можно дальше ото всех остальных, а одиночки и вовсе сторонились трибун, наблюдая за ареной издалека. Ко всему прочему сопровождающие в дороге своих князей и графов солдаты, не смея нарушить приказ господина о предельной внимательности, постоянно мешались под ногами снующим туда-сюда подчиненным губернатора, тем самым создавая хаос и неразбериху. Яр лицезрел эту безрадостную картину свысока, и его сердце билось все чаще и чаще.
Луман вышел из шатра в классическом для своей семьи кожаном обмундировании, с большим гербом на груди и серебряными звездами вдоль всей одежки, что придавали ему не только воинственный, но и торжественный вид. За спиной блондина трепыхалась привычная для него красная мантия, а чуть поодаль смирно стояли мужественные воины Лунов. В отличие от большинства, князь не боялся предстоящего кровопролития, будучи равносильно уверенным как в своем клинке и способностях победить любого противника, так и в братьях по оружию, что всегда прикроют спину. Тревожила его лишь необходимость траты маны в дуэли, если та все-таки состоится. Пусть имя Лу в списке первого раунда и находится почти в самом низу, но Харраф может тянуть с атакой до последнего, а то и вовсе не рискнуть напасть и помчать в поместье Фаудов — не использовать магию и проигрывать бой, чтобы в итоге Фейниль забрал непонятно кто, исключено.
Походка мужчины была грациозной: медленные и широкие шаги неподвижно становили его обувь на грунт, мыски смотрели наружу, колени сгибались ровно настолько, чтобы при малейшей опасности у него всегда оставалась возможность молниеносно уйти из-под внезапного удара, ни больше ни меньше, высоко поднятый нос и взгляд неизменно были направлены в небо, а правая рука почти не двигалась в такт движению, постоянно оставаясь в готовности выхватить меч. Даже среди аристократов Луман, ровно как и Даин с Харром, выделялся своим статусом — его уважали и боялись. Все трое в свое время пережили ежегодно завязывавшуюся битву под ныне разрушенным Пондеросом, что почитается свыше любых прочих наград, каждый из них выиграл далеко не один турнир, получив в награду деньги, земли, славу и полноправное владение титулом князя, а также Император обязан им победами как в маленьких, так и в больших сражениях против Царства, Королевства и Буревестников. Лу читал свои заслуги в глазах каждого человека из высшего общества, стоящего на ступень, две, три ниже него.
Даин в окружение подчиненных уже восседал на трибуне, откинувшись назад и широко расставив длинные ноги. Показательная беззаботность и расслабленность растворились в момент, когда мужчина, продолжая неподвижно сидеть, поприветствовал незаметно подошедшего для него сзади Лумана.
— И тебе не тужить, — расположился последний рядом с Геммом, проигнорировав попытки одетых в серое солдат воспрепятствовать этому. — Это Яр постарался, поставив тебя в самый конец списка?
— Я сам попросил его. Оружие Харрафа в основном будет нацелено на меня и Фею, и облегчать ему задачу пустой шкалой маны я желанием не горю. Фортуна изменила мне только с оппонентом: он придерживается интересов Фаудов. Иначе могли бы договориться.
— Значит смухлевать до конца вам не удалось?
— Ты знаешь процесс жеребьевки не хуже меня. Выбрать желаемого соперника не представляется возможным. Зато, помимо себя, я выбил местечко на две дуэли раньше последней и тебе.
— Ты столь благородно беспокоишься о сохранности моей жизни?! — Лу взметнул брови вверх в изумлении. — Это так мило! Благодарю, Даин, от всего сердца благодарю!
Рыжеволосый мужчина не сдержал смешка.
— Иногда мне кажется, что ты вовсе не притворяешься и вправду наивен, как боярская дочь. Чтобы я и паясничать? — округлив глаза, блондин приложил руку к сердцу. — Никогда!
— Ты могуч и отстаиваешь схожие с моими интересы. Я закономерно хочу, чтобы такой ценный союзник не погиб в первые же минуты резни.
— Даже не думай об этом, — послышался звук резко сжатой кожаной перчатки. — Мутанты почувствуют на себе всю силу Лунов! — вокруг раздались одобряющие перешептывания выходцев школы искусства боя, что является главным достоинством воинственного семейства.
— Окажи мне ответную услугу, Лу. Где Ралафар? Ты отправил его восвояси?
— Я?! — Глаза мужчины полезли на лоб. — Это забота Яра и только его.
— Некоторые дворяне видели, как ты уехал из замка вместе с бастардом Рафа или, Система его знает, кем он тому приходится на деле. На кой было ехать с парнем?
— Я спас своего товарища от Дэгата Прита. Этот идиот со своими прихвостнями напал на него, пока в охваченном суетой лагере полыхали споры.
— Идиот ли? Дэг взялся совершить возмездие за свою убитую невесту в обход закона и выбрал для этого лучшее время.
— Если я буду бездействовать каждый раз, когда кто-то желает восстановить справедливость, перерезав горло моему приятелю, то совсем скоро у меня их не станется. Пусть Раф хоть трижды перебьет всю семейку Притов, но как-либо потакать Дэгату я все равно не стану.
— Замечательная позиция, но все-таки куда после стычки уехали наши достопочтенные Либеро?
— А мне почем знать? Я не спрашивал — Ралафар самостоятельно выкладывать карты не спешил.
— Надеюсь, Линур больше не помешает. У меня сложилось стойкое впечатление, что подобный ему человек в нашем обществе это сплошной источник эксцессов, а от сюрпризов сегодня я с радостью отказался бы.
— Все пройдет как надо, — заверил Лу. — Послушаем пока губернатора.
Пузатый мужчина вышел в центр арены, встав на деревянную шибеницу-конструктор, собранную из заранее заготовленных деталей с пазами за десяток минут. Он был защищен сразу несколькими оболочками, а стоящие вместе с ним на арене гвардейцы при помощи артефакта могли установить целый купол, способный накрыть собой небольшую область и обезопасить всех находящихся внутри людей от любой дальнобойной атаки. Яр на настоящее мероприятие выбрал более строгий костюм, нежели днем ранее на пиршество. Занимающий четыре пятых части одежки черный цвет недвусмысленно предупреждал о неизбежных смертях, что произойдут сегодня на земле Медио, а количество оружия на поясе губернатора, что и он сам примет активное участие в битве.
— Участники и гости турнира! — Суровое лицо Яра не выражало никаких прочих эмоций, кроме озлобления. — Считаю необходимым сделать отстраненное от зрелищных боев короткое вступление, чтобы донести до вас всех очень важную информацию. Не секрет, что Империя в политическом ключе сейчас переживает очень непростое для себя время — это отражается на жизни каждого человека, будь то крестьянин или аристократ. В связи с этим между высокородными семьями зародилась ежедневно разрастающаяся и подпитывающаяся титулованным людом вражда. Вчера некоторые из здесь присутствующих, в том числе я лично, стали свидетелями подлой попытки сорвать мероприятие путем убиения моей дорогой дочери. Имя несостоявшегося убийцы — Харраф Фауд, что не желает укрепления
