места.
— Я надеюсь, что тебе никогда не придется совершать посадку на авианосец, потому что ты ненавидишь это, но я знаю, что ты могла бы сделать это, если бы пришлось.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
— Потому что ты не можешь позволить ничему победить тебя.
— Я собирался сказать, просто потому что ты смелая, но то, что сказал Брэм, работает — сказал Натаниэль.
Я не была уверена, что ответить на все комплименты. Я испытывала неловкость с некоторым смутным смущением, а почему, не была уверена.
— Моя бабушка сказала бы это потому, что я такая упрямая.
— Это тоже — сказал Мика и подвинулся, чтобы я могла втиснуться рядом с ним, когда дверь открылась, и люди, наконец, начали выходить из самолета. Он быстро поцеловал меня, прежде чем мы начали смешиваться с очередью за Брэмом. Натаниэль проскользнул позади нас, и Никки пошел позади, как подвижная стена. Мы были зажаты между телохранителями, в безопасности, как дома, но я беспокоилась о Натаниэле. Мика и я могли бы позаботиться о себе, но наш общий мальчик тренировался не так усердно, как мы. Это не было необходимо для его работе, поэтому, когда мы переместились по проходу с Брэмом и Никки, я чувствовала себя достаточно безопасно, но впервые моя клаустрофобия отодвинула мои опасения по поводу Натаниэля. Самолет был контролируемой средой, для этого было достаточно двух охранников, но как только мы войдем через дверь в широкий мир, это будет совсем не контролируемо. Я вдруг захотела, чтобы мы смогли поставить Родину и Ру впереди самолета рядом с нами, но это было глупо, потому что мы могли выходить из самолета только по одному. Мы подождали бы их на асфальте, пока они догонят нас, но меня снова поразило, что я неоправданно беспокоюсь о безопасности Натаниэля. Я знала, что это не логично, но некоторые вещи не связаны с логикой; они о чувствах, а чувства — одни из самых нелогичных вещей в мире.
Брэм был в дверях, солнце было таким ярким, что вокруг его тела образовался ореол. Я с опозданием поняла, что солнечные очки были бы хорошей идеей. Я оглянулась назад и обнаружила, что остальные трое мужчин уже надели темные очки. Это была только я, застрявшая наверху лестницы, пытающаяся найти свои очки в большой сумке/портфеле, которую уговорили меня купить. Это должна была быть идеальная дорожная сумка, но, как всегда, когда речь шла о женских сумочках, это была ложь. У каждой сумочки есть своя подвижная черная дыра, которая пожирает вещи и потом выплевывает их обратно. Это гребаный червь. Я могла щуриться, пока мы не оказались внутри терминала.
16
Мы подождали на взлетной полосе Ру и Родину пока они выйдут из самолета. Это дало мне время выловить мои солнечные очки из новой сумочки. Р и Р наконец спустились по лестнице, смеясь и выглядя расслабленными, как будто они наслаждались полетом. Рада, что хоть кто-то. Они встали по обе стороны от нас, как в Цирке. Брэм держался впереди, а Никки — сзади. Я чувствовала, что у нас внезапно появилась табличка «Телохранители»! но это, вероятно, было менее очевидно, чем казалось. Если это беспокоило Натаниэля или Мику, то я этого не заметила.
Мы втроем пошли рука об руку по асфальту к длинному низкому зданию с большой надписью «Добро пожаловать в Республику Конч», как будто мы въезжали в новую страну. Когда мы подошли ближе, я увидела надпись поменьше «Добро пожаловать в Кей-Уэст», она находилась под высеченными над дверьми, ведущими в аэропорт, статуями. Статуи, или что бы это не было, были похожи на родителей с двумя детьми на одной стороне, а жена обращалась к трем людям на другой стороне. Трое, вероятно, тоже должны были быть семьей, но там не было фигуры матери, только пожилой мужчина, молодой человек и мальчик. Двое пожилых мужчин тянулись к женщине. Как будто они пытались добраться до большой таблички в середине, которая гласила 90 миль до Кубы, самой южной точки. Я предполагаю, что каждый нуждается в пункте продажи.
— Республика Конч, какого черта?
— Кей-Уэст однажды пытались выйти из состава Соединенных штатов и даже объявили войну остальной части страны — сказал Мика.
— Ты шутишь — сказала я.
Он улыбнулся мне, его глаза были скрыты за солнцезащитными очками.
— Ты даже можешь получить паспорт Республики Конч. Это не настоящий паспорт, но они все еще его предлагают.
— Вы узнали все это в командировках? — спросила я.
— Мы отправились на трамвайную экскурсию — сказал Натаниэль.
— Это было достаточно интересно, чтобы повторить?
— В целом, — сказал он, Мика согласился, и он повернул меня за руку.
— Все, что мы трое можем сделать вместе, будет прекрасно — сказал он. Мы все улыбались и были счастливы, но мои мысли вернулись к большому человеку, который шел у нас в арьергарде. Никки был моим любовником — мы любили друг друга, не так, как я любила двух мужчин, которые держали меня за руки, но все же было странно не пускать его к себе. Мы все обсуждали это заранее. Никки будет работать вместе с Брэмом, а это значит, что пока он был на работе, он не был моим любовником, братом Натаниэля или кем-то еще, кроме телохранителя. Это должно было быть так, иначе нам понадобилось бы больше охранников. Но у меня все еще было чувство несправедливости по отношению к Никки.
Родина пошла так, что оказалась позади Брэма, и Ру снова вернулся к Никки, когда мы прошли через двери в аэропорт. Я оглянулась на Никки, но он осматривал аэропорт в поисках опасности. Он был на работе; любые тоскливые взгляды, которыми я хотела бы поделиться, должны были быть направлены на Мику или Натаниэля, пока мы не будем в безопасности где-нибудь внутри, и даже тогда, это будет зависеть от того, где мы будем и, что будет происходить. Первым делом он был телохранителем, а все остальное — вторым. Это должно было быть так, но я все еще чувствовала себя странно из-за этого.
Все четверо охранников сканировали массу людей на предмет опасности, но поскольку большая часть этой массы только что вышла с нами из Сент-Луиса, они уже просматривали каждого из них, когда садились на борт самолета. Брэм, Никки, Ру и Родина стояли вокруг нас, как валуны разных размеров, посреди реки, так что вокруг нас текла толпа, потому что внезапно оказалось больше людей, чем мог вместить наш маленький самолет.
— Другой самолет приземлился
