и от имиджа авторитета. Наверняка Жукову, простому крестьянскому парню, все это не нравилось. А оказалось, он просто оделялся, как полководец от простых генералов. Последних ведь тоже было много.
Но когда генерал-лейтенант показал себя талантливым полководцем, Жуков сразу изменился. Вот и в Москву приехал в одной машине.
- Ты удачливый, - объяснил он, - в скольких передрягах был, а еще ни одна пуля в машину не попала.
Каково, а?
Глава 17
Не обошлось и без карающей угрозы с вроде бы мирного советского неба. Не прошло и полчаса поездки на автомобилях, как стали звучать посторонние технические звуки, типа звучания новых моторов и, похоже, с неба.
- Итить – кудрить! (в оригинале звучнее) - в чувствах сказал Сергей Александрович, - ведь совсем обнаглели, сволочи!
Крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров автоматически становились зенитными при стрельбе вверх и могли отпугнуть вражеских соколов, а, при удаче, и сбить. Но, как уже однажды было, на войне стреляют обе стороны и самолеты, даже сбитые, тоже. В прошлый раз, совершенно случайно, в прицел попал автомобиль НКВД, а сегодня может и его скромная ласточка!
Поэтому Сергей Александрович на всякий случай вышел из Эмки, чтобы успеть спрятаться в придорожных кустах при появлении атакующего истребителя или бомбардировщика, посмотрел вверх. Там, похоже, было не до них, шел ожесточенный воздушный бой.
- Я потребовал от ПВО Московской Зоны Обороны прикрыть нас, - послышался голос Жукова. Попаданец оглянулся – генерал армии стоял рядом и тоже смотрел вверх, - и смотри-ка ты, уже прикрывают от фашистских пиратов!
- Ни разу не видел воздушный бой, - признался Сергей Александрович, - немного посмотрим, как там?
- Думаешь, я в эту войну видел, - ответил опытный командующий, - нашу-то авиацию в начале войны почти всю перебили. Немцы только и летали. А здесь мощная Московская зона ПВО, столицу прикрывает. Просто так не полетает, Да!
- Похоже, да, - согласился попаданец, - ишь, как наши клюют!
Скоротечный бой в небе Подмосковья быстро закончился. Четыре краснозвездных Як-1 ведомые , видимо, с опытными летчиками, сначала сбили наглого ведущего «мессеров», и уже, где-то вдалеке, добивали ведомого.
- Не ждали стервятники, - зло прокомментировал Жуков, - хотели парой истребителей легковушек с генералами пощипать, ан нет, нарвались на достойный ответ. Едем, Сергей Александрович?
- Да, едем, - сказал попаданец, еще раз просмотрев на опустевшее небо, - здесь уже делать нечего.
Оставшийся путь был спокоен. С неба их прикрывали вчетвером наши истребители, на земле грозно рычали моторами бронетранспортеры. Ну и, видимо, судьбой им было достаточно опасностей
Генералы поспешали в приемную Поскребышева. Всех остальных отсекла Кремлевская охрана НКВД. Все, как и раньше.
А.Н. Поскребышев, увидев их, шепотом сказал:
- Уже спрашивал про нас, но не сердитым голосом. Видимо, у него что-то есть интересное…
Секретарь хотел сказать что-то, но зазвонил телефон. Звонил сам Хозяин и как раз по их душу. Но они уже здесь! И Поскребышев, глядя на военных, торопливо отвечал на какие-то вопросы в телефоне:
- Да, товарищ Сталин, передо мной. Снимают шинели. Есть, товарищ Сталин, прямо сейчас идут!
Уже положив трубку, быстро проговорил:
- Снова спрашивает, что я отвечал, слышали. Идите!
Что же, не в первый раз. Пошли гуськом, по очереди. Строго по субординации – первым генерал армии Жуков, за ним генерал-лейтенант Романов-Советский.
И.В. Сталин был не то, что радостным, но и не сердитый. Обычный, в общем. Это настроило и самих генералов на деловой лад. Поздоровались на штатский манер, то есть сказали вразнобой: «Здравствуйте, товарищ Сталин»!
Хозяин добродушно улыбнулся, показав желтые от курения зубы, ответив обоим сразу:
-Здравствуйте, товарищи генералы!
Показав этим, что этого достаточно, он кивнул на стулья у стола неподалеку от себя со словами: «Садитесь!»
Сам И.В. Сталин, не торопясь, принялся чистить трубку, чтобы затем набить его любимым табаком «Герцеговина Флор». Явный признак, что разговор будет долгий и серьезный.
Возясь с трубкой он по очереди смотрел на них, ожидая каких-то слов. Генералы дисциплинированно молчали, даже попаданец внутри великого князя поостерегся что-то говорить. Тогда Хозяин, пожав плечами, как бы говоря, и мы люди не гордые, можем и сами начать разговор:
- Товарищ Жуков, вы чего-то говорили по телефону о переходе к активным действиям, - он помолчал, всматриваясь в трубку, увидел, наконец, неисправность, заговорил: - продолжайте, пожалуйста, я вас слушаю.
Г.К. Жуков и без того готовый к тому, что именно ему придется говорить, сразу перешел к важному:
- Товарищ Сталин, собственно, это была идея генерал-лейтенанта Романова. Он увидел, что Гот перед армией наступает как-то вяло и бестолково. А остальные соединения никак не помогают ему.
Он посмотрел на великого князя, как ба прося помочь. Сергей Александрович, конечно же, заговорил:
- Выдохлись немцы и теперь, как минимум, несколько недель, будут пассивны. А потом, отдохнув и получив хорошие резервы, начнут снова наступать. Ориентировочно в середине ноября.
Шапошников, тоже приглашенный к визиту двух командующих и чуть запоздавший из-за множества забот в Генштабе, откровенно удивился этим словам.
А вот И.В. Сталину уверенный тон и твердые даты попаданцу очень не понравились. Он-то полгал и уже убедил себя, что немцы уже ослабели и это, по крайней мере, объективная реальность. А тут этот… мальчишка говорит таким самоуверенным тоном, что немцы снова станут наступать. Как так, в конце концов!
Не решившись спорить в стратегических вопросах, в 1941 году И.В. Сталин еще в них разбирался слабо, он перешел к более знакомым темам, с которыми он хоть немного касался.
- А вы откуда это знаете, товарищ Романов, - спросил он максимально ядовито, - собственные разведчики завелись под боком Гитлера? Все говорят только вам?
Вот ведь въедливый старик, - поразился Сергей Александрович, - как он узнал, на интуиции? Он, понятно дело, хотел рассказать Сталину и, может даже, сегодня, но наедине и на своих условиях, а не вот так, с ходу.
Однако, что теперь делать-то, надо искренне удивится, восхитится и сознаться. А то ведь будешь делать то же самое, но уже в подвалах НКВД. А там, что Николай Иванович, что Валерий Павлович, били, бьют и, наверное, будут бить, хотя бы при Сталине.
Он сделал изумленное лицо – актерский этюд для начинающихся – и сказал удивленным тоном, в которых постарался привнести немного страха. Так, чтобы он и чувствовался, и его напрямую не видели. Словом, крепкий
