любой момент.
Пригнувшись, маленький тигр по шажочку стал отходить назад, надеясь наткнуться на какой-нибудь валун, который прикроет его со спины. Вопли раненого в промежность заполоняли весь берег реки, но дауру казалось, что он слышит еще шум и шаги. Затягивать бой нельзя. Схватив камень, он метнул его в правого врага, сам же кинулся влево.
«Один удар — и я успею» — сияла в голове мысль.
Но за один удар не удалось. Левый плохо разглядел удар, он оказался недостаточно быстр, но, хотя бы, руку выставить смог. Клинок располосовал рукав и кожу, напился красным, но сам левый с шипением отскочил и сделал ответный выпад. Аратан отклонился, всадил нож уже и в боевую руку, но в это время на него напали справа. Нож врага взрезал халат на спине, когда маленький тигр уже падал, и запутавшийся нож потянул к земле руку, а за ней — и всего монгола. Тот был здоровый, но потерял равновесие, а извернувшийся в падении даур изо всей силы ударил его пяткой в колено. Теперь правый уже не думал о своем ноже: он падал, а ногу его пронзила страшная боль. Вместе противники рухнули на камни. Но из них только Аратан видел, куда упал нож. Подхватил его и всадил со всей дури врагу прямо между ключиц.
Когда Аратан встал, раненый левый тоже был на ногах. Враг больше хотел сбежать, чем драться, ведь обе его руки повреждены…
«Нет уж, стой — заговаривал монгола взглядом маленький тигр. — Ты мне нужен. Живой».
— Держись! Я иду! — раздалось за спиной.
В тот же миг гром и молния взорвали тишину и мрак. Затем берег затянул дым… А последний монгол с развороченной грудью рухнул на камни.
— Нееет! — перепуганный даур кинулся к нему, схватил за отвороты разодранного халата и начал трясти. — Где ваши кони? Где?
Но рот монгола наполнился кровью, и тот ее даже не выплевывал. А глаза врага уже видели отсветы Верхнего Мира.
Аратан отпустил мертвое тело, повернулся к лочи. Тот, прижимая пищаль к груди, облегченно выдохнул, уверенный, что спас своего друга метким выстрелом.
— Ох, Ходол, — без особой злобы прошептал маленький тигр.
Глава 33
— Аратан, как ты? — кинулся к дауру лоча, но замер, наткнувшись на его выставленную ладонь.
— Ты цел? — прошептал даур, одновременно прикладывая палец к губам.
Атаман все-таки был не совсем безнадежен, сохранил тишину и ответил кивком. Аратан жестом велел тихо положить пищаль и следовать за собой. Крики раненого в пах монгола затихали, но еще не прекратились. Теперь они не помогали, а мешали. Даур долго слушал ночь. Никаких шагов. шорохов — кажется, враги кончились. Но где же их кони?
Монголы следили за ними с верховьев реки. Значит, и лошадей своих, скорее всего, оставили выше по течению. Поманив лоча, он неспешно пошел по пологому берегу. Ночью всё черное пространство вокруг кажется бесконечным и пустым, нарождающаяся луна мало что показывала. Но вокруг наверняка масса удобных заимок… Только как их разглядеть? Ни запахов, ни следов — ничего.
Не выдержав, Аратан потряс головой, расслабив губы, вдохнул глубоко — и звонко протяжно заржал ищущим жеребцом. Конечно, он выдавал себя, но больше идей у него не было…
Повезло! Какая-то глупая кобыла не утерпела и тоненько ответила на призыв жеребца. Близко! И направление ясное. Даур повернулся к Сашике, выпучил глаза, напоминая о тишине, и махнул ему рукой, приказывая идти вправо. Тот побледнел, стиснул в ладони кинжал и решительно ушел в темноту.
— Вот и хорошо, — шепнул сам себе маленький тигр. — Пусть там топает.
А сам пошел на голос кобылы. Лошадей сторожил один человек, причем, самый слабый, молодой или нездоровый. В этом даур был уверен. Никто, собираясь на вылазку, не оставит в лагере лучшего воина. Тем более, нескольких.
Сторож, встревоженный ржанием, был наготове и ждал схватки. Но он, действительно, оказался плохим бойцом. Дал зайти себе за спину, двигался на удивление медленно — это оказалась самая легкая схватка.
«Значит, их было семеро» — подытожил даур.
— Сашика, иди сюда! — крикнул он в темноту.
— Куда? — раздался в ответ растерянный вопрос.
— На голос! — Аратан слегка разозлился.
— Не понимаю… — бессильно ответил лоча.
Река, конечно, обманывает… но не настолько же! Злой Аратан снял с трупа кресало и трут, запалил огонек, поджег факел, заготовленный врагами. Где-то через двадцать вдохов на огонь вышел атаман.
— Ого! — огляделся он при свете.
Лошади были подготовлены для долгого ожидания: все стреножены и взаимоперевязаны. Одиннадцать кобыл. Получается, что у троих нападавших даже заводной лошади не было. На них напали какие-то нищеброды-неудачники. А маленький тигр надеялся, что принял славный бой…
— Я отберу и подготовлю лошадей, а ты собери сумки в дорогу, — велел он.
Сашика кивнул и стал осторожно снимать седельные сумки. Аратан же на некоторое время застыл, присматриваясь к лошадям. Выбрать надо самых спокойных. У монголов кони, что собаки — чужака не примут, да еще и покусают. Это, если не случайные, а выращенные владельцем. Наконец, сделав выбор, даур начал выпутывать четырех кобылок. Когда закончил, увидел, что атаман стоит с факелом над телом и с тревогой его изучает.
— Кто они? — спросил он у друга.
При свете многое стало понятно. Узоры, украшения — Аратан уже видел такое.
— Барга, — ответил он. — На нас баргуты напали. Они кочуют по обе стороны Хингана. Получается, и на Науне бывают. Но это не род. Просто какие-то разбойники. Я так еще днем подумал…
— Днем? — Сашика округлил свои и без того выпученные глаза. — Ты знал о них еще днем?!
Аратан скривился. Он и не подумал, что лоча до сих пор не догадывается об этом.
— Но почему ты мне ничего не сказал?
— Чтобы враги тоже ничего не заподозрили. И не испугались напасть на нас ночью.
— Я, чо? Я приманкой был?
Обиделся. Зря.
— Мы оба были приманкой. Просто ты мог выдать нас.
— То есть, ты поэтому выбрал правый берег — к ним поближе? Поэтому сказал костер развести?
— Берег неважен, — покачал головой даур. — Просто там место удачное. С двух сторон вода, с третьей — чистое поле. Они обязательно пошли бы через камни. А там я их встретил.
— А если бы они в мою стражу напали? Я-то не ты!
— Никто не нападает с вечера, — хмыкнул Аратан.
— То есть, опять я бесполезен…
— Ты очень полезен, лоча. Но не для этого.
— Но ведь такой риск. Любая мелочь могла всё испортить. Как тот баргут, который чуть тебя не прирезал. Ну, которого я стрельнул.
Аратан еле сдержался,
