Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
проводя исследования. Только 7 июня 1956 года прилетевший из Мирного самолет увез Бабарыкина, Маликова, Фирсова и меня»[188].
Впоследствии эти дневники двацатичетырехлетнего Андрея частично публиковались в журнале «Юность» за 1958 год под заголовком «Вглубь ледяной пустыни».
Но как-то уж слишком гладко у Андрея все описано! Одиннадцать мужиков месяц по страшному морозу трясутся в тесном и душном, насквозь пропитанном сизым моторным выхлопом балке. Многие в недавнем прошлом фронтовики, личности, герои. Неужели между ними не было конфликтов? Были, да еще какие! Вот только Андрей Капица ни об одном не написал.
А вот Борис Иванович Втюрин рассказал об одном случае на Пионерской уже после отлета Андрея, во время зимовки. Приведем этот рассказ, чтобы представить, какой накал страстей бывал на южной макушке Земли:
«Долгушин вспыльчивый — знал себе цену (он еще до войны сделал несколько крупных географических открытий на Приполярном и Среднем Урале и написал книгу „Север Европейской части СССР“. — Прим. авт.). И Гусев — тоже доктор наук, имеющий заслуги, в войну он возглавлял отряд, который возвращал Эльбрус Советам. Поэтому у него тоже было основание себя подать! Долгушин сделал там шурф, глубокий, шестиметровый. А Гусев подумал, что раз выкопал, так и вылезет, ничего! Пошутил и ушел. А Долгушин еле выбрался оттуда. „Хоть замерзай!“ — говорил. Это он, конечно, преувеличил, потому что хватились бы все равно. Но его невнимание Гусева обидело — такой скандал произошел! До такой степени Долгушин обиделся, что, ничего не взяв с собой, пешочком отправился со станции Пионерской в Мирный. А до него четыреста километров! Зимой. Вот они все и бросились за ним уговаривать: „С ума сошел? Ты ж замерзнешь!“ Еле уговорили. Он с грехом пополам наладился в коллектив, но всю первую зимовку, даже когда они уже вернулись в Мирный, Долгушин с Гусевым не разговаривал».
А в это время на родине Андрея Капицу встречали, как героя.
«Я тогда пробыл в Антарктиде около 16 месяцев, и в мае мы вернулись домой, — вспоминал впоследствии Андрей. — Кстати, хорошо заработали по тем временам. Получили какие-то сумасшедшие деньги. Я смог купить себе машину, построить дачу — тогда платили здорово»[189]. Его старшая дочь Анна Андреевна рассказывает: «После первой поездки в Антарктиду отец машину купил, „Победу“ (ее выпускали до 31 мая 1958 года. — Прим. авт.). Я ее очень хорошо помню: серая, ЭК 03–47 номер на ней. Мне мама разрешала переключать рычажок поворотников, который у нее посередине, под ветровым стеклом был. Мама сама водила машину. Даже ту, первую, „Победу“. Ездили регулярно на дачу с ней».
Поскольку Андрей Капица ездил в Антарктиду как сотрудник Географического факультета МГУ, первые результаты своей поездки он опубликовал в № 1 журнала «Вестник Московского университета» за 1958 год, в статье «Динамика краевой части ледникового покрова Антарктиды в районе работ Советской Антарктической экспедиции 1955–1957 гг.»: «В апреле — мае 1956 года… в конце декабря 1956 года и начале января 1957 года… на профиле Мирный — станция Пионерская… сейсмическое зондирование было проведено в 51 точке и получена 181 сейсмограмма. Отражения получены в 42 точках.
В Восточной Антарктиде, по-видимому, мы наблюдаем аналог Гренландского щита, ложе которого представляет огромную чашу. В таком случае среднюю высоту Антарктиды надо считать 2700–3000 м и, соответственно, мощность льда такого же порядка. Значит, куполообразную форму ледниковый щит Антарктиды получает не за счет повышения подледного рельефа к центру, а за счет явления растекания. В миниатюре подобные явления мы наблюдали на островах-куполах Дригальском, Милл и Боумен… это реликты старых шельфовых ледников… По форме поверхности и характеру движения льдов эти острова являются как бы уменьшенными моделями Антарктиды».
Но особое внимание Андрей уделяет тому, что находится в основании ледника. Классическое научное представление тех времен было, что там может быть только морена. Ею покрыта вся наша Русская равнина — плотной, рыжей или желтой, суглинистой породой с обилием камней, сорванной с подложки и перетертой надвигавшимися с севера во времена Ледникового периода ледниками. Андрей Петрович пишет в этой своей работе: «В местах развития ледоломов, образующих берег открытого моря, идет „отел“ (откалывание. — Прим. авт.) мелких айсбергов неправильной формы. В стенках таких айсбергов часто видны следы морены.
Профиль Мирный — 100 км [в направлении] к Пионерской… по мере приближения к берегу признаков таяния не наблюдается: Наоборот, во многих местах идет очень интенсивное накопление льда. Только у самого края ледника появляются признаки таяния в виде морены вытаивания на поверхности ледника».
А поскольку от основания ледника ему не раз приходило не одно, а сразу несколько отражений взрывной волны, Андрей попытался это объяснить: «Мощность льда на сотом километре достигает 1650 м, но уже на глубине 1400–1450 м снова появляются отражающие границы. При попытке проследить эти границы по горизонтали было обнаружено, что они прерывисты и между собой не согласны… на глубине же 1650 м граница четкая, единственная и последняя. Поэтому было решено интерпретировать эти слои как внутреннюю придонную морену, расслаивающуюся в теле ледника. Последняя граница интерпретировалась как граница лед — коренное ложе. Если мы попробуем проследить эту донную морену в разрезе на 75-м км, то обнаружим, что мощность ее резко сократилась, и уже четкой границы отражения она не дает. По мере приближения к берегу признаки внутренней морены появляются в нескольких разрезах, но нигде она не достигает такой мощности и плотности, как на сотом километре. Это служит еще одним доказательством увеличения скорости движения ледника к краю, при котором внутренняя морена, растягиваясь, уменьшается в мощности, теряет прежнюю насыщенность в толще льда и уже не может служить четкой границей отражения для сейсмических волн».
Внизу слева под статьей подпись: «Поступила в редакцию 15.11.1957 года». Справа: «Кафедра геоморфологии».
А в следующей своей работе, в № 1 «Информационного бюллетеня Советской Антарктической экспедиции» за 1958 год, Андрей Капица уже указывает примерный центр растекания антарктического льда и рассказывает, какой была Антарктида безо льда:
«Центр купола растекания находится в точке 85° южной широты и 90° восточной долготы, откуда лед антарктического льда растекается в радиальном направлении, образуя круглый в плане (точнее, формы сектора круга) ледник, в котором лед движется от центра по радиусу длиной 2000 км… Профиль купола Восточной Антарктиды проходит близко от профиля, очерченного кривой по формуле вязко-пластичного течения льда.
Поддерживая выдвигаемую геологами теорию изостатического прогибания земной коры под нагрузкой ледникового покрова, можно утверждать, что Восточная Антарктида до возникновения покровного оледенения представляла собой плато высотой не более 800–1000 м, поверхность которого в дальнейшем под тяжестью льда опустилась. По краям ледникового покрова произошли компенсационные поднятия, сопровождавшиеся глыбовыми горообразовательными процессами и вызвавшие образование горных цепей, опоясывающих в настоящее время Восточную Антарктиду по периферии ледникового покрова».
Что-то там в глубине
Меньше чем через год после
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
