Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
связывают между собой прошлое и настоящее, так что наши предыдущие движения – это такие движения, к выполнению которых в будущем мы подготовлены наилучшим образом.
Замечательное свойство обучения и развития заключается в том, что они просто происходят. Им не нужно руководство кукловода или призрака из машины. Мозг развивается в соответствии с физическими и биологическими законами, которые направляют его обучение под влиянием окружающей среды. В таком обучении не существует “правильно”. Нет никакого руководителя, который подтвердил бы, что этот замечательный процесс адаптации происходит в интересах существа. Процесс просто слепо развивается, делая вас, и меня, и всех остальных такими, какие мы есть.
Ученые потратили море чернил, споря о том, природа или воспитание формирует человеческий мозг. Но так ставить вопрос неправильно. Гены обеспечивают базовую структуру мозга, которая уже достаточно сложна и изменчива, чтобы использовать свойства окружающего мира, в котором мы рождаемся. Наш опыт, особенно ранний, предоставляет важную информацию, обучающую и уточняющую эту структуру. Опыт начинается еще в матке, когда физические элементы тела передают в мозг первые сигналы. А гены направляют и поддерживают нейронные механизмы, позволяющие нам обучаться и адаптироваться на протяжении всей жизни. Просто не существует момента, когда влияние генов заканчивается, а влияние опыта начинается. Оба фактора связаны в плавном танце, который начинается в матке и продолжается до нашего последнего вздоха.
8
Карты мозга для распознавания
Мы родились с зачаточными зрительными картами, которые созревали в последующие месяцы жизни. Эти счастливые события позволили нам видеть. Но достаточно ли видеть для осмысленного восприятия? Достаточно ли зрения для получения важнейшей информации о том, где мы находимся, кто и что нас окружает? Конечно, нет. Для расшифровки такой информации требуется кое-что еще. Мы знаем это, поскольку видим, что происходит, когда это “кое-что” исчезает в результате повреждения мозга.
Джон был одним из многих людей, потерявших эту таинственную способность. Он жил обычной жизнью, не имея проблем со зрением, пока в среднем возрасте не перенес инсульт после операции по удалению аппендикса. Инсульт поразил обширные участки затылочной и височной долей обоих полушарий: эти области находятся за пределами зрительной карты V1, но поблизости от нее. Хотя карта V1 у Джона не была затронута, последствия повреждений мозга оказались катастрофическими и для него, и для его семьи.
Чтобы понять природу и глубину проблем Джона, рассмотрим простую картинку (рис. 30). Когда ученые показали Джону этот рисунок и попросили назвать изображенный на нем предмет, он просто тупо на него смотрел.
“У меня нет даже намека на ответ, – сообщил он. – Нижний конец выглядит твердым, а другие перистыми.
Рис. 30. Изображение корнеплода, который Джон не смог распознать. Источник: Journal of Experimental Psychology, vol. 6, no. 2. Copyright © 2016 by American Psychological Association. Художник Пол Ким, с модификациями.
Это кажется нелогичным. Если только это не какая-то щетка”[147].
Чтобы вы не подумали, что Джон никогда раньше не видел моркови, вот что он сказал, когда его в другой ситуации попросили ее описать. “Морковь – это корнеплод, его выращивают и едят повсеместно. Это однолетнее растение, которое растят из семян, у него тонкие длинные листья, выходящие из верхушки корня; корень растет в глубину и в ширину по сравнению с листьями и иногда достигает 12 дюймов в длину под верхушкой листьев такого же размера, если растет на хорошей почве. Морковь можно есть в сыром виде или приготовленную, и собирают ее любого размера и на любой стадии роста. Обычно корень моркови имеет удлиненную коническую форму, а ее цвет бывает разным, от красного до желтого”[148].
Джон был сообразительным, совершенно разумным и четко выражал свои мысли. Когда его попросили назвать предмет, он сумел разглядеть и описать рисунок и пришел к логичному выводу, что предмет с одним твердым и одним перистым концом вполне мог быть щеткой. Но Джон был не в состоянии, просто взглянув на рисунок, узнать, что на нем изображено. Хотя он видел на рисунке все отдельные линии, он не узнал морковь. Как показывает его случай, существует большая разница между тем, чтобы видеть что-то, и знать, что ты видишь.
Проблемы Джона не ограничивались неспособностью распознать на рисунках овощи. После инсульта он больше не мог читать. Он не узнавал такие простые предметы, как бритва, степлер или одежные плечики. Ему трудно было узнавать места, включая собственный дом и его окрестности. Жена Джона Айрис рассказывала: “Он не может найти дорогу в нашем городе и вообще узнать места, когда мы ездим по окрестностям, хотя прожил здесь больше двадцати лет… Иногда он думает, что знает, где находится, но, к сожалению, всегда неправ”[149].
Кроме того, у Джона возникла проблема с распознаванием лиц. Он считал ее наиболее неприятной. “Я не могу узнать ни жену, кроме как по звуку ее голоса, ни внуков, ни других членов семьи, ни друзей… Поджидая жену на выходе из супермаркета, я поражал незнакомых женщин тем, что забирал у них покупки и уходил, поскольку мне казалось, что это моя жена расплачивалась на кассе!”[150] Не лучше была ситуация, когда он смотрел на отражение собственного лица в зеркале. “Понятно, что я могу видеть лицо – и глаза, и нос, и рот, и все остальное, – но оно незнакомое; это может быть кто угодно”.
Эти бытовые трудности Джона не были связаны с недостатком памяти, снижением способности к мышлению и концентрации внимания. Проблемы были обусловлены нарушением распознавания – способности знать, что это или кто это. Слово recognition (распознавание) происходит от латинского “вновь узнать”. Это исходное значение отражает суть распознавания – оно заключается в знаниях, основанных на предыдущем опыте. Большинство из нас редко задумывается о разнице между тем, чтобы видеть и узнавать. Мы считаем, что немедленно и без усилий узнаем знакомые предметы, людей или места, поэтому нам кажется, что видеть и распознавать – две стороны одной медали. Но медицинские данные, описывающие таких людей, как Джон, показывают, что это далеко не одно и то же.
Распознавание не ограничивается знаниями, получаемыми посредством зрения. Мы узнаем людей, места или вещи с помощью зрения, слуха, прикосновения, вкуса или запаха. Но обычно люди, по крайней мере зрячие, при распознавании людей и предметов полагаются на зрение в большей степени, чем на другие чувства. В таких случаях, какой произошел с Джоном, когда эта способность исчезает, говорят о зрительной агнозии.
В результате инсульта у Джона оказались
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
