ко мне. Звук ее каблуков, стучащих по тротуару, становится громче по мере того, как девушка подходит ближе.
Коулман не сдвигается ни на сантиметр, наблюдая и шипя от гнева.
— Привет, красавица. — Я провожу рукой по пояснице Габриэллы и притягиваю ее вплотную к себе. — Я скучал по тебе.
Девушка ахает, когда мои губы опускаются на ее. Этот звук такой чертовски сексуальный, что проходит прямо через мой кровоток к моему члену. Габриэлла наклоняет голову, приветствуя мои губы на своих. И слегка приоткрывает рот. Дикое рычание грохочет глубоко в моей груди, когда та впускает меня и жадно принимает мой язык, скользящий по ее. Девушка сжимает мои бицепсы, и только тогда я понимаю, что прогнул ее назад, ее тело почти обмякло в моих руках. Я выпрямляюсь, и, только когда Габриэлла встает на ноги, неохотно прерываю поцелуй.
— Вау, — выдыхает она.
Я смотрю в ее глаза, различая все оттенки серого и темно-синего, впервые веря, что Бог должен существовать, потому что ничто, кроме божественного, не могло бы объяснить ее невероятное притяжение.
Коулман прочищает горло. Габриэлла моргает, и ее щеки краснеют. Я продолжаю держать ее за поясницу и разворачиваю нас к нашему нежеланному наблюдателю.
— Это, должно быть, и есть твоя девушка, — сухо говорит Коулман, сохраняя невозмутимое выражение лица. Пока ее взгляд не останавливается на шраме Габриэллы. Проблеск уверенности, может быть, даже превосходства, вспыхивает в ее глазах.
— Габриэлла, — произносит моя спутница, представляясь леди-дракону. — Извини, что врываюсь к вам на ужин. Надеюсь, что все в порядке. — Девушка наклоняется к змее. Я хочу предупредить ее, чтобы та не смотрела ей прямо в глаза, боясь того, что она может превратиться в камень и все такое. — Кингстон становится раздражительным, если меня нет рядом, чтобы дать ему немного сахара. — Она подмигивает. — Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Прикусываю губу зубами и наблюдаю, как взгляд Коулман становится свирепым.
— Мы опаздываем.
Мы следуем за ней внутрь к стойке хостес, где нас направляют к нашему уютному столику на четверых с видом на воду.
Потом занимаем свои места, заказываем напитки, и я закидываю руку на спинку кресла Габриэллы, чтобы наклониться и понюхать ее шею.
— Выглядишь потрясающе. — И это не имеет никакого отношения к платью, хотя облегающее мини не портит ее внешний вид, это точно.
— Спасибо, — благодарит Габриэлла и хихикает, когда я утыкаюсь носом в ее шею.
И целую ее в местечко под ухом, а девушка дрожит.
— Ты очень убедителен, — тихо замечает она, в то время как наше пятое колесо скрывается за своим меню. — Продолжай в том же духе, и весь штат Нью-Йорк будет убежден, что мы любовники.
Я отстраняюсь достаточно, чтобы поймать ее взгляд.
— А что насчет тебя?
Ее брови сведены вместе.
— Что?
— Что потребуется, чтобы убедить тебя?
Ее улыбка немного тускнеет, а взгляд мечется по сторонам.
— Я не понимаю.
Я провожу рукой по ее спине и запускаю пальцы в ее волосы.
— Мне нравится, что ты…
— Вот черт, — говорит Коулман, прерывая меня. — Я, кажется, забыла дома свои очки для чтения.
— Отстой. — Я поворачиваюсь обратно к Габриэлле.
— Кингстон, — Коулман подвигается вперед в своем кресле и кивает на меню передо мной, в ее глазах хитрый огонек, — не мог бы ты зачитать мне несколько лучших бутылок из списка красных вин?
Габриэлла напрягается рядом со мной, и ее взгляд становится острее.
— Уверена, что официант мог бы выбрать что-нибудь вкусное для вас.
Коулман ухмыляется.
— Я бы хотела, чтобы это сделал Кингстон.
Я смотрю на карту вин передо мной. Буквы слишком маленькие и скучены вместе.
Габриэлла кладет ладонь на меню.
— Не надо, — мягко говорит она.
Появляется официант, чтобы принять наш заказ на напитки.
— Мы возьмем бутылку «Шато де Бокастель».
Коулман ощетинивается, явно недовольная тем, что ее обошли.
Я не настолько глуп, чтобы думать, что она сейчас отступит. Во всяком случае, я бы ожидал, что стерва удвоит свои усилия, чтобы взять свой контроль надо мной.
— Вы двое… странная пара, — выдает змея, делая очевидное заявление, позволяя своему взгляду задержаться на шрамах Габриэллы. — Где вы встретились?
Напрягаю ноги, чтобы оттолкнуться от стола, схватить Габриэллу и убраться к чертовой матери из…
— На занятиях голой йогой на девяносто пятой, — произносит Габриэлла. — В «Нагишом». Слышала о нем?
Мое разочарование немного утихает, и я поворачиваюсь к своей спутнице, с нетерпением ожидая, что она скажет дальше.
— Технически нельзя пялиться на других йогов. Но он был всего в футе передо мной. Как я могла этого не сделать? Я имею в виду, посмотри на него! — Она делает размашистое движение от моей головы к моим коленям. — Меня покорила его поза собаки мордой вниз.
Я прочищаю горло, чтобы не рассмеяться вслух.
— Есть ли что-нибудь сексуальнее мужской промежности?
Ставлю локоть на стол и прикрываю рот рукой. Судя по всплескам румянца на щеках Коулман, я бы сказал, что Габриэлла успешно сделала невозможное — она ошарашила моего высокомерного босса.
Коулман открывает рот, чтобы ответить, но Габриэлла ахает и наклоняется вперед. Затем хватается за голову.
— О, нет, — стонет она.
— Что? Ты в порядке?
— Нет, мне очень жаль. — Девушка трет виски. — Иногда такое случается. — Уголок ее рта приподнимается. — У меня отпорстервефобия. И внезапные мигрени. — Девушка встает так быстро, что ее стул качается на двух ножках. — Мне жаль. Мне срочно нужно вернуться домой и отдохнуть.
Я вскакиваю на ноги, изо всех сил пытаясь изобразить обеспокоенного парня, а не смеяться над трюком, который она выкидывает.
— О, да, они бьют сильно и быстро. Я отвезу тебя домой.
— Придется попрощаться. От всех этих злых флюидов у меня разболелась голова.
Коулман, похоже, не купилась на ложь Габриэллы, что только подслащивает победу.
— Приятного ужина, мисс Коулман. — Я обнимаю Габриэллу.
— Да, и пожалуйста, — говорит Габриэлла с притворной слабостью, — не подавись.
Мы оставляем женщину-змею, потерявшей дар речи, когда выходим из ресторана, и я благодарен, что заказал бутылку вина за сто пятьдесят долларов, чтобы она оплатила счет.
— Боже, она так ужасна, — шепчет Габриэлла мне в плечо, пока мы идем бок о бок к парковщику снаружи.
— Осторожнее, — говорю ей на ухо. — Ты рискуешь, что я влюблюсь в тебя.
Ее шаги запинаются, и девушка останавливается. Потом поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.
— Что случилось?
Девушка тяжело сглатывает, и ее улыбка немного дрожит.
— У меня только что было самое странное дежавю.
— Хочешь пойти домой?
Габриэлла моргает, глядя на меня своими большими голубыми глазами, пытаясь заглянуть за пределы того, что видит мир. Пытаясь
