более высокий уровень. Иначе это можно назвать точкой невозврата.
Никто не скажет, но эту точку мы прошли и в том, что группировка была системой не возникало сомнений. Я долго пыталась отследить эту точку, это начало конца, но у меня ничего не получилось и, вероятно, не получится никогда. У меня даже не появилось ответа на вопрос прошли мы эту точку все вместе или для каждого она настала в своё время. Ответ ускользал от меня, к тому же, я не знала всей жизни участников и точно определить этот промежуток времени нереально. Возможно, это произошло ещё до меня, но система как-то балансировала. Не знаю. И, наверно, это ни к чему.
Факт был в том, что наша система стала нестабильной, но я не видела причин для паники или поводов для волнения. Только сейчас я понимаю какой слепой была по отношению к близким людям. Меня устраивало то, что они выполняют свою работу и другое меня не волновало. Меня волновала обратная, нормальная, сторона их жизни, а тем временем, это была большая часть наших жизней.
Мы жили точно также как все: учёба, работа, семья и, можно сказать, спорт. Не настолько часто мы выбирались на задания, чаще, гораздо чаще, только тренировались. Все мои бойцы были примерно одного возраста, некоторые выросли вместе и вместе учились, поэтому наш отряд делился на подгруппы по проведению досуга. Однако, в нужное время эти ребята могли прекрасно и слажено работать в любых обстоятельствах. К этому их приучил Дэн — основатель и бывший лидер группировки. Ныне покойный.
Его смерть я пережила спокойно. Его не было рядом, я не видела тело и всё это казалось мне чем-то далёким и призрачным. Как будто Дэн просто далеко уехал и с ним больше не связаться. Не было никаких реальных доказательств его смерти, кроме коротко выпуска новостей без фотографий и видео тела. Записку с назначением он мог передать и без смерти. Может он и не умер, а сбежал. Греет сейчас кости в Мексике и думает о нас. В общем, я так и не смогла поверить в его смерть.
А вот команду новость потрясла и выбила из колеи. Раньше они действовали так, будто короли мира и их никогда не поймают. Но новость о задержании лидера за мелкий проступок поселила в них страх и мне стоило больших трудов избавить их от этого. Постепенно они успокоились и снова перестали страшиться. Только как короли себя уже не вели, а стали гораздо более осторожными и это пошло на пользу деятельности.
Моё назначение подкосило их ещё больше. Они искренне не понимали, за что мне выпала такая участь. Кажется, они думали, или надеялись, что всё это закончится. Парни стали больше времени уделять обычной жизни и выглядели вполне счастливыми. Лишь эта записка в два слова заставила нас собраться и трепетать внутри. Скорее, они надеялись. Надежда, она коварна, иногда парализует, а иногда даёт силы жить. Про себя не помню на что надеялась: на продолжение или на окончание всего этого. Каждый из нас надеялся на что-то своё, но это было не важно, потому что в реальности мы знали, что ничего не закончится, потому что из такого бизнеса живыми не уходят. Своей последней волей бывший лидер назначил лидером меня и эта часть нашей жизни снова начала функционировать.
Было непросто смириться с новой ролью. Я действительно слетела с катушек. Власть опьяняла и мне казалось, что так будет всегда. Но эта игра длилась недолго и я постепенно успокоилась. Тогда наша жизнь действительно вошла в привычное русло. Ненадолго. Возможно, их начало тяготить всё это тогда или чуть раньше.
Все мы выглядели так, словно ничего не произошло, но для меня и правда ничего сверхъестественного не произошло. Как оказалось, для других это событие перевернуло жизнь. А я, не помню точно, вроде как, радовалась тому, что снова буду со своими друзьями. Меня на это толкала печаль и скука в обычной жизни.
Скорее всего, парни вступали в группировку совсем не зная, с чем придётся столкнуться. Их, также как и многих, гнали к приключениям скука и пресная жизнь. По началу есть какая-то эйфория от этого. Это интересно, необычно, опасно. Адреналин и дофамин бьют ключом и это потрясающее чувство. После всё это притупляется и для большего кайфа нужно делать ещё более ненормальные вещи. Держать себя трудно. А потом оглядываешься и понимаешь, что обычная жизнь далеко не скучная и в ней тоже можно делать что-то интересное и весёлое.
Так мы попали на нелегальные гонки. Волкодав обожал разбирать и чинить машины и решил углублять свои знания всеми доступными способами: он отучился на автомеханика по нескольким направлениям и стал переделывать наши машины для более скоростной езды, но водитель из него оказался не очень хороший, а вот Джерси и Бен прекрасно водили и чаще всего именно они участвовали в уличных гонках. Гонки были нелегальные, но на них всегда было полно гражданского населения и даже полицейских в свободное от работы время. Нас всех затянуло в это деятельность.
Были у нас и вылазки в дома престарелых. Дейл плотно занимался психологией, получил психологическое образование и проводил консультации старикам. Иногда мы тоже ездили с ним, но не разговаривали с пенсионерами как психологи, а просто развлекали их как умели. Старичкам очень нравились физически развитые парни и они просили катать их на спинах. Потом устраивали соревнование по армреслингу и подтягиваниям.
Часто посещали выступления любительского театра, в постановках которого участвовал Чаплин. Однажды и нас привлекли к сцене: это был документальный спектакль и мы должны были рассказать о себе по очереди, но за пять отведенных минут. Это было сделано без предварительной подготовки, нас вытащили с наших мест, за кулисами объяснили задание и по очереди стали выпиливать на сцену. Говорить должны были без микрофона так, чтобы услышал самый дальний ряд. Всё выступили хорошо, а мой голос ужасно дрожал и я сбивалась с мыслей, потому что рассказать мне было нечего. Мне аплодировали громче всех в поддержку и это ещё больше заставило меня почувствовать себя униженной.
Вторым человеком, кто не делился своими увлечениями был Майк. Но он был таким, не потому что ничего не делал, а потому, что не стал выносить его на широкую публику. Майк был от рождения спортсменом. И старался освоить как можно больше видов спорта. Хотя и тут мы нашли, чем заняться вместе, но всё это было поверхностно и на один раз.
