когда Вадим оказался у них в руках. Кстати, всё вышло совершенно случайно, сработала одна из ловушек, а дальнейшее оказалось делом техники.
— Что? Да то же, что и с остальными, сделаю из него беса, только более сильного и послушного, чем прежние. Он смог убить двух стражей и найти меня, на это мало кто способен. Монахи так и не вычислили меня, и даже не догадывались, кто я, до последнего исчезновения. А всё из-за этого келаря. Признаться, я думал, что его отсутствие так быстро не обнаружат, а если и обнаружат, то не найдут, но этот фрукт всё нам испортил. И как он, интересно, смог найти потайной вход в мою запасную берлогу?
— Это ушлый литвин, — кивнул шевалье на безвольное тело молодого парня, — был у меня в охране, когда я шёл в Москву, пока не повстречал крупный отряд. Я думал, что он погиб.
— Как видишь, спасся, и даже каким-то образом оказался здесь.
— Да, интересно, а что это на нём, — потянул шевалье за шкуру, намотанную на тело Вадима. — Ба, да это весьма ценный трофей, надо его хорошенько рассмотреть.
Шкура сползла и шевалье заметил множество повреждений на теле Белозёрцева.
— А и покусали его сильно, скоро он сам обратится, без нашей помощи. Надо спешить, провести над ним эксперимент.
Они совершенно не обратили внимания на тяжёлый кожаный пояс, что сполз с Вадима и теперь валялся в углу, куда его зашвырнул слуга некроманта. Бронированная шкура заняла место под столом, чтобы получить свою толику внимания, но позже. Сейчас же оба решили сделать всё возможное, чтобы успеть заполучить себе нового слугу с желаемыми качествами. Вот только они не знали, что собой представлял Вадим и как на него влияют все эти укусы, вирусы и прививки от них.
Подвесив безвольное тело юноши под потолок за руки, они очистили его раны от грязи, чтобы оценить степень полученных повреждений, и сразу же заметили глубокие шрамы.
— Гм, а этот литвин побывал уже во многих переделках. А не он ли убил болотную нечисть? — произнес шевалье.
— Без разницы, — отозвался на то поляк. — Сейчас узнаем, что из него может получиться.
— А нас не найдут те, кто направил его по твоим следам? — продолжал задавать неудобные вопросы шевалье.
— Не найдут, я всё предусмотрел. Они могут найти мою старую лабораторию, потом пойдут в другой отнорок, там упрутся в тупик. Хотя, этот смог найти тайный выход. Но всё равно, если они и пойдут по нему, то упрутся в завал и потеряют след. Мы же находимся совсем в другом месте, надёжно спрятанном далеко в стороне.
— Ну, тогда да. Что ж, приступим…
Разложив варварского вида инструменты, зелья, жидкости и другую алхимическую утварь, они принялись колдовать, совершая бесовский обряд. Шевалье в этом уже давно поднаторел и поэтому процесс пошёл, что называется, без сучка и задоринки.
Подготовив площадку с начертанными на ней каббалистическими знаками, он принялся петь чёрные псалмы, желая подготовить тело и душу испытуемого к обряду. Для этого тот должен был выйти из бессознательного состояния, после чего уже его можно было поместить в центр багровой пятиконечной звезды. Для этого Вадима принудительно напоили нужным отваром.
Вадим медленно выплывал из бессознательного состояния, что давалось ему тяжело. Вирус, пытающийся пробиться сквозь защиту, лихорадил кровь юноши. Она буквально кипела от борьбы лейкоцитов и клеток-киллеров с чужеродными бактериями.
Высокая температура от этой борьбы туманила голову и лишала сил, но организм Вадима, закалённый как иммунными прививками из детства, так и ведьмиными зельями, боролся изо всех сил. Оба некроманта об этом не знали, думая, что всё идёт по их плану, и жертва постепенно принимает желаемый облик. Однако, получилось совсем не так.
В какой-то из моментов Вадим открыл глаза, его сознание прояснилось, и он смог рассмотреть перед собой две человеческие рожи. Одна показалось ему смутно знакомой. Но он ещё не совсем пришёл в себя, и никак не мог понять, где находится, и почему одна из этих рож ему знакома.
— Очнулся, но ведёт себя как-то не так, — сказал поляк.
— Да, просто парень силён, встречался уже с мертвяками, быть может, даже имеет сопротивляемость к ним, но мы всё равно его сломаем.
Вадим расслышал последние слова и его это сильно задело. Нет… то, что он висел на дыбе, ему тоже не понравилось, но тут присоединился моральный аспект его третирования. В венах вскипела и так уже чересчур горячая кровь, он дёрнулся, но цепи, конечно же, оказались сильнее.
— О, очнулся. Давай его снимем и поместим в центр звезды, дальше будет проще. Ты слышишь нас?
И тут Вадим смог понять, кто перед ним. Мир здесь, оказывается, очень тесен, прошло совсем немного времени, и они снова встретились с де Рюзаком. А он ничего сделать не может. Оружия нет, пистоль и сабля неизвестно где, а у его мучителей в руках только ритуальные ножи да свечи. Хотя, вон вроде на стене поблёскивают ножны каких-то то ли сабель, то ли мечей. Но ведь надобно сначала освободиться.
Вадим попробовал пошевелиться, и тело сразу же отозвалось острой болью. Опять он попал в переделку, только теперь пострадала не спина, а руки и ноги. Трудно будет сражаться в таком виде с заведомо сильным и опасным противником. К тому же, их двое, и никто из них не ранен. Короче, полная ж… А придёт ли помощь, неизвестно.
Оба некроманта приблизились к юноше, намереваясь снять его с цепей, и Вадим решил показать безвольность и апатию, хотя сердце его, наоборот, желало бороться до конца. Но сейчас главным оказалось не оно. Разум, холодный и критически настроенный, давал команду телу, и Вадим стал играть вынужденную роль.
Обмяк, принялся бормотать что-то несуразное, пустил слюну, что тонкой вязкой струйкой выплеснулась изо рта и повисла на щеке, неспешно стекая вниз. Для пущего эффекта изобразил падучую, болтая невпопад руками и ногами, да они и сами дёргались от боли и онеменения. Его сняли и поволокли в центр багровой звезды.
«Вот дались им эти звёзды?» — вяло думал Вадим, дожидаясь удобного момента для освобождения, а он всё никак не наступал. Его затащили в центр звезды и, бросив, стали зажигать свечи. Всё же Вадим смог улучить удобный момент, попытался вскочить и наброситься на поляка, который показался ему менее сильным. Но разница между здоровым и ослабевшим от ранений человеком оказалась кардинальна.
