он стал различать предметы. Зеленые листья, темные стволы… он в лесу, на опушке. Лай вскрикнул и сел. У него получилось, хотя стала сильно кружиться голова. Жуткое все-таки состояние после перехода. Но ему нужно действовать, времени в обрез. Франс схватился руками за ближайший ствол и медленно встал.
Варежкин. Решение
Мы начали заседание, когда появился Евтушенко.
– Извините, не рассчитал, – приложил он руку к груди.
Я молча показал ему на стул и продолжил доклад.
– Мы узнали, что идеей фикс Франса было вернуть Франции статус мировой державы. Поскольку в современных условиях достичь этого невозможно, Франс, как мы полагаем, решил сделать это в девятнадцатом веке, а именно, в период правления Наполеона. Разумеется, если бы Франс не узнал о существовании машины времени, он остался бы безвестным мечтателем, а теперь встает вопрос об угрозе существующему миропорядку. Как именно Франс намерен осуществить свою мечту? Для ответа на этот вопрос нам нужно точно знать, в какой год и в какое место направился Франс. Валерий Андреевич, подтвердите наши предположения или опровергните их.
Павлов встал, потом снова сел, откашлялся.
– Подтвержу, – сказал он. – Год одна тысяча девятьсот пятнадцатый, шестнадцатое июня, место у селенья Катр-Бра. Это возле Линьи, где произошла битва с пруссаками…
– Значит, все-таки Ватерлоо, – задумчиво продребезжал Осадчий. – Да, Наполеон мог его выиграть.
– Мы тоже пришли к такому выводу! – встрепенулся Евтушенко.
– Расскажите подробно, что удалось узнать вам, – предложил я. – Ваше сообщение прочитать не успели.
Евтушенко вкратце обрисовал свою беседу с Красиной.
– Вы считаете, ей можно доверять? – спросил я.
Он задумался.
– Полагаю, что да.
– Хорошо, – я посмотрел на Польшакова. – Вы пока единственный, кто не отчитался в проделанной работе. Прошу.
Польшаков посмотрел в сторону, собираясь с мыслями.
– Мои данные косвенно подтверждают предположение, что Лай хотел изменить настоящее политическое и экономическое положение Франции. Кроме того я попытался ответить на вопрос, кто же такой Франс Лай. Могу сказать, что это целеустремленный, упорный, волевой человек. Такой штришок: Франс без видимой необходимости убил сторожа КБ. Думаю, Лай выработал какой-то план, в ходе которого ему может понадобиться пойти на убийство, и молодой человек решил таким способом себя закалить. Франс умеет войти в доверие к людям, заставить служить своим интересам. Мне удалось выявить два случая, когда он убедил людей нарушить закон в угоду своим интересам. Последние четыре месяца изучал приемы дзюдо, какие конкретно можно узнать у тренера университета Немцова. Все.
Речь Польшакова произвела известное впечатление, если раньше кое-кто считал Лая хлюпиком-идеалистом, то теперь собравшиеся взглянули на него иным глазами.
– Как-то очень легко мы выяснили его намерения, не находите? – спросил Осадчий. – Если он такой волевой, то мог бы и… замести следы.
– Если бы Франс знал, что судьба столкнет его с машиной времени, возможно, он бы поостерегся открыто высказываться о своих убеждениях, – возразил я. – Кто мог рассчитывать на такой подарок судьбы? Нет, меня беспокоит, почему он выбрал дату шестнадцатое июня, за два дня до Ватерлоо? Ведь это дает нам время на то чтобы все выяснить и предпринять ответные меры.
– Не забудьте, что у него только одна попытка, – тихо сказал Осадчий. – Ему нужно время на адаптацию, раздобыть одежду, придумать, как попасть к маршалу, если он будет действовать непосредственно через Груши.
– А что, возможны другие варианты? – усомнился я.
– Безусловно, – вызывающе тряхнул бородкой профессор. – К Груши слали связных. Если бы хоть один из них знал, где искать маршала… Кроме того, Франс может рассчитывать на разговор с Наполеоном…
– Забудьте, – неожиданно живо прервал профессора Павлов. – Франс неизвестный человек без звания, не аристократ, а тогда это кое-что значило! О каком разговоре с Наполеоном может идти речь?
– Стоп! – громко сказал я, видя, что Осадчий собирается возразить. – Давайте еще раз проиграем события, чтобы все точно представляли, что происходило накануне и во время Ватерлоо и могли участвовать в полемике. Марк Исидорович, вы штудировали битву, вам и карты в руки.
– Конечно, я не могу претендовать на то, что знаю все нюансы, – начал профессор, – это не мой период, да и времени было мало, я просмотрел только Тарле… Вы все еще не хотите, собрать специалистов по этому периоду?
– Не хочу, – терпеливо сказал я. – Наша задача состоит не только в том, чтобы обезвредить Лая, но и в том, чтобы о машине времени знало как можно меньше людей.
– Да, вы говорили, – спохватился Осадчий и раскрыл блокнот. – Тогда я начну; в целом события выглядели примерно так: 16 июня произошло большое сражение Наполеона с Блюхером при Линьи. Победа осталась за Наполеоном; Блюхер потерял больше 20 тысяч человек, Наполеон – около 11 тысяч. Но из-за вялости маршала Нея, который задержал первый корпус, победа оказалась неполной, Наполеон мог бы при Линьи уничтожить всю прусскую армию. Блюхер был разбит и отброшен (в неизвестном направлении), но не разгромлен. 17-го числа Наполеон дал передохнуть своей армии. Этот день, скорее, был нужен пруссакам, чем французам, он дал возможность разбитому Блюхеру привести свои войска в порядок. Итак, вот вам ошибка императора и возможность для Франса. Идем дальше. Около полудня Наполеон отделил от всей армии 36 тысяч человек, поставил над ними маршала Груши и велел ему продолжать преследование Блюхера. Тем временем Веллингтон занял позицию в 22 километрах от Брюсселя, на плато Мон-Сен-Жан, южнее деревни Ватерлоо.
Английский полководец укрепился на плато. Его идея была ждать Наполеона на этой очень сильной позиции и продержаться, чего бы это ни стоило, до той поры, пока Блюхер успеет, оправившись от поражения, уйти от преследования Груши и прийти к нему на помощь. Не буду вдаваться в детали сражения, в этом нет необходимости. Скажу лишь, что надежды Веллингтона оправдались. Наполеон почти разбил англичан, но подошедший Блюхер спас их.
– То есть, вы считаете, что в битве было два ключевых момента, способных изменить результат, – подвел я итог его речи. – Не делать отдыха 17-го июня и не дать возможность Блюхеру обмануть Груши?
– Был еще третий, – тихо сказал Павлов. – Если бы маршал Ней вовремя задействовал первый корпус, прусские войска были бы разбиты, и вопрос о преследовании Блюхера вообще не стоял бы на повестке дня.
– Вот вам и шестнадцатое июня, – звонко хлопнул себя по лбу Польшаков.
В комнате воцарилась тишина. Не скрою, впервые за операцию я почувствовал, что почва уходит у меня из-под ног. В самом деле, если парень сумел обеспечить выдвижение первого корпуса, то мы уже ничего не сможем сделать. Прошли сутки, французы победили пруссаков, теперь победят и англичан. Где-то в прошлом события изменились, и новые
