немного попотеть.
Наконец обретаю дар речи:
— Ты имеешь в виду в буквальном смысле, конечно. — Указываю на свою мокрую одежду.
— Чёрт возьми, да, — восклицает она, и в её ледяных голубых глазах появляется блеск. Она на мгновение замолкает, изучая меня. Перестаёт постукивать ногой.
— Ты выше, чем я ожидала… — произносит она. — Прости?
— Ты же знаешь, мне не стоит тебя впускать.
Я поджимаю губы и киваю:
— Должно быть, Кэт рассказала тебе, да?
Она откидывает свою белокурую челку в сторону, щурясь на меня:
— Она сказала, что, если божественно красивый мужчина подойдёт к двери, не впускать его задницу. К счастью для тебя, я не особо люблю следовать правилам. — Она отступает в сторону, указывая на гостиную. — А теперь тащи свою потную задницу сюда.
Я поднимаю бровь, но ничего не говорю. Если это её способ приветствия, то я возьму от этого всё, что смогу.
Сестра Кэт, Елена, такая же миниатюрная, как и она сама. Я прохожу мимо её крохотной фигурки в дом, зависнув прямо за порогом, когда она закрывает дверь.
Она такая же грубая, как и Кэт, и эта мысль заставляет меня улыбнуться. Там, где у Кэт пышные каштановые водопады волос, у Елены платиновый боб. Их черты совсем не похожи… за исключением этих удивительных голубых глаз. Они просто убивают.
Елена запирает за нами дверь и проходит к кремовому дивану.
— Не сиди своей потной задницей на моём диване, — предупреждает она меня. — Вон тот стул подойдет.
Стул, на который она указывает, едва ли можно назвать подходящим. Кажется, он предназначен для наказания, а не поддержки. Она плюхается на диван, открыто глядя на меня. Я понимаю, что меня посадили на место «подсудимого».
Осторожно опускаюсь на крохотное сиденье, вытирая лоб рукой, пока пытаюсь придумать, что сказать. Мне сложно сопоставить милое, белокурое лицо сестры Кэт с её резкой речью, исходящей из таких блестящих, как жевательная резинка, розовых губ.
Её юмор сухой и отталкивающий. Остроумие — одни сарказм и язвительность. Она одета как королева выпускного бала, но общается словно байкер. Её остроты, вероятно, заставили бы обычного парня сбежать, но, к счастью, я хорошо знаком с женщинами Лексингтон и готов намного лучше.
Я сжимаю руки вместе, сгорбившись.
— Послушай, Елена, я не хотел втягивать тебя в это, но у меня правда нет выбора на данный момент. Я искал Кэт повсюду. Есть… кое — что, что я должен ей сказать. Вообще — то, много чего. И именно поэтому я здесь. Я… я…
Делаю паузу. Кто я вообще? Несколько секунд сижу молча, подыскивая нужное слово. Тяжело вздыхаю, когда нахожу. Чёрт. Я знаю, что хочу сказать; просто чертовски боюсь это сделать.
— Елена… я в отчаянии. Мне нужна твоя помощь. — Елена издевательски усмехается, как бы говоря «Это точно», но я продолжаю говорить. — Ты можешь сказать мне, где Кэт?
Елена сильнее откидывается на диванные подушки, спокойно осматривая меня. Чувствую себя как заключённый перед суровым и требовательным судьёй. Медленно проходят секунды, и, пока я жду вердикта, натыкаюсь взглядом на синий предмет на кофейном столике.
Это ежедневник из леса. Ежедневник Кэт. Здесь, в доме Елены, он выглядит иначе, неуместно. Он проделал долгий путь, чтобы добраться сюда. И его присутствие здесь может означать только одно.
— Я разминулся с ней, не так ли?
На этот раз Елена не колеблется:
— Да, она только уехала. Сбежала, когда твои друзья приходили сюда на поиски, а потом вернулась, когда берег был чист. Она уехала… отправилась в путь прошлой ночью.
Она наклоняется ближе ко мне:
— Послушай, Кэт рассказала мне, что ты сделал. С тех пор, как ты вошел в дверь, я сижу здесь, решая, должна ли я позволить Теду надрать твою богатую задницу сейчас… или позже.
Я сбит с толку, не ожидая такого резкого поворота разговора.
— Кто такой Тед? — спрашиваю я, вглядываясь вглубь дома.
— Мой парень. Он один из тех хиппи нового века, что курят травку и целыми днями пялятся на цветы, но, если я расскажу, как ты поступил с Кэт, он сделает исключение.
Смотрю на насмешливое лицо Елены, а затем на дверь. Я знал, что это будет непросто. Кэт, вероятно, ненавидит меня. Я почти уверен, что её сестра это знает.
Уехать почти заманчиво. Я мог бы легко уйти. Исчезнуть обратно в Тампу. Встречаться с женщиной вроде Кэролайн. Оставить Кэт и всё это испытание позади.
Я могу успокоиться. Сбежать… как раньше. Как и Кэт.
И только потому, что мы оба направлялись к чему — то, не означает, что мы не бежали от других вещей: от противостояния, Тампы… наших жизней.
Мы действительно были трусами: мы оба. Я снова смотрю в холодные голубые глаза Елены, думая о Кэт.
Больше не хочу быть трусом.
Внезапно я встаю:
— Елена, послушай меня… я знаю, что сделал. И ты можешь выслушать меня… помочь мне… или нет… но, что бы ты ни выбрала, это ничего не изменит. Я не откажусь от Кэт. Я собираюсь найти её и вернуть туда, где, надеюсь, она действительно хочет быть… со мной. На этот раз я отдам ей всего себя и потрачу столько времени, сколько потребуется, чтобы загладить вину. И если ты хочешь знать правду, настоящую, искреннюю… Мне наплевать, что ты или кто — то ещё думаете. Предлагаю тебе привыкнуть к этому. И передай это Теду.
Елена смотрит на меня широко открытыми глазами, недоверчиво, удивлённо. Она встаёт со своего места, уперев свои отполированные с розовым лаком пальцы на бёдра:
— Ну… — начинает она. — У тебя яйца посерьёзнее, чем у этого «безорехового» Грега, скажу я тебе.
Усмехаюсь:
— Спасибо… наверное, — сухо отвечаю. — Ещё увидимся, Елена.
Я поворачиваюсь и иду к двери.
Она быстро обходит кофейный столик, пытаясь ухватить меня за руку. Когда делает это, слегка дёргает.
— Подожди, — восклицает она. Оглядывает комнату, словно кто — то может за нами наблюдать, а затем понижает голос. На этот раз она звучит мягче, смею сказать, слаще. — Она не сумасшедшая, — сообщает Елена, печально пожимая плечами. — Ей просто больно. Очень больно. Я никогда не видела её такой грустной. Чокнутой, да. Я имею в виду, она была в ярости из — за Грега, но не грустной. Тогда я знала, что она оправится, но что касается этого… Я не уверена.
Внезапно в доме звонит телефон, и мы оба вздрагиваем. Смотрим на него одновременно, пока автоответчик не отвечает вместо нас. Раздается неприятный голос.
— К слову о дьяволе, — говорит Елена.
Это Грег. Из автоответчика раздаётся «Кэт…
