не все так радужно, как ты думаешь...
‒ Нет, постой, — лейтенанта, похоже, после пережитого пробило на разговоры, и его теперь хрен заткнешь. — Так вот, из тех четверых я знал двоих — вот его, и еще одного парня. Только к моменту, когда с тем парнем я познакомился — у него в буквальном смысле отвалилась одна рука, и его держали в эдакой кунсткамере, где он развлекал публику, втыкая себе в ногу иглы. Его мозг работал полноценно лишь временами, остальное время он пребывал в плену каких-то иллюзий, крайне редко адекватно воспринимал реальность... Насколько мне известно, еще один такой же сошел с ума, и его пристрелили полицейские, а третий сам себе снес башку. И лишь Фрэнк пребывает в полной гармонии с собой, и от нормальных людей его отличает вот это вот спокойствие, неестественные способности стрелка и рукопашника, и необходимость постоянно испытывать всплески адреналина. А то ему становится скучно. Вот так-то.
Я ожидал реакции опасения, отвращения, но не этого. Элен молча хлопнула меня по плечу, заявив:
— Слышала, вам пришлось несладко. Держись, боец! ‒ и она просто двинулась вперед.
Хм. Странная она…обычно те, кто знал об истории на Лассиге-9, шарахались от меня, как от чумного.
Ну, в общем-то да, та ситуация поставила крест на всех проектах кибернетизации навсегда, еще и изрядно напугав тех, кто ставил себе имплантаты рук или ног взамен утраченных конечностей. И ведь не объяснишь никому, что это все было тогда вполне себе провокацией, как мне кажется, заказанной корпорациями, занимающимися биотехнологиями, и которым кибернетические новшества были как кость в горле.
Надо отметить, та операция была ими проведена блестяще — за прошедшие десять лет все, конечно же, забылось, но опасливое отношение людей к кибер-имплантам сохранилось.
Вслед за Элен шагнул и лейтенант, которого я опалил гневным взглядом.
Ладно, сейчас нам не до того, но с ним я еще поговорю. Языкастый толстый говнюк!
А сейчас нам придется выбирать, каким путем мы пойдем. Большой соблазн воспользоваться самым коротким, но вот тут я бы сначала огляделся. Подозреваю, что концентрация охранных систем именно там и будет максимальной. Ну, я бы точно там каждый метр нашпиговал всем, чем только можно.
А вот коридор «В» выглядит разумным компромиссом. Через него мы выйдем сначала в инженерную секцию, а потом сразу же в центральный ствол офицерского блока, метрах в ста от рубки.
Элен, шагавшая впереди, внезапно вскинула ствол аннигилятора и дала импульс куда-то вперед. Из темноты раздается звук, страшно напоминающий мне щелканье попкорна в микроволновке — такой каскад громких хлопков. А потом шипение в несколько глоток. Блин!
‒ Тут впереди какая-то хрень!
Мы ускоряемся, и я понимаю, что коридор «В» точно отменяется. В помещении, заполненном дымом от сгоревших частей чего-то, в хаотичном беспорядке развешаны разобранные на фрагменты человеческие тела, образующие мерзкий калейдоскоп из внутренностей и частей тел. Все эти люди …живы, но картинка напоминает собой инкубатор. Тот самый, виденный мной в изжаренном виде около камбуза в самом начале моих мытарств на этом проклятом корабле.
Так, стоп! Инкубатор! Там, где инкубатор, там и матка. Вот черт! Валить надо отсюда, и блокировать этот коридор!
Ну а если в последнем такая же картина — нам хана.
‒ Элен, назад, бегом!!!
— Что? Почему?
— Тут должна быть та громадная тварь вроде той, что тебя ранила! Быстро!
Беру на прицел отлично видимое в свете прожектора пространство и замечаю, что в дальнем краю решетки на полу шевелятся. К нам кто-то пробирается под палубой, по техническому каналу, при этом стараясь двигаться тихо и аккуратно, не выдавая себя. Хрен тебе, выдал-таки!
Зеленый огонек на пушке подсказывает, что можно стрелять. Навожу ствол по направлению движения неизвестного объекта и жму на спуск, а потом, не дожидаясь результата, еще раз.
Первый снаряд пролетел через помещение, испепелив по пути немало тел, и врезался в пол, разбрасывая в разные стороны брызги искр и подняв вверх огненный столб. А вот вторым выстрелом я таки ранил тварь, рванувшуюся на нас.
Такая же здоровая, как и первая, встреченная мной. Хотя нет, чуть поменьше вроде, и по длине гораздо меньше.
Да, точно. Эта тварь значительно меньше, и явно не столь матерая, как та, однако точно не тупая. Получив плазменный заряд в область хвоста, который теперь свисал обгоревшим лоскутом, она не перешла в атаку на обидчиков, о, нет…
Оценив мощность нашего оружия, эта дрянь нырнула в глубину изуродованных тел, попыталась скрыться от наших взглядов. Врешь, гадина, не верю я, что испугалась! Наверняка что-то замыслила.
А потом я услышал все тот же отвратительный звук, который сопровождал меня на складе — нечто среднее между визгом и шипением.
‒ Так, эта дрянь зовет подкрепление, — заявил я. — Предлагаю повторить тут мой опыт — принудительно заблокировать переборку, тогда она не сможет выйти. Такие двери этой хрени не под силу.
‒ Ты что, зассал, Фрэнки-бой? Давай завалим тварь, делов-то! — кровожадно ухмыльнулся лейтенант.
Маркус явно изо всех сил хотел реабилитироваться в глазах Элен за то, как он чуть недавно не обделался. Дебил, не время сейчас перед бабой выделываться!
‒ Вперед! Моя пушка разряжена на какое то время. У тебя и Элен — от трех до пяти выстрелов. Уверен, что сможешь ее убить в этом вот висячем дерьме? Карты в руки. Лично я очень сомневаюсь, что у тебя что-то получится, поэтому, как только сочту, что ты сдох — закрою переборку.
‒ Ссыкунишка…
‒ Зато живой.
Спор вновь закончила агентесса, просто жахнув бронеперчаткой в кнопку блокировки, разнеся и щиток, и саму кнопку в кашу. Блокировка рухнула, а из-за двери все так же раздавался призывный вой-крик тварюки. Вот ее облом то ждет! Сюда просто неоткуда пройти монстрам.
Хотя…она сама ведь там как-то осела, как-то туда добралась?
Ну, все, теперь без вариантов. Придется лезть через коридор «А». Надеюсь, что мы сможем пройти чертову систему безопасности.
Элен тоже выглядела мрачно, и лишь один лейтенант вел себя неестественно весело, пытаясь развлекать нас тупыми шутками про то, сколько нужно киборгов, чтобы убить одного монстра. Вообще, как-то у меня складывалось ощущение, что кто-то прихватил из комнаты гибернатора порцию энапа, столь любимого Гиди-покойником.
Поведение Маркуса было абсолютно неестественным, напоминая как раз последствия употребления этой гадости. На стресс и адреналин он точно реагировал по-другому, мы ведь прошли не одну операцию вместе, так что это я знал совершенно точно. Так что, получается, решил-таки
