попутал берега. Роберт немного потерял нить и уже сам не понимал, то ли информатор шантажирует его, то ли в очередной раз тычет носом в говно. Да и хрен с ним! Олух, цена которого, две пачки наличными не стоил больше его внимания. Роберт раскручивал клубок, мыслей. Верняковый вариант – выбраться из говна после стольких лет стагнации и загнивания Яровых – мог превратиться в пепел. Одно упоминание и Яровым конец. Не будет ни свадьбы, ни власти, ни денег. Как же Роберт скучал по деньгам.
– Значит, уберем пацана, – сказал Роберт и посмотрел на информатора.
– Ты примешь такое решение не посоветовавшись с Вячеславом? Как-никак он же его…
– Это возможно?!
– Полагаю, да, но…
– Пиши свою сраную сумму! – Роберт подтолкнул на край стола ручку.
Информатор пару раз щёлкнул, расписал стержень на краю салфетки, медленно вывел ряд нулей. Добавляя последний, он улыбнулся и посмотрел на Роберта.
– Делай! – приказал Роберт, не глядя на сумму.
– Хорошо, однако мне потребуется время. Как-никак мне придется иметь дело с обниками.
– Уладь это как можно быстрее, – Роберт поднялся. – Через каждые семь дней я буду отнимать по пятнадцать процентов от твоего гонорара.
– Договорились.
Роберт ушел, а информатор подозвал курчавого официанта, шепнул тому что-то на ухо и после одобрительного кивка дал ему свою визитку. Вытерев салфеткой стол, курчавый ушел по своим делам, а информатор откинулся на стуле, улыбнулся в потолок.
Таких легких денег он не зарабатывал еще ни разу в жизни. И ведь ничего не нужно делать. На парнишку объявили охоту сами Сыны Си. Нужно лишь дождаться, когда они сделают дело, а потом запросить у Яровых денежки.
– Счет, пожалуйста!
… … …
В один момент мне показалось, что свобода совсем близко. Шумякин отправил меня в патрули, потом обучение с сержантами, а затем и первый выходной. Все медленно шло к тому, что я снова вернусь домой. Возможно, налажу отношения с Фитой, найду Пауля и как-то помогу Бублю. И вот тебе на.
Двери закрылись перед самым носом. Теперь я был не просто на контроле, меня посадили в тюрьму строго режима. Шаг влево, шаг вправо, не застёгнутая пуговица или грязные штаны – изолятор, а в моем случае – смерть.
И все же я был рад свалить из больнички обратно в ОБНИС. Там я хотя бы был в курсе событий, а ещё на лекциях для сержантов время от времени рассказывали что-то полезное.
На занятия по ведению боя я пришел одним из последних. За прошедшие пару дней в моей жизни произошло слишком много событий, чтобы я помнил о таких мелочах, как стычки в спортивном зале. Вот только моя жизнь оставалась в моей голове, а окружающие проживали свои жизни.
– Тебе крупно повезло недоносок, что блокираторы вышли из строя, – Толкачев и его свита преградили мне путь к парте.
– Везунчик – моё второе имя, – ответил я и попробовал их обойти.
Под глазом Толкачева остался фиолетовый полукруг от сошедшего фингала.
– В следующий раз я тебя не пожалею, – Толкачев схватил меня за воротник. – Буду бить изо всех сил.
– Отпусти.
– Чеши!
Я пригнулся, подзатыльник от Толкачева просвистел в воздухе. Будь мы в зоне действия блокираторов, он бы попал, но сейчас во мне было предостаточно сил.
– Ах ты!
Озлобленный собственной неудачей он пнул меня ногой. Свободное пространство впереди заполнили сержанты, а потому мне не куда было свалить, пинок прилетел под задницу.
Развернувшись, я несколько секунд смотрел на довольную морду Толкачева. Вроде и взрослый человек, но ведет себя…
– Хорошего дня, – я улыбнулся и пошел к парте.
– Вали ссыкло, – поддакнул ещё один.
До начала занятия оставалось пять минут. Я положил тетрадь и ручку на парту, отряхнул след от подошвы Толкачева, сел.
– Как же ты достала меня, ботанша!
В закутке у окна сержант Агафонов Богдан кричал на Диану. Он был выше её почти на голову, руки болтались, тело двигалось рывками. Эмоции брали над ним верх.
– Ты чего, б*я, добрых книжек в детстве перечитала?! Неужели твоей тупой башке непонятно, что так нельзя делать?! Ботанша, гребаная! Крыса!
Диана не отступала, даже когда Богдан наступал на неё. Она стояла ровно и лишь изредка отворачивала лицо, когда сержант кричал в упор.
Подруга Дианы попыталась встать между ними:
– Прекрати, Богдан!
Юля отлетела обратно. Богдан ткнул в неё пальцем, показал в угол. Она послушно отошла, бросила взгляд на парней, затихла. Что-то в её выражении лица и взгляде подсказывало, что шутить с Богданом не стоит. Другие сержанты не проявляли особого интереса, делали вид, что не замечают или, что их это не касается. Похоже, Богдан заслужил определенную репутацию. Держал всех в страхе?
– Сучка ты мелкая, я тебе русским языком сказал, что мне нужно отойти по делу. Ну и что, что прапор меня спалил?! Не могла придумать что-нибудь?!
– Я тебе сразу сказала, что доложу начальству!
Диана повысила голос и сделала небольшой шаг вперёд, пытаясь перехватить инициативу, но Богдан боднул её лбом:
– Хочешь сделать себе карьеру, строча на всех рапорты?!
– Хочу, чтобы мы сами себя уважали, а не бегали во время службы по левым делам и тем более не вымогали деньги за поблажки от ОБНИС.
– Да тебе какое дело, сука?! – он поднёс руку к её лицу. – Хочешь быть ботаншей и самой главной задроткой устава, пожалуйста! Но нехер лезть не в свои дела, поняла?!
Диана замолчала. Богдан требовал ответа, играя кулаком возле её лица. От любви до ненависти. На последнем занятии по физ подготовке я своими глазами видел, как Богдан подкатывал к Диане. Нелепо, слишком напористо, как и подобает альфа-самцу – с большим желанием и показной крутизной. Заигрывал и лез с недвусмысленными намеками. Такой мачо чисто физически не мог пройти мимо красотки, но что-то случилось. Сначала облом на личном, а затем удар по профессиональному?
– Ты поняла меня?!
Диана промолчала. Она старалась не подавать виду, но все же растерянность и страх проступали на лице. Одногруппнички так и будут сиськи мять? Ничего не предпримут?
– Ведешь себя, как крыса! Чуть что рапорты на всех строчишь, – Богдан опустил руку, а затем с размаху шлепнул Диану по заднице. – Тебе бы потрахаться с кем!
– Руки, урод!
Богдан перехватил руку Дианы, сжал в кулаке:
– Найди кого-нибудь, кто тебя хорошенько отымеет! – Богдан хохотнул. – Может тогда перестанешь быть такой стервой.
– Отпусти, мудак!
– Впрочем, кому захочется залезать на такую стерву? Разве что Дим Димыч после пары пузырей расчехлит тебя в своей каморке. Ах-ха-ха!
Богдан повернул голову:
– Чего, бля?!
– Ты совсем идиот
