быть свободны. Копию отчёта передадите в коррехидорию, и чтоб подписи всех дежуривших были.
— Есть. После обеда доставят.
Разговор со слугами не прояснил ровным счётом ничего: судью уважали, он славился терпением и справедливостью суждений, вредных привычек или пристрастий к чему-либо запретному за ним не водилось, со слугами он ладил, с супругой не ссорился, сыновья восьми и шести лет отличались покладистыми характерами и особых проблем ни родителям, ни слугам не доставляли.
— Третий, — обречённо заметил Вилохэд уже в машине, — уже третий труп и ни малейших зацепок. Ни мотива, ни способа, ни возможности.
— Но есть и положительный момент, — попыталась утешить его Рика, — мы теперь точно знаем, что и в первых двух случаях убийцы не проникали в дом. Охранное агентство, можно так выразиться, произвело следственный эксперимент.
— Только эксперимент этот стоил жизни достойному человеку. Давайте подведём наши неутешительные итоги, — он тряхнул головой, словно прогонял прочь мрачные мысли, — три человека убиты неким неизвестным нам образом. Все во сне, но каждый по-своему: один запытан до смерти калёным железом, второй сброшен с большой высоты, третий заморожен. На что это похоже?
— На месть, — произнесла чародейка первое, что ей пришло в голову, — знаете, как в приключенческом романе, человек решает извести всех своих врагов одним ударом. Собирает их на корабле, а потом топит его в открытом море, хохоча под крики утопающих.
— Надо же, — Вил наклонил голову и заглянул в лицо чародейке, — какие романы вы оказывается читаете!
— Это вовсе не я, — запротестовала девушка, заливаясь краской смущения, — это моя подруга мне все уши прожужжала «Бледным мстителем».
Вилохэд помолчал, потом произнёс:
— Знаете, ваше предположение при всём его безумии может оказаться не таким уж безумным. Тем более, есть то, что связывает убитых господ. Это происшествие десятилетней давности: смерть Эбигайль Айви.
— Точно! — чародейка включилась в обсуждение, — Акито Касл был владельцем цирка, или театра. У них не поймёшь!
— К тому же он претендовал на руку прекрасной примы и именно он обвинил своего друга и совладельца в гибели девушки.
— Особенно, если вспомнить, что эта самая девушка отказала ему накануне представления на глазах у всей труппы!
— Далее убивают владельца мастерской, что изготовил колесо для злосчастного аттракциона, — Вил многозначительно поглядел на собеседницу, — связь самая что ни на есть прямая: в свете рассказа господина Сато, в смерти Эбы мог быть виноват проектировщик колеса, сэкономивший на материалах, гнёзда для крепления кинжалов расшатались, и вылетели совсем не те лезвия, на которые рассчитывала свои движения артистка.
— Да, логично, — закивала чародейка, — поэтому убили беднягу Диметрия Кубо.
— И вишенкой на торте — Мировой судья, легко обвинивший Рэя Хитару в убийстве, и косвенно послуживший причиной смерти последнего.
— Получается, всё сходится на господине Хитару? Кто-то вспомнил эту давнишнюю историю и решил отомстить за гибель двоих людей десять лет назад?
— Двоих? — усмехнулся Вилохэд, — сдаётся мне, тут речь идёт об одном — девушке с обручальным кольцом в виде цветка сакуры на пальце.
— А Рэй Хитару?
— Начнём с того, что его никто не видел мёртвым, тело его не нашли, да и не искали особо. Кто-то заявил, будто встретил хромающего парня, бредущего к Жураве. Устроили засаду, походили по знакомым и успокоились. Объявить его мёртвым было удобно. Судья Сато, точнее тогда ещё детектив Сато, скрыл свою оплошность или халатность, сумел восстановить репутацию в глазах отца и клана, дело перевели в гражданское.
— Это мне понятно, — сказала чародейка, — но кто выступает в роли Бледного мстителя?
— Правда не догадываетесь?
— Правда, правда, — чародейку раздражала манера Вилохэда издалека подводить собеседника к собственным выводам, — ни единого предположения.
— Имена Рэй Хитару и Хито Рэйнольд вам не кажутся странными?
— Мы что на экзамене? Мало ли бывает похожих имён. Например, в Артании четверть населения носит фамилию Сато. Они все когда-то были зависимыми крестьянами и арендаторами клана Сакуры.
— Хорошо, я прибавлю к совпадению созвучия имён и фамилий привычку сжимать и разжимать правую руку, кою оба мужчины с данными именами демонстрируют в полной мере, — улыбка Вила вопреки ожиданиям оказалась вовсе исполненной покровительственного превосходства, а задорной и мальчишеской, — вам и этого не хватило?
— Хотите сказать, будто бы Хито Рэйнольдс, седовласый мужчина почтенных лет, является пропавшим десять лет назад Рэем Хитару, коему от роду должно быть где-то в районе сорока? — прищурилась чародейка, — не сходится, господин коррехидор. Возраст совершенно не совпадает.
— И от кого я это слышу? — притворно возмутился Вил, — от чародейки, которая не далее, как несколько месяцев назад сама превратилась на сутки в пожилую леди с седыми волосами, морщинками и впалыми щеками?
— Думаете, владелец «Лунного цирка» носит личину?
— А что, невозможно?
— Постоянно — просто исключено. От часа до суток проходит практически без последствий, — объяснила чародейка, приобретая уверенный вид профессионала, усевшегося на своего любимого конька, — трое суток чревато неприятными последствиями в виде парезов лицевых нервов и частичного искажения сознания. Более трёх суток ни один здравомыслящий чародей не станет рисковать. Амнезия, проблемы с кровяным давлением, искажение сознания вплоть до глубокого помешательства. Человек перестаёт отдавать себе отчёт, кто он, откуда, его личность начинает деформироваться, а порой и попросту разрушается. Бывали случаи, когда подопытный превращался в банальное растение, сидел на кровати и смеялся. И вывести его из этого состояния не было никакой возможности. Господин Рэйнольдс в Кленфилде несколько месяцев, почти полгода. Полагаете, он днём и ночью носит личину всё это время? Исключено.
— Хорошо, убедили, — Вил поднял руки, демонстрируя полнейшее согласие, — пускай, не личина.
— Тогда кто этот высокий мужчина с благородно поседевшими волосами, — победно спросила Рика.
— Отец? Дядя? — предположил коррехидор, — нет, — оборвал он сам себя, — невозможно. Если это месть родственника, то откуда ему знать тех, кто был причастен к несчастному случаю? Ведь утонувший в реке Рэй Хитару просто не имел физической возможности рассказать кому-либо о своих врагах или тех, кого он мог считать таковыми.
— Да, — кивнула Рика, — и как такое возможно?
— Я думаю, дело было так. Хитару испугался натиска детектива Сато, да и мордобой произвёл на него нужное впечатление. Он уверился, будто будущий судья имеет серьёзные намерения повесить на него убийство невесты. Как, собственно, на тот момент и было. Будучи циркачом и физически развитым молодым мужчиной (это подтверждается словами самого судьи и библиария) он умудряется незамеченным ускользнуть от правосудия. Допускаю даже, что он повредил ногу, неудачно спрыгнув с подоконника первого этажа. Далее Хитару идёт к реке, где его и видел свидетель, чьи показания легли в основу версии суицида. Но к реке он шёл вовсе не для того, чтобы утопиться. Мост, точнее, то,
