать у главы совсем не исчезла. То есть часть силы осталась и способность открывать-закрывать эти самые дыры тоже осталась. Только очень мало. А отобрать печать невозможно, как Тевар не пытался. Убьёшь Главу- вообще останешься здесь навеки. Только это и спасло жизнь ему, но он стал заложником. И у Тевара, стать абсолютным хозяином нашего мира, никак не получается. И уговаривал, и грозился, и бесился- старик грустно улыбнулся.
— Против Бога не попрешь. И именно поэтому все желающие вернуться обратно в свои миры стекаются в столицу, такой шанс предоставляется один день в году. На большее силы у Печати нынешнего Главы нет. Так что,
