лбу.
«Удивленье?.. Или страх?»
Великана девушка заметить не могла, а значит… Значит, сработало что-то другое. Перемены в моём лице? Навряд ли. Объявление секретаря?.. Или помилованье огра?
Великан шагал через толпу. Я не уловил момента, когда он сдвинулся с места, но люди УЖЕ расступались. Ни у кого и мысли не возникло встать на его пути.
— Удобнее всего тебе будет пройти через Нею, — проговорил Элой негромко.
— ДА ТАМ ЖЕ ВЕПрь!.. АЙ!.. Вы что?
Белолицый мужчина с розоватыми щеками отпрянул, но прежде уколол мне палец. Приложил к бумаге алый нож.
— Его… — начал Элой, — его там больше нет… Это всё… что я могу сделать.
Медальон нагрелся. Зазвякали перстни и неизвестный с удовлетворённым видом сложил получившееся вдвое. Он что-то сказал, и довольно скоро чёрный дымок охватил текст.
Подлец кивнул. Он получил свой кошель и тут же, улыбаясь дёснами, раскланялся. Он сделал всего несколько шагов и принялся считать.
«Это ведь был, — мысль как молния, — договор».
Я покосился на великана. Сжал зубы.
Прокашлявшись, прочистив как следует горло, прямой словно струна Вивар привлёк всеобщее вниманье:
— 'По решению Элоя Залива, главы вольного города и всех прилегающих земель, члена Верховного Совета королевства Элис. За разрушения, причинённые городу и учинённый беспорядок, смуту в тяжёлое время… — Секретарь хрипел. — Дориус Век приговаривается к двадцатилетней высылке за стены города Залива.
Учитывая статус раба, а также прежние заслуги перед городом Заливом, Дориус Век обязан будет безвозмездно перейти в безраздельную собственность сэра Гонората Мизена.
По решению от сего числа все права на тело, дух и божественную часть раба, принадлежат сэру Гонорату Мизену (⁈). Сэр Гонорат Мизен несёт ответственность(⁈) за все поступки данного раба вплоть до исхода оговорённого… срока'.
Великан остановился. Он смотрел на меня из-под курчавых бровей. Тёмный на лицо и с перекошенной фигурой, он грозил непоколебимой, холодной стеной. Бессловестно. С нечитаемым, слишком несвойственным для человека выражением.
А я остолбенел.
Не веря… Как на нечто совершенно невозможное, нелепое я смотрел на то, что происходит. Наблюдал… как великана подводят ближе. Как он становится рядом с бюстом, и затылок с большою плешью замирает в аккурат напротив каменных глаз.
Юркий малец с подбитым глазом, с белобрысым чупом дёрнул полудуха за рукав. Он вручил небольшой кошелёк. Великан гортанно захрипел. Он голову завалил чуть набок. По грубой серой ладони покатилась медь…
Я почувствовал, как в животе натянулась. Словно бы струна.
Тень за спиною ву гиганта почернела.
— А аккуратнее работать надо было! — сказал юнец как отрезал. — Сколько уж набил!
— «…одному мужчине либо женщине, — продолжал „вытягивать“ Вивар, — обученному держать оружие, присоединиться к группе сэра Гонората Мизена(⁈). В случае успешного убийства дракона Трэтминуса, город Залив обязуется выплатить добровольцу вознаграждение в размере… ста швен».
Тёмный подбородок дрогнул. Локоны Вивара тронул ветер… а он и не заметил. Ещё раз очень скоро секретарь пробежался по тексту. Посмотрел на подпись. На пухлого «второго». На людей.
Тишина. По счастью, сказанное прозвучало настолько неправдоподобно, дико, что никто не воспринял речь всерьёз.
Первый секретарь чуть хохотнул. Он улыбаясь туго скрутил бумагу. Различимо переломил ту по центру.
Конкурент лишь безразлично цыкнул.
Он попросил трубу:
— Внимание! Сообщение для владельцев, а также держателей долей «Забивной Залива». Из анонимного письма господину Элою стало известно о некоторых фактах, имевших место в течение последних трёх лет. Как то: постоянное уклонение от налогов, использование труда незарегистрированных работников и «принятие» более семи тысяч голов крупного рогатого скота сверх документов. Расследование начато и о ходеего будет сообщено отдельно в официальной бумаге. Йозеф Гратц, бывший ногемсерант городской стражи, получает три лубриха, как поощрение за непогрешимую многолетнюю службу. Деньги эти он может забрать в любое время в штабе стражи юго-западного района.
Элой чуть улыбался.
Первый секретарь краснел.
Он дёрнулся. Тень потянула, и Вивар отступил. Почти что с удивлением он посмотрел на пустоту, которая обнаружилась под пяткой. Неловкий, подчёркнуто неловкий шаг вперёд. «Чем он мог заслужить такое? — отразилось на чёрном лице. — Да чем⁈ Мог он разве сделать что-нибудь „такое“?»
Вивар не хотел отказываться от чего-либо. Только не сейчас. Не когда он шесть дней кряду просидел над планом. Когда он всем, всем доказал КТО здесь главный на самом деле! Столько усилий было положено, и теперь, наконец, он МОГ ПРИКАЗЫВАТЬ И ДЕЛАТЬ, ЧТО ХОЧЕТСЯ!
Что хочется.
Хочется.
Тень потянула. До желаний рабочих, что и кому Вивар обещал, ей не было дела. Будущее и власть были на кону.
Мужчина покосился на людей, что пришли в движенье. Заметил рабочую одежду. Загорелые лица. Голосистую блондинку в пышном кринолине, что пыталась пробиться Смуту.
«Я!.. Я хочу записаться!» — горланил Йозеф Гратц в толпе.
«…»
Вивар достал золотые карманные часы и поджал губу. Нажав на головку завода, он поглядел на время.
Отвернулся.
— Господин Залив, чем я могу помочь Вам?
Два часа спустя
Мыслей не было. Я просто наблюдал. Смотрел, как наёмница без заметного труда вешает мою поклажу на крестовину, упирает ту в плечо; как раб-великан одним своим видом распугивает прохожих, а бывший стражник, подставленный, словно прячется за его распухшими коленями. Бредёт позади и не поднимает глаз.
Я наблюдал, как СОБАКА, большая и серая, увязалась за нами… Как она крутила хвостом, пока великан не обратил наконец на неё вниманье. Выудив какие-то обрезки из кармана, полудух кинул половину псу; а вторую закинул… в свою… пасть. С различимым хрустом тупые пеньки зубов великана подавили кости. Грубая ладонь прошлась по серому косматому загривку, и пёс залился хриплым радостным лаем.
Гратц спотыкнулся. Снова. Он только и делал, что спотыкался с тех пор, как отпросился на пару минут. Я очень, очень надеялся, что он одумался и уже больше не вернётся.
Эль поддержала его.
Так мы и шли. Я… Эль… и треклятый Гратц вместе с опасным Веком.
А мысль моя стояла.
Что произошло?
После того как секретари разобрались между собою, баронет поднялся с табурета. Он решил взять слово и долго, очень долго собирался.
Я смотрел на Эль в это время… как девушка прощалась со своими… Худенькая Белла всё хмурилась из-под чёрной вуали и отправляла её «уже»… Всё косилась на меня с большим подозреньем: «Будь осторожна».
Девушка в зелёном обняла мою наёмницу с налёта и разревелась.
Элой загремел металлом. Старик начинал, прерывался и приступал заново.
Дословно всего сказанного я уже не помнил, но общая канва
