на свои ладони, с умилением наблюдал за моим насыщением. Тоже расчувствовался, обычно он у меня — кремень.
Мое затянувшееся пиршество прервал какой-то немного помятый мужчина, обратившийся ко мне со словами:
— Простите, мне кажется, это вы обронили, — и он протянул мне… тот самый артефакт, который я недавно рассматривал в витрине магазина. Ну, тот, алюминиевый, про который я никак не мог поверить, что ему уже бездна лет исполнилась.
— Это не… — начал я отказываться от чужого и замолк, узрев, как обратившийся ко мне мужчина (кстати, я его вспомнил, он, как и я, был одним из посетителей магазина в тот момент, когда в него ворвались грабители), выпустив из рук медальон, замолк и принялся с самым растерянным видом осматриваться по сторонам.
— Что там у тебя? — Поинтересовался дедушка, когда этот странный визави удалился от нашего столика на несколько шагов.
— Да вот, старинный артефакт с совершено непонятным функционалом, — проговорил я, протягивая деду неожиданный подарок. Кстати, это только на вид он казался алюминиевым. Слишком тяжелый для этого металла. По весу я скорее подумал бы на свинец или золото. Может распилить его? Вдруг, в самом деле, там внутри золото?
— Не думаю, что это хорошая идея, принимать в подарок непонятный артефакт, — заявил дед, беря его у меня из рук. Но минуту спустя он же, молча, вернул мне его обратно.
Очень похоже, что часть функционала я все-таки определил: менталистика. Причем, в самом поганом ее проявлении: подчинение разумных. Только непонятно, за каким хреном я сам сдался этой древней железяке.
Выкину ка я его поскорее, от греха подальше, — подумал я, и… положил непонятную штуковину к себе в карман.
А потом мы с дедушкой отправились в номер снятой нами гостиницы. Дед спать лег: сказал, что в поезде абсолютно не высыпается, а я просто валялся без сна, раз за разом прокручивая перед глазами события сегодняшнего дня. Почему-то ситуация с бандитами была воспринята мной отвлеченно, словно я участвую в сюжете какого-то странного фильма, даже чувство пережитого страха спустя время начало вспоминаться, словно со стороны. Странный защитный выверт сознания.
Дед разоспался, даже похрапывать начал, а я внезапно решил: какого черта я тут валяюсь? Я же так и вовсе Светлогорск полноценно ощутить не смогу. Сначала, после поезда все впопыхах было, а потом, после магазина артефактов, и вовсе через призму неприятных воспоминаний словно не со мной воспринималось. Потому, отыскав в своей сумке ручку, я вырвал из карманного блокнотика листок и оставил деду следующее послание: «Ушел на прогулку. Не волнуйся. Скоро вернусь». Скорее всего, я ненадолго ухожу, города не знаю, да и одному скучно бродить, вернусь, дед еще, поди, и проснуться не успеет. Но на всякий пожарный вот, запиской предупредил, чтобы не сильно волновался.
Ну, что, город, как город. Конечно, по сравнению с Огарево ощущается слишком суетным, многолюдным, высотным… много чего слишком. Но это если именно с Огарево сравнивать. А вот после Москвы, какой она запечатлелась в моих воспоминаниях из прошлого мира, о первых ее посещениях, так и вовсе не большой, этот Светлогорск. Так что, нацепив на рожу выражение, которое можно озаглавить: «И не такое видали», двинулся вдоль по улице.
Спустя полчаса-час, проделав довольно значительный путь по периметру этого центрального района, я внезапно ощутил, что насытился этой прогулкой. Надоело. Да и, на поверку, не так уж сильно все тут от моего родного поселка отличалось. Чуть более изукрашенные с фасадов магазины, но товары в них продавались все те же, побольше мобилей на улицах, но их марки так же не отличались от тех, что ездили по Огарево. И люди… суетятся, спешат куда-то, парень прямо посреди потока людей затеял выяснять отношения со своей девушкой, воняющий несвежим амбрэ работяга кинул пустую пачку от сигарет прямо на асфальт, толпа пассажиров, бодро работая локтями, штурмует подзадержавшийся в пути автобус…. Крупные мазки и мелкие штрихи, создающие картину отнюдь не рая на земле. Обычные люди, обыденная жизнь.
Решив, что все необходимое для себя я уже увидел, я поспешил обратно в гостиницу. Того и гляди, дед проснется, негоже волновать его без лишней нужды.
Чтобы хоть чуточку подсократить свой обратный путь, я решил срезать напрямки, уйдя с кишащих людьми и машинами улиц в городские дворы. Заблудиться не боялся: негде тут заблуждаться, я же до этого двигался по периметру гигантского прямоугольника, теперь пересеку его по кратчайшей. Максимум, немного ошибусь с направлением и выйду не прямо на нашу гостиницу, а чуть левее или правее, да и то, вряд ли, с ориентированием на местности у меня всегда хорошо получалось.
Во дворах народу было намного меньше, местами, на детских площадках, играли дети, Мужик, порождая эхо в соседних домах, выхлапывал от пыли палас, возле одного из подъездов трое стариков, отряхнув снег со скамейки и рассевшись, вели неспешную беседу. Как есть, идиллия.
Тем неприятнее мне было почти нос к носу столкнуться с актом насилия. Двое здоровых лбов, лет, наверное, пятнадцати или шестнадцати, выполняя команды моего ровесника, атаковали паренька, по виду чистого ботаника, щупленького, в очках и брючках с наглаженными на них стрелками. Для полноты картины разве что только скрипки в его руках не хватало.
И этот худенький мальчик-колокольчик если и не побеждал, то уж точно дрался на равных. Их прилизанный, наряженный в самые модные одежки командир чуть не подвывал от бессилья:
— Ну, куда ты, дурень, в лоб ему идешь, со спины заходи!… Гришка, поднимайся, сволочь, иначе, клянусь, прикажу тебя выпороть. А-а! Да сколько можно, ну, Соколов, ты у меня сейчас получишь! — При последних своих словах этот малолетний барчук вдруг начал выплетать какой-то сложный магический узор. Ну, тут и я вмешался:
— Простите, не подскажете, как пройти в библиотеку? — Ну, да, не оригинально, но я же не каждый день в драки ввязываюсь, этот элемент у меня еще не отработан, как следует.
— А? Что? — Отвлекся на меня колдующий, теряя напрочь концентрацию, а вместе с тем и распуская уже почти готовое плетение. — Иди на х… скотина, пока тебе ноги не переломали.
— Вы, сударь, оскорбили дворянина, и я за это набью вам морду! — Ну, вот, все формальности, вроде как, соблюдены. Говорил же, простые, не титульные дворяне не слишком-то и отличаются от обычных граждан. Дуэльного кодекса, регламентирующего каждый шаг вызывающего, в нашей среде точно не практикуют.
С этими своими словами я ускорился, моментально оказавшись возле грубияна, и технично провел крюк в печень. В самый последний момент решил не оставлять следов на лице. Судя по всему, передо мной аристократ, мало ли, вдруг побежит жаловаться маме с папой.
Моя атака достигла цели, мой противник согнулся, ну, я ему и добавил по загривку, обеспечивая мгновенное сотрясение и роняя на землю. А потом мне почти сразу пришлось отбиваться от тех двух верзил. Они вполне обосновано прекратили попытки достать незнакомого мне «ботаника» и переключились на обидчика их хозяина.
Не знаю, вытянул бы я тех двоих или нет, в принципе, кулаками они размахивали вполне умело. К счастью, «ботаник» не стал отсиживаться в сторонке. Вдвоем с ним мы одержали убедительную победу, в результате которой парочка побитых жлобов, прихватив их едва пришедшего в себя малолетнего руководителя, пустилась наутек.
— Граф Александр Соколов, — первым представился мне мой соратник по этой драке, — я благодарю за своевременно оказанную мне помощь. Против магии Вишневского я бы точно не выстоял.
— Сергей Уваров, дворянин, — церемонно представился я в ответ. — Думаю, вы преувеличиваете мою помощь, вы просто мастерски расправлялись с теми двумя бугаями.
— Это да, — не стал скромничать Соколов, — но всей моей нынешней магии едва хватает на усиление собственного тела. Защитой от магии я не владею, а Вишневского его родные обучили весьма пакостному заклинанию гиперэстезии. Я уже разок попадал под такое, — моего собеседника передернуло, — не летальное, но приятного мало.
Хм. Гиперэстезия…. Усиление органов чувств. Представил, каково это, когда любой, самый незначительный шум с размаха колотит по ушным перепонкам, а от дневного света появляется нестерпимая резь в глазах. Да уж, приятного, действительно, мало.
— Предлагаю, как боевые соратники, перейти на «ты», — предложил Александр на правах собеседника, обладавшего более высоким общественным статусом.
После мы с ним еще немного поговорили на разные темы. Совершенно случайно выяснилось, что я, возможно, оказал
