— Подожди, — я успокаивающе посмотрела на зашипевшего фамильяра. — Так он ушел из Ковена, потому что не сошелся во взглядах с его магами?
— Да, — кивнул Персен. — Как раз в этом вопросе. Экспериментировать ему бы никто не дал, да он и сам бы не стал. Он законы чтит и совсем не хочет в тюрьме сидеть за их нарушение. Но он сделал теоретические расчеты, и по ним выходило, что такое возможно. А маги все ошибки в них искали и верить ему не хотели. И однажды так его раскритиковали, что он разозлился и сказал, что ноги его больше не будет в этом царстве застоя и ретроградства. Если я ему приведу подтверждение его теории, он меня простит и примет.
Ага, значит, Персен не по своей воле дом покинул? Это он пытался сделать хорошую мину при плохой игре? Я, мол, сам ушел, никто меня не заставлял? А в действительности в чем-то накосячил основательно, чем разозлил отца? А тот, судя по всему, товарищ решительный, раз сумел всех магов против себя настроить. Взял и выставил сынка из дома.
Жаль парня.
Я посмотрела на притихшего фамильяра. Ему, видимо, те же мысли в голову пришли. А может, мои прочитал или просто мои эмоции словил. Но беситься перестал и летел, задумчиво глядя в затылок колдуну.
Интересно, о чем он думает? О том, что появился шанс быстро до Ковена добраться, не рискуя быть замеченным по дороге?
— To есть ты нас приглашаешь в свой замок? — уточнила я то, что и так было ясно. Для очистки совести, чтобы потом не возникло никаких эксцессов.
— Да, я приглашаю вас в свой замок, и обязуюсь предоставить портал в Ковен, — решительно ответил Персен. Остановился, из-за чего и лошади моей пришлось затормозить, взглянул на меня, словно ища поддержки, потом потупился и признался: — Меня отец из дома выгнал, а мне с ним помириться хочется. Я из-за этого и согласился с вами идти. Подумал, что хороший повод для встречи появился.
— Осознал, что ли, что был неправ? — насмешливо спросил Антрон.
Персен бросил на него хмурый взгляд и сердито ответил:
— А ты, находясь в этой шкуре, ничего не осознал? В мозгах все по-прежнему осталось?
И снова пошел вперед, ведя лошадь под уздцы.
А мне вдруг стало больно. Не физически — душевно. И я поняла, что это — не моя эмоция. Что это боль моего фамильяра. Слова Персена ударили по нему с такой силой, что ему выть захотелось.
Да что ж за трагедии вокруг меня творятся?
«Потерпи, хороший мой, — мысленно потянулась я к фамильяру. — Скоро все закончится. Ты снова станешь человеком. Персен не хотел тебя обидеть».
«Хотел, — услышала я тихий ответ, в котором сквозило отчаяние. — Но он прав. Я обидел его первый».
Пушистик сделал рывок вперед, поравнялся с быстро идущим колдуном и коснулся хвостом его руки. Персен вздрогнул и отшатнулся. Испугался, что монстроид за злые слова его съесть решил?
— Не злись, — тихо попросил фамильяр. — Я сам не знаю, чего на тебя взъелся.
Персен отвел глаза, прошел несколько шагов, и только тогда ответил:
— Наверное потому, что тебе тоже очень хочется вернуться домой?
Они замолчали, и долгое время мы двигались в полной тишине.
Следующие три дня прошли на удивление спокойно. Наш преследователь то ли успокоился, поняв, что нас не так-то просто прикончить, то ли затаился до лучших времен, ожидая удобного момента для нападения, то ли просто потерял нас из виду, потому что мы, вместо того чтобы идти в столицу, свернули на неприметную тропку и двинулись к замку Персена.
С одной стороны — это радовало. С другой — мы никак не могли расслабиться, опасаясь, что злобный маг только этого и ждет, чтобы ударить нас в спину. Поэтому и шли, постоянно оглядываясь в ожидании нападения, и это нервировало больше, чем настоящее сражение.
И мы оказались правы. До замка оставался день пути, когда Пушистик внезапно насторожился и распушился. А из-за деревьев навстречу нам выехали на лошадях сразу несколько человек.
И я сразу поняла, что легко нам не будет.
Все мужчины — как на подбор: сильные, коренастые, мордастые, словно с одного куста собранные. Персен, уж на что высок и крепок, а рядом с ними подростком выглядеть начал. Все — в кольчугах с капюшонами, за спиной виднеются рукоятки мечей, на коленях лежат арбалеты.
Всадники остановились метрах в двадцати от нас, перегородив нам дорогу, и один из них, видимо, вожак, насмешливо сказал:
— Смотрите, какая компания замечательная. На любой вкус! Мальчишка одет хорошо, значит, деньги должны быть. Или папаша выкуп пришлет, не поскупится. Так что его мы убивать не станем.
Персен помрачнел, видимо, представив реакцию отца на требование банды за освобождение непутевого сына. Одно дело — прийти мириться самому, да еще предоставив доказательство правоты отца в споре с магами. Другое — оказаться выкупленным пленником бродячих разбойников. Что он за колдун, если дал себя пленить?
— Девчонку тоже пощадим, самим пригодится, — продолжил вожак. — Девочка — что надо, все при ней. Красавица, будешь себя хорошо вести, даже выбрать сможешь, в каком порядке мы к тебе приходить станем.
Бандиты заржали и приосанились. Наверное, каждому захотелось побыстрее ко мне в постель запрыгнуть.
— А монстроида мы сейчас на чучело пустим. Да еще и деньги за него получим.
И я поняла, почему в такую жару они на себя кольчуги с капюшонами надели.
Они знали, что среди нас есть монстроид и подстраховались, чтобы он не смог им шею разодрать. Наверняка кольчуги магией укреплены, с ходу ее не разорвешь, а потом Пушистика стрелами нашпигуют, как подушечку для иголок.
Эх, вспомнить бы, как я пожар устроила, от зомби спасаясь! Сама ведь не поняла, как это сделала. Со страху, видимо. Может, и сейчас нужно сильно испугаться? Так, вроде, и так боюсь до дрожи под коленками. А сил не добавляется, скорее — наоборот.
Я взглянула на приготовившегося к бою Персена, и вдруг подумала: а ведь он — портальщик. И, еще не додумав мысль до конца, мысленно позвала оскалившегося фамильяра, готовящегося дорого отдать свою жизнь.
«Антрон!»
«Что?» — не оборачиваясь, спросил тот.
«Подберись к Персену и скажи ему, чтобы уходил порталом домой и звал отца на помощь».
«ЧТО?! — фамильяр повернулся ко мне, выпучив от удивления глаза. — Думаешь, он вернется?»
«Вернется», — уверенно ответила я, подумав: а даже если не вернется, зачем нам тут всем погибать? Нас с Пушистиком вполне достаточно. Живой в руки бандитам я все равно не дамся. Я еще с ума не сошла — игрушкой разбойников становиться.
Все равно ведь убьют в конце концов. Так лучше сразу, без мучений.
Я чувствовала, что фамильяр недоволен моим решением, что он надеялся на воинские умения колдуна. Но возражать он не стал. Медленно, прячась за спиной Персена, чтобы раньше времени не попасть под стрелу или заклинание, подкрался к нему и прошептал на ухо мой приказ.
